Дела и ужасы Жени Осинкиной - читать онлайн книгу. Автор: Мариэтта Чудакова cтр.№ 6

— Эх, если бы я купила не это, а то!..

— Ах, ну почему родители не учили меня музыке?

(Хотя, заметим в скобочках, прекрасно знала, почему — во-первых, дома не было инструмента, во-вторых, денег, в-третьих, не имелось в наличии ни малейшего Зиночкиного желания — напротив, налицо была готовность изо всех сил противиться такому намерению, и родители сдались заранее, не пожелав ввязываться в изнурительную войну: они знали Зиночкину твердость в отстаивании своих интересов.)

Она без конца горевала о том, что если бы не то и не это, то ее жизнь сложилась бы прекрасно. А теперь — чего уж… Женя, наоборот, каждый день, едва ли не с трех лет, а по уверениям папы, и раньше, стремилась подчинить себе обстоятельства. (Она еще ходить не начала, а папа утверждал, что эта девочка всегда прекрасно знает, чего хочет.) Зиночка же начинала день с того, что заранее пасовала перед грядущими обстоятельствами, заранее уверенная, что уже поздно что-либо изменить. Это, впрочем, не мешало ей быть с первого класса круглой отличницей, чем Женя могла похвастаться только начиная с седьмого, когда, по выражению папы, взялась за ум.

Как-то в однодневном походе не оказалось с собой в лесу достаточно воды. Всех мучила жажда, но причитала одна Зиночка. Женя умудрилась достать для нее воды и напоить, и вскоре сзади послышался стон:

— Ах, как же я хотела пить!..

Точно такой же была и мама Зиночки. Если к ней приходила соседка выпить чашечку кофе (который, надо отдать должное, Зиночкина мама варила на пять с плюсом), то вскоре любой, кто стал бы подслушивать, услышал:

— Ах, я теперь понимаю, что напрасно отдала Зиночку в английскую школу — надо было во французскую!

Она объясняла — и вполне убедительно, — что во французской школе «совсем другая атмосфера — понимаете, французский люди сегодня учат для собственного удовольствия, а английский — для бизнеса. Большая разница!» Все было правильно, кроме одного — обсуждать эту тему не имело уже никакого смысла. На этот счет есть, кажется, как раз английская пословица, которая переводится — «Не пилите опилки!»

Женя обычно тщательно обдумывала свои решения — по любому поводу, от мелкой покупки до серьезных поступков. Но уж приняв решение и выполнив его, она, в отличие от Зиночки, никогда не предавалась бесплодным сетованиям — даже если решение оказывалось в результате не самым удачным. В этом случае она думала только о том, как свести на нет или уменьшить обнаружившийся вред. То есть — не о прошлом, а о будущем.

Любимым занятием Зиночки после уроков, которые она готовила молниеносно, было влезть в Интернет и висеть в нем, главным образом в чате. С особенной страстью она предавалась этому разговору всех со всеми в реальном времени по воскресеньям. И каждую субботу, расставаясь, спрашивала Женю:

— Ты завтра пойдешь чатиться?

— Зачем? — неизменно интересовалась Женя.

— Ну… пообщаться!

— Давай сейчас пообщаемся? — предлагала Женя. И Зиночка начинала смеяться. Она вспоминала, что то же самое Женя отвечала ей и в прошлую субботу, и в позапрошлую, а лучшая подруга все никак не могла привыкнуть к стойкому Жениному равнодушию по отношению к этому замечательному занятию. Зиночку немного утешало то, что за новыми клипами Земфиры они следили все-таки вместе.

Эта разнота, повторим, ничуть не мешала им дружить, делиться самыми сокровенными тайнами и нежно любить друг друга.

Теперь Женя спешила хоть ненадолго забежать к Зиночке, чтобы попрощаться перед отъездом.

Она, конечно, не собиралась рассказывать ей о таинственной находке (зачем волновать подругу, которая и без того взволнуется ее неожиданным отъездом, в особенности же — его причиной). Эта находка — поднятая ею в грязном подземном переходе фотография — казалась Жене все более и более зловещей. Она надеялась повнимательней рассмотреть дома свое изображение и тогда уж раскинуть мозгами, что к чему.

На переговорном пункте была особая атмосфера тихой торжественности.

Люди сидели в ряд, будто в оцепенении. Раздавался возглас: «Караганда — пятая кабина» — и человек срывался и, теряя вещи, упавшие с колен, устремлялся в кабину.

Сквозь стекла были видны лица, беззвучно шевелящие губами. Кто улыбался — лукаво, кокетливо или размягченно. Кто плакал, сообщая печальную новость.

Женя два раза поговорила по автомату и два раза заказывала срочную связь с теми нужными ей местами, с которыми автоматической связи не было.

Отправив три телеграммы (оставалось послать дома еще два письма по e-mail'у) и сделав копии с Ликиных бумаг, она отправилась домой. У Зиночки Женя уже побывала, хотя провела у нее времени гораздо меньше, чем им обеим хотелось. Зиночка в ужасе таращила свои карие глазки, слушая торопливое изложение ситуации, которая звала ее любимую подругу в дальнюю и, возможно, опасную (Зиночка была-таки порядочной трусихой, но за других боялась еще больше, чем за себя) дорогу.

— Но что же ты можешь сделать?! — несколько раз восклицала Зиночка, слушая Женин рассказ. И всякий раз тут же сама отвечала: — Да, ты, конечно, можешь…

Под конец подружки нежно расцеловались, и Зиночка еще, как выучила ее бабушка, перекрестила Женю перед таким дальним путешествием, стараясь при этом не спутать и начать с правого Жениного плеча, которое, как вы уже поняли, было напротив Зиночкиного левого.

В девять вечера Женя, как было условлено, уже из дома позвонила Диме, сообщила о своих успехах и стала слушать его.

Спокойный, медлительный Димин тон всегда действовал на нее, как на бабушку валерьянка. (Правда, Женя так и не могла понять, как может кого-то успокаивать такое лекарство, от одного запаха которого бабушкин Рыжик сходит с ума и начинает прыгать на стены и когтить ковер и диван.)

— Женя, отец все сделал. Завтра в шесть утра — он советует выезжать рано утром, позже по Кольцевой не протолкнешься, — у твоего подъезда будет стоять черная «Волга». С тобой поедут два водителя-«афганца». Они молчаливые мужчины; ты не обращай на это внимания. Это очень верные ребята, папа сказал, что с ними он будет за тебя спокоен. Крупные деньги — Маргаритка, ты говоришь, твердо договорилась? — лучше отдай на хранение им, целее будут, как отец мой выражается. Машина пойдет без остановки, водители будут спать по очереди. Тебе тоже предстоит спать в машине, на заднем сиденье; возьми небольшую подушку, что-нибудь укрыться, воды бутылку — чтоб время не терять на остановки.

Женя была растрогана. Слушая, она так и не смогла понять — это сам Дима так все заботливо продумал или повторяет за отцом.