Пасынки безмолвия - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Фролов cтр.№ 57

– Слушаться, тугодум ты эдакий!

Голос отца стал громче – точь-в-точь как несколько минут назад, когда он убеждал сына не прекращать борьбу и следовать за девкой. Интересно, а если бы Сорока не вышел из транса, бросила бы его тут? Наверное, да. Но верить в это было так неприятно…

– Ее план стократ лучше твоего, которого и в природе-то нет. Так что хватит столбом стоять! Вещи в кучу и за ней. Спину прикрывать будешь, как егерь велела, да по сторонам глазеть.

Прикрывать спину…

Революционерка эта, поди, считает, что Павел Сорокин – прирожденный боец специального назначения отрядов Местной Самообороны, не иначе. Интересно, заметила, что он тазер даже с предохранителя снять забыл? Нет, пожалуй, иначе бы нарычала уже…

Вещи, разложенные по столу, никак не хотели собираться в кучу. А если в рюкзак и лезли, то только для того, чтобы выпирать и мешать другим вещам. Приказав себе сосредоточиться, Сорока начал все заново. И почти сразу определил, что вещмешки получаются весьма увесистыми. Особенно для его растраченных с утра сил.

Застегнув молнии, попробовал натянуть на плечи сразу оба рюкзака.

Не вышло. Надеясь, что Яна все еще не наблюдает, предпринял еще одну попытку. Почти уронил собственный, но вовремя подхватил. Примерил тот, что полегче, на живот, но от такого ношения лямки тут же врезались в подмышки, мешая рукам.

От бессилия Павел чуть не расплакался. Впереди предстоял спасительный рывок по этажам гигантского здания, бегство в подземелье, откуда до Циферблата очередными темными тоннелями. А он припасы собрать не может, будто ребенок или инвалид…

Боковым зрением Сорока заметил силуэт. Ну не иначе, как егерь решила сама все сделать, устав ждать кулему-спутника. Но к столу, как выяснилось, подошел Петр. Инженер, выглядевший осунувшимся и больным, двигался медленно, чтобы случайно не напугать человека. Поднял обе руки, пластмассово улыбаясь. Получилось у него это, нужно сказать, достойно лучшего из манекенов.

С недоумением уставившись на молчуна, Павел нахмурился. А тот вдруг зажестикулировал, указывая то на рюкзаки, то на Сороку, то на собственную спину. Терпеливо, раз за разом пытаясь что-то донести до «победителя» Лотереи, но избегая прикосновений.

– Помочь, что ли, удумал? – недовольно переспросил хозяин «морковки», заставив Петра выпучить глаза и задуматься. А когда тот закивал, обрадовавшись догадливости Сорокина, парень угрюмо кивнул на Яну. – Вон, командира спрашивай, теперь она тут заправляет…

Погремушка, прислушавшись к парню, приблизилась. Оценивающе осмотрела оператора, заплечные ноши, лежащие на столе тазер и «Рогалев». Петр, умоляюще сложив руки перед собой, всем своим видом выражал готовность помогать. Вину за штурм искупить хотел, как пить дать.

– Пусть тащит, – наконец решилась Яна, вздернув острый подбородок. – Еще один заложник не помешает. А у тебя руки свободные будут…

– Заложник? – удивился Сорока, не очень довольный произошедшими в егере переменами. – Погремушка, ты чего, какой из него заложник? Да с него самого небось три шкуры спустить собрались за то, что нам помогал… Думаешь, они в соучастники победителя Лотереи только циферблатных записывают? Это ж звери, никому пощады не дадут.

На это девка ничего не ответила. Только посмотрела злобно, и Павел вдруг решил, что друзей у нее в жизни очень мало. Если таковые вообще есть.

Затем Яна мотнула головой – собирайтесь, мол, – и потолкала заложника к двери, все еще целясь в его спину из допотопного револьвера. Петр же, догадавшись, что его берут с собой, приободрился. Даже румянец на щеках заиграл. Сразу видно было: не по душе застекольщику местные допросы.

Рано или поздно его, конечно, схватят. Не в Периметр же его с собой уводить да в подвалах прятать? Но пусть лучше расскажет потом, что его силой принудили, чем объясняет, как это корпатрициант в плен попал, а трудяга-инженер этому воспрепятствовать не смог.

Засунув пистолет за пояс, а в правую руку взяв парализатор, Сорока повернулся к дверям. И ноги тут же чуть не отказали. Ватными стали, желеистыми и непослушными. Мелькнула опять мысль гадкая, даже отцом не перехваченная, что бросить все пора – не век этой веревочке виться, совсем не век…

Ну, допустим, прорвутся они из этой комнаты.

Ну, допустим, путь вниз найдут.

Может, даже в подвалы спустятся. Так ведь за ними теперь не пятерых охотников пошлют – целую армию бросят, за такое пощады не видать! Неужели теперь одна надежда – на мертвую Голь? Интересно, Погремушка так же рассуждает? Пойдет со спутником своим невольным в гиблые земли? Или особый план имеет, его не посвящая?

Инженер, похожий на послушного вьючного ослика, стоял слева от входа. Неподвижные тела охранников обошел по дуге, будто боялся не то что прикоснуться к парализованным, даже приближаться. Яна и ее живой щит тоже подступили к створкам.

Егерь спрятала оружие в кобуру – она все еще болталась на бедре, за ненадобностью оставленная нелюдями, – снова угрожая корпатрицианту хищноствольным тазером. Подчиняясь молчаливому приказу Погремушки, пленник протянул руку, открывая замок то ли при помощи вживленного под кожу электронного ключа, то ли через дактилоскопический сканер. И, не успел Сорока набрать в легкие побольше воздуха, вся процессия выкатилась в коридор, такой же безупречно-стерильный, как покинутая комната.

– Куда дальше?

Павел услышал собственный голос со стороны, жалкий и неуверенный. Прокашлялся, коря себя за слабость, но Яна, казалось, даже не заметила вопроса. Прислушиваясь к мыслеформам связанного молчуна, качнулась сначала вправо, а затем резко потащила того влево. Петр, зачем-то пригибаясь и опустив голову, засеменил следом. Сорока, как и было велено раньше, прикрывал спины…

После шумных приветствий, которыми ловчих встречали с момента прибытия в комплекс, холлы и переходы казались вымершими. Сквозь стеклянные стены виднелись силуэты местных обитателей, но навстречу не выскочили ни перепуганные ученые, ни вооруженный патруль.

Воодушевившись, парень прибавил ходу. Пульс участился, в ушах застучало, сознание завертело в карамельно-розовой спирали возбуждения и страха.

Миновали перекресток, заметив в одном из коридоров трех нелюдей в белоснежных халатах. Незамеченными свернули еще раз налево, после чего скатились по короткому эскалатору, предназначенному для транспортировки грузовых тележек. Подошвы пыльных ботинок противно скрипели по идеально отмытому полу, в котором отражались их угловатые фигуры. Пахло до тошноты приятно, обманчиво свежо, предательски благодушно.

Из лифта в дальнем конце прямоугольного холла навстречу показались двое застекольщиков. Судя по форме – местные сотрудники, вероятно врачи. Не сразу сообразив, что именно предстало перед их взорами, они оцепенело наблюдали за приближением Погремушки и ее безвольного заслона. И вдруг рухнули на пол, почти лишаясь чувств, едва егерь выпалила – громко, четко и командно, как на плацу: