Дальний поход - читать онлайн книгу. Автор: Василий Сахаров cтр.№ 51

– Нет, – покачал головой пограничник, – пленные не в общинном доме. Это точно. Я следы смотрел, двух человек в лес волокли, так что придётся ближайшие окрестности прочёсывать. А что касается местных жителей, то надо их всех спалить. Нечего таких сволочей жалеть!

Мои офицеры молчали. Видимо, полностью полагались на меня и были готовы выполнить любой приказ. Обдумав ситуацию, я решил:

– Попробуем договориться. Если не получится, делаем задымление этого осиного гнезда и, как только окопавшиеся в здании стрелки начнут задыхаться, атакуем.

– Зачем так сложно? – спросил священник. – Раз Серапиона внутри нет, значит, можно сразу здание подпалить.

– Отец Герман, общинный дом – это что-то вроде сельского клуба и детского сада одновременно. Там сейчас больше ста пятидесяти человек, и из них около сотни детей. Скажу как есть: мне их жалко. Конечно, жизнь и здоровье одного своего воина я ценю дороже, чем все жизни местных крестьян, вместе взятых. Но по возможности детей необходимо вытащить. Они нам не враги. Опять же пленники для допроса не помешают.

– А кто на переговоры пойдёт? – спросила Лида и тут же, глядя мне в глаза, добавила: – Учти, ты точно не пойдёшь.

– Хм, – ухмыльнулся я и сам для себя подметил, что боевая подруга начинает вести себя как самая настоящая жена. – Пойдёт тот, кто с Господом общается и про человеколюбие много говорил. Отец Герман, вы не против на время стать парламентёром?

Пухлый священник, который в ночном бою так лихо воевал, что из трофейного АКС накрошил с десяток несостоявшихся разбойников, был спокоен и согласно кивнул:

– Хорошо.

– Отлично. – Повернувшись к лейтенантам, я скомандовал: – Воинам занять исходные позиции для атаки здания! Приготовить материал для дымовых костров! Операцию начинаем через десять минут!

Общинный дом, длинное приземистое одноэтажное здание с многочисленными окнами, находилось на самой окраине Берёзовки со стороны реки. Рядом фруктовый сад, детская площадка и неплохой цветник. Прекрасное место для воспитания будущего поколения.

Воины готовятся к штурму, и, глядя на движение вокруг, я осознавал, что судьба местных детей, кроме меня, никого особо не заботит. Мелькнула мысль: не становлюсь ли я слишком сентиментальным? Вроде бы нет, всё как обычно, а то, что пытаюсь сохранить жизнь ни в чём не повинных детей, так это от воспитания, полученного в раннем детстве. В самом деле, людей на Земле не так уж и много осталось, дикари не в счёт, и уничтожать молодую поросль, которая не виновата в том, что их родители сволочи, как-то мелко и глупо. Жестокость нужна ради скорейшего достижения какой-либо конкретной цели, а убийство без необходимости – это не моё.

Ладно, прочь лишние думы. Для атаки всё готово, собран хворост и сырая солома, которые кучами навалены в районе сада. Ветерок с реки, и если горючий материал поджечь, то весь дым устремится прямо на здание, в котором большая часть окон выбита взрывами гранат и пулями.

– Отец Герман, – обратился я к священнику, – пора!

Тульский крестоносец оправил свою порванную чёрную рясу, размашисто перекрестился, одними губами неслышно прошептал какую-то короткую молитву, взял у наших воинов белое полотенце и твёрдым широким шагом направился к зданию. В него не стреляли, но, когда до входа оставалось метров десять, изнутри раздался громкий окрик:

– Стой! Дальше ни шагу!

Священник послушно остановился и так же громко произнёс:

– Я парламентёр, не стреляйте!

– И чего ты хочешь? – спросили его из общинного дома.

– У вас в плену два наших человека. Отдайте их нам или подскажите, где они находятся, и вас выпустят из поселения.

– Нет!

– Но почему?

– Ты всё врёшь, и мы это знаем.

– Я могу поклясться на кресте, что говорю правду.

– Нет! Мы все умрем, и пропадите вы все пропадом!

– С вами дети… – начал было Герман, но в это время из ближайшего окна показался ствол автомата, и, недолго думая, священник зигзагами быстро метнулся назад.

Сделал он это очень вовремя, поскольку автоматчик выпустил ему вслед несколько длинных очередей, но, к счастью для крестоносца, не попал, хотя, как позже выяснилось, несколько пуль прошили длинный подол рясы всего в сантиметре от бедра священника.

Повернувшись в сторону воинов, затаившихся в саду, я взмахнул рукой и выкрикнул:

– Поджигай!

Политые растительным маслом кучи соломы и прочего горючего материала вспыхнули моментально. Свежий речной ветерок подхватил тяжёлые серые клубы дыма и поволок их на здание. Прошло всего две-три минуты, и оно скрылось из вида. И только грязная дымная пелена на месте общинного дома да еле заметные контуры углов этого здания – вот всё, что можно разглядеть.

«Пожалуй, с осаждённых хватит», – решил я. Снова взмахнул рукой и дал следующую команду:

– Гаси огонь!

На костры опрокидываются стоящие в саду для поливки саженцев бочки с водой. Последние клочки дыма улетают в направлении Берёзовки, и пришла пора начинать штурм. Бойцы стягиваются в тройки. Они готовы к бою, и, как только дымное облако немного отступает от последнего опорного пункта берёзовцев, я беру в руки автомат и указываю стволом в сторону здания:

– Вперёд!

Быстро приблизившись к объекту, прикрывая друг друга, воины выбивают хлипкие двери и вламываются внутрь. Вместе со мной следуют Арсен и Володя Липатов, разумного пса Лихого рядом нет, он в лесу, ищет Серапиона и Фомку-снайпера. По всему зданию, внутри которого всё ещё стоит дым, идёт возня, слышны крики, кашель, детский плач и характерные звуки борьбы.

Воронежский пограничник, держа на изготовку одолженный ему АК-74, вырывается вперёд. Всю ночь с ранением он валялся в обозе, основной бой пропустил, и сейчас Липатов имеет огромное желание поквитаться с убийцами своих товарищей. Мы с Арсеном прикрываем Володю, в бой не вмешиваемся и только наблюдаем за его работой.

Из узкого тупика, может подсобного помещения, появляется первый местный житель, как и все мужики в Берёзовке, крупный и упитанный работяга, в руке которого пистолет Макарова. Липатов с ним церемониться не собирается и бросается вперёд. Всей массой своего крупного тела он отталкивает его обратно в тупик, и, пока крестьянин порывается снова выбраться из него, как на тренировке, насмерть, бьёт его прикладом в голову.

Следом из тупичка появляется несколько полноватая женщина лет тридцати, вылитая матрёшка, только грязненькая и с автоматом АКМ в руке. Я думал, что пограничник её скрутит, но тот только злорадно и мстительно выдохнул что-то вроде «Стерва!» и от бедра выстрелил ей в живот. Суровый парень. Хотя, как позже выяснилось, именно эта баба вырубила его ударом тяпки по голове, и АКМ в её руках принадлежал Липатову.

– Мечник, – ко мне подскочил Серый, – всё чисто! Здание за нами, а кто оказал сопротивление, уничтожены.