Валентинка - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Суслин cтр.№ 24

Антон заглянул в пакет и стал вытаскивать из него гостинцы.

– Ты, главное, морскую капусту ешь, – поучал его Лешка.

– Во-во, – соглашался с ним Ванька, – в ней кальций. Мы тебе еще завтра принесем.

Пока мы разговаривали с Антоном, Катя подошла к девочке и спросила:

– Как тебя зовут?

– Оля, – тихо и серьезно ответила девочка.

Катя осторожно дотронулась до Олиной загипсованной ноги и тут же отдернула руку.

– Ты тоже ногу сломала?

– Да.

– Давно? Откуда-то упала? Или играла во что-нибудь?

Девочка ничего не ответила.

– Чего молчишь? – допытывалась Катя.

Девочка опять промолчала, только сжала губы. Я посмотрел на нее, и мне захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Если бы я был волшебником, то вылечил бы ее за одну секунду. Но я не волшебник, и поэтому только стоял и смотрел на нее. А она смотрела то на меня, то на Катю и молчала.

– Ну не хочешь, не отвечай, – видя, что с ней не хотят разговаривать, сказала Катя и вернулась к Антону. Я тоже повернулся к нему, хотя мне почему-то хотелось смотреть на Олю.

Мы бы пробыли у Антона целый час и даже два, но минут через десять Катя важно сказала:

– Все, ребята, надо уходить. Нельзя утомлять больного после операции. От этого процесс выздоровления затягивается. Антону надо отдыхать и больше спать. Покой и сон.

И мы ушли. А на следующий день, пришли снова. Я сразу посмотрел, на месте ли вчерашняя девочка. Может, ее перевели в другую палату? Нет. Оля была на месте. Все такая же грустная, бледная и красивая. Она заметила, что я на нее смотрю, и я сразу же перевел взгляд на Антона.

В этот раз пакет прихватили не только мы с Лешкой, но и Катя с Ванькой тоже.

– Да вы что с ума сошли? Куда мне столько? – завопил Антошка, увидев такое количество продуктов.

– Ничего, ничего, – похлопал его по плечу Ванька. – Еды много не бывает. Ешь, тебе надо микроэлементы получать, а для этого надо есть в два раза больше.

В тот день Антон был веселый, лицо у него порозовело, и волосы торчали как прежде во все стороны, а не лежали уныло, как накануне.

– Сегодня нога почти не болит, – похвастался он. – Я вчера про вас весь день вспоминал. И все думал, придете вы сегодня или нет.

– Куда же мы денемся, – сказал Лешка. – Мы же обещали.

– За нас не беспокойся, – сказал Ванька. – Сейчас каникулы. Так что мы про тебя не забудем. Даже если не захочешь, мы все равно придем. Закон дружбы.

Мы весело разговаривали и шутили. Я заметил, что Оля безучастно лежит на кровати такая же хмурая, как и вчера. Наверное, и Катя это заметила, потому что подошла к ней и спросила:

– А как у тебя дела, Оля? Тебе не лучше? Нога болит?

– Болит, – едва слышно произнесла девочка.

– Ничего, – сказала Катя, – до свадьбы заживет.

– До чьей свадьбы? – хихикнул Лешка.

– Не до твоей же, – огрызнулась Катя.

А Оля отвернулась к окну и больше ничего не сказала, хотя Катя пыталась ее разговорить. Наша Катя такая болтушка! Она кого угодно может разговорить. Однажды учительница так устала от Катиной болтовни на уроках, что посадила ее с самым молчаливым мальчиком в классе – Максимом. Из него слова не вытащишь. Он такой молчаливый, что даже у доски молчит. Так через две недели Максим так разговорился, что учительница была вынуждена отсадить его.

Но тут даже Катя оказалась бессильной. К тому же пришла медсестра и сказала, что время свидания заканчивается, и нам пора уходить. Весь вечер я почему-то вспоминал Олю.

На третий день Антон встретил нас с таким видом, как будто у него вообще никогда ничего не болело, а то, что нога загипсована – так это просто недоразумение. Мы опять окружили друга и стали болтать.

Оля в этот раз даже не посмотрела в нашу сторону.

– Вы знаете, – Антон вдруг понизил голос и перешел на шепот, – к Оле за все эти дни никто не пришел.

– Как никто? – ахнули мы. – Разве такое бывает, чтобы человек лежал в больнице, и к нему никто не приходил?

– Вот так, – пожал плечами Антон, – ни один человек. У меня уже кто только не побывал – папа с мамой три раза, бабушка с дедушкой, тетя Валя, двоюродная сестра. Оля вообще странная. Я ее спрашиваю, она не отвечает. Скучно с ней, просто беда.

Мы все посмотрели на Олю. Девочка продолжала лежать, отвернувшись от нас.

Тогда я взял из нашего пакета яблоко и протянул его Оле:

– Возьми, это тебе.

Я боялся, что она откажется.

Оля повернулась, заморгала, затем несмело взяла яблоко и стала вертеть его в руках.

– Ешь, – проглотив неизвестно откуда взявшийся в горле ком, сказал я, – оно вкусное.

Она взглянула на меня и надкусила яблоко.

– Почему к тебе никто не ходит? – опять стала приставать с расспросами Катя. – Может, ты сирота из детского дома, или, может быть, у тебя злая мачеха?

– Нет, я не сирота, – выдавила Оля, потом вдруг улыбнулась: – И злой мачехи у меня нет. Я живу с бабушкой, но она не может ходить. У нее в жару ноги распухают. А родители в отъезде. Они вообще не знают, что со мной произошло. Когда меня увозили в больницу, я не смогла взять с собой мобильник, а бабушка им пользоваться не умеет.

Тут губы у Оли задрожали, она захлопала ресницами и громко всхлипнула.

Я понял, что надо делать. Тут даже волшебником не надо быть, чтобы помочь человеку.

– Ты не переживай, – сказал я и достал из кармана свой сотовый телефон, – эту проблему мы прямо сейчас решим. Ерунда на постном масле. Говори, какой номер у твоих родителей.

– Не знаю, – пробормотала Оля, опустив голову.

– Как не знаешь?

– Я его не помню. Он очень длинный. А в моем телефоне написано просто «Мама». Я нажимаю и готово. А номер не помню.

– Ну и дела, – сказал я. – Что же делать?

Лешка и Ванька развели руками.

– А может, ты домой бабушке позвонишь? – догадалась вдруг Катя. – Уж бабушка твоя наверняка номер знает.

Оля сразу просветлела:

– Ой, конечно! Как же я сразу не догадалась? У бабушки ведь записано.

– Тогда звони скорее, – сказал я.

Оля взяла сотовый и нажала кнопки. Мы видели, что она очень волнуется, даже губы кусает.

– Бабуля! Алло! Это ты? Да это я! Оля. Как ты без меня? Откуда звоню? Из больницы. Да, мне один мальчик дал телефон. Ты маме не сообщила? Нет? Тогда продиктуй мне ее номер, он в красной записной книжке.

И тут она жалобно ойкнула: