Дети теней - читать онлайн книгу. Автор: Мария Грипе cтр.№ 45

Она потерла подушечки пальцев друг о друга, пригубила чай и сказала со вздохом:

– Нет, не могу объяснить. Я и сама это не совсем понимаю. Но мы с Каролиной так и не закончили. Она не могла приходить так часто, как нужно было мне. Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что она мне позирует, поэтому все было в строжайшей тайне.

Сигрид никогда не говорила, над чем работает. Если она нарушала это правило, то потом не могла довести работу до конца. Каролина это поняла и хранила тайну, стараясь никому не попадаться на глаза, когда тайком пробиралась к мастерской. Как модель она была не только неутомима, но и очень деликатна. Никогда не просила разрешить взглянуть на портрет, а терпеливо ждала, когда он будет закончен. Она даже ни разу не попыталась подглядеть, что делает Сигрид.

– Да, она на редкость способная девушка, – с уважением сказала Сигрид. – Работать с ней – одно удовольствие. Она все принимает легко и охотно. У меня было такое ощущение, что она очень открытый человек, хотя я понимаю: в глубине души у нее много своих секретов. Должна признаться, она меня очаровала – и как модель, и как человек. Она не похожа ни на кого, с кем я встречалась за всю свою долгую жизнь. – Сигрид вздохнула и улыбнулась. – И все-таки жаль, что она так и не решилась раскрыть карты. Свою роль она играла очень убедительно. А мне не хотелось делать ничего такого, что могло бы ее спугнуть. Теперь я об этом жалею. Обычно я откровенна, что думаю – то и говорю. Не знаю, что помешало мне в этот раз… – Она задумалась на минуту и продолжила: – А потом она, к сожалению, уехала в Париж.

Максимилиам написал, что хочет встретиться со своими детьми. Они, естественно, помчались сломя голову. И Каролина с ними. И эта София. Максимилиам, наверное, пригласил бы целую деревню, лишь бы дети приехали. Такой он был, Максимилиам, добрый и щедрый. К тому же очень нетерпеливый. Ему хотелось всего и сейчас. Наверняка они с Каролиной поладили. Она нужна была ему как противовес Софии. Хотя, если говорить эгоистически, лично для меня было бы лучше, если бы она осталась дома.

– Но ведь они приехали довольно скоро, разве нет?

– Да, это верно. И мы сразу же вернулись к портрету. Но ты же знаешь, Берта, в замке все перевернулось вверх дном с тех пор, как погиб Максимилиам. София как будто с цепи сорвалась. В последнее время она преследовала Каролину. Поэтому я решила, если она переберется ко мне, это будет лучший выход. Но…

Сигрид замолчала и задумалась.

– Так что же случилось? – спросила я. – Ведь было уже решено, что Каролина переедет к вам, и вдруг она исчезла!

Сигрид вздохнула.

– Боюсь, это я сама сделала глупость. Я послала за ней, сказав, что нам нужно поговорить и познакомиться перед тем, как она переедет. Никто ведь не знал, что мы знакомы, поэтому я подумала, что так будет лучше. Я это сделала больше для видимости. И Каролина это поняла. Потом, когда она пришла, я спросила, не будет ли она против, если мы немного поработаем. Она согласилась и позировала, как обычно. И все было бы хорошо, но я вдруг спросила, не хочет ли она посмотреть на свой портрет. Сначала она немного сомневалась, а потом сказала: если вы хотите его показать, я с удовольствием посмотрю.

Не договорив, Сигрид погрузилась в мысли. А мне не терпелось услышать все до конца.

– И что же дальше?

– Ну… – Сигрид помедлила, подбирая слова. – Ты и сама можешь догадаться. Совершенно ведь ясно, что это портрет девушки…

– Значит, она поняла, что ее разоблачили?

Сигрид молча кивнула.

– А разве она не догадывалась об этом раньше?

– Может, и догадывалась. Я не знаю.

Сигрид вздохнула, задумалась на минуту, а потом сказала, что Каролина начала плакать. Она рыдала отчаянно. В первый момент ее невозможно было успокоить. Сначала Сигрид подумала, что Каролина чувствует себя униженной, и попыталась объяснить, что вовсе не хотела ее обидеть. Представляться девушкой или юношей – это ее личное дело. Но, с другой стороны, Каролина должна была понимать, что, соглашаясь позировать для портрета, она открывает не только свое лицо, но и свою тайну. Впрочем, ее Сигрид разгадала еще до того, как занялась портретом. А если бы не поняла тогда, то это стало ясно, когда она начала работать. Пальцы не могли ей лгать. Они говорили всю правду, какой бы беспощадной она ни была.

– Но Каролина, наверное, это понимала? – сказала я.

Сигрид кивнула. У нее тоже было чувство, что между ними существует что-то вроде молчаливого согласия.

– Почему же она тогда плакала, как ты думаешь, Берта?

Я не знала, но попыталась представить себе, что бы я ощутила, если бы вдруг оказалась перед своим изображением, сделанным кем-то другим. Тем более – слепым человеком, который никогда меня не видел.

Это была очень красивая и сильная работа, созданная руками человека, которого любят и который сам умеет любить. Наверняка Каролина тоже была очарована Вещей Сигрид. Поэтому она и раскрылась перед слепой художницей, зная, что таким образом творит вместе с ней. Что же она почувствовала?

Ощущения, я думаю, были непростыми. Наверное, это был восторг и страх одновременно. Может быть, она осознала, что никогда в жизни не сможет сравниться с этой великолепной скульптурой. Вероятно, именно поэтому она и плакала. Казалась себе ничтожной рядом со своим портретом.

Он показал Каролине, какие возможности скрыты в ней самой. Качества, о которых она даже не подозревала. Это была не просто скульптура.

Это была ее душа – такая, какой ее когда-то задумал Бог. Должно быть, Каролина поняла это и почувствовала, что предала самое себя.

– А как вы расстались? – спросила я наконец. – Она была все так же взволнованна?

– Да нет, она успокоилась. Я обняла ее и пообещала никому не выдать ее тайну. Мы обо всем договорились.

Сигрид улыбнулась уголками губ.

– Она назвала свое настоящее имя. Меня зовут Каролина, сказала она, и мне показалось, это было сказано с улыбкой.

Сигрид поднялась, взяла мои руки и посмотрела мне прямо в глаза. И снова возникло чувство, будто она видит меня насквозь.

– Скажи, Берта, – вдруг спросила она. – Вы с Каролиной все-таки сестры?

– Не знаю. Каролина считает, что да, но… нет, я действительно не знаю…

Тогда она крепко сжала мои ладони и сказала, подчеркивая каждое слово:

– Попытайся выяснить это, Берта. Непременно! Ради Каролины.

Мой «брат» скоро вернется в Замок Роз – так считала Розильда, и, когда мы расставались, она обещала немедленно сообщить мне, как только это произойдет.

И вот я была дома. До конца четверти оставалось меньше месяца, а потом меня снова ждали в замке.

Через неделю пришло письмо от Арильда. Короткое, но очень содержательное. В высокопарной и довольно мрачной манере он объявлял, что, положив конец мучительным сомнениям, принял решение обручиться с мадемуазель Леони Дюфур. Оглашение в церкви произойдет совсем скоро, а свадьба будет перед Ивановым днем.