Офицеры и джентльмены - читать онлайн книгу. Автор: Ивлин Во cтр.№ 49

Гай опустился на колени неподалеку от отца и тоже начал молиться.

Вскоре пришел ризничий и сдвинул черные занавеси с окон восточной стороны. Яркий солнечный свет на мгновение ослепил глаза.

В те же минуты в Лондоне (в этом сверхсекретном штабе считалось, что в целях сохранения тайны следует работать в необычные часы) шел большой разговор о Гае.

– По делу в Саутсанде, сэр, поступают новые материалы.

– Это относительно валлийского профессора?

– Нет, сэр. Вы помните перехваченное нами донесение радиофицированного агента «L-18»? Вот оно: « Два офицера-алебардиста заявляют, что Саутсанд тайно посетил видный политический деятель Бокс [22] , который совещался с высокопоставленным военным чиновником».

– Я никогда не думал, что это донесение может оказаться важным. Насколько мне известно, у нас нет ни одного подозреваемого по фамилии Бокс, а в районе Саутсанда нет ни одного высокопоставленного военного чиновника. Впрочем, конечно, это может быть какое-то кодовое имя.

– Да, сэр. Мы начали поиски в этом направлении, как вы приказали тогда, и обнаружили, что есть член парламента по фамилии Бокс-Бендер, шурин которого, по фамилии Краучбек, служит в алебардийском полку. Раньше фамилия Бокс-Бендера была просто Бокс. Добавление «Бендер» было принято его отцом в тысяча восемьсот девяносто седьмом году.

– Что ж, это, кажется, опровергает подозрение, а? Нет никаких причин, по которым этот человек не мог бы посетить своего шурина.

– Тайно, сэр?

– А у нас есть что-нибудь по этому Боксу? В том, что его фамилия пишется через черточку, надеюсь, нет ничего особо подозрительного?

– Ничего важного у нас нет, сэр, – ответил младший офицер по фамилии Грейс-Граундлинг-Марчпоул, каждая черточка в которой указывала на расчетливую женитьбу в век земельной собственности. – Он ездил два раза в Зальцбург. Якобы на какой-то музыкальный фестиваль. Но зато Краучбек – это совсем другое дело. До сентября прошлого года он жил в Италии и, как мы узнали, был в хороших отношениях с местными фашистскими властями. Не считаете ли вы необходимым завести на него досье, сэр?

– Да, пожалуй, стоит завести.

– На обоих, сэр?

– Да. Заведите на всех.

Эти двое тоже раздвинули светомаскировочные шторы и впустили в кабинет первые лучи восходящего солнца.

Так совершенно секретный индекс пополнился двумя фамилиями. Позднее такие добавления переснимались на микропленку, размножались и рассылались для внесения в десяток индексов в штабах контрразведывательной службы свободного мира и становились постоянной составной частью совершенно секретных архивов второй мировой войны.

– Мой брат служит в алебардийском полку, сэр, – сказал Грейс-Граундлинг-Марчпоул неизвестно к чему. – Краучбек, по их мнению, ничего особенного из себя не представляет.

Мысль о событии огромной важности – когда сформируется бригада – теплилась в сознании Гая, как и в сознании всех его сослуживцев, пять с лишним месяцев. Божественная идея! Никто не знал, как, в сущности, все это произойдет.

По окончании пасхального отпуска они собрались в долине Пенкирк, в южной части Шотландии, приблизительно в двадцати милях от Эдинбурга, на земле, покрытой возделанными полями, с небольшими крестьянскими усадьбами. В начале долины стоял небольшой каменный замок эпохи королевы Виктории. Первые два дня они столовались и спали в этом замке. Количество людей увеличилось за счет многих незнакомых кадровых военнослужащих различных рангов. Появились начальник медицинской части, неконфессиональный военный священник и придирчивый, имеющий много орденских ленточек ветеран, который командовал саперами. Но это были только офицеры. Набор рядовых пока не производился, потому что еще не была решена проблема их размещения.

Предполагалось, что саперы развернут лагерь, однако в назначенный день ничего существенного на поверхности отведенного участка не появилось. Они пробыли здесь всю зиму, уютно устроившись в конюшнях замка. Некоторые из них просто полюбили это место, особенно резервисты, которые нашли себе друзей и подруг в соседних населенных пунктах, просиживали все рабочие часы у их домашних очагов и платили за гостеприимство инструментами и провизией из ротных складов. Предполагалось, что эти ветераны составят костяк соединения, в которое помимо них войдут настроенные против фашистов виолончелисты и продавцы абстрактных картин из стран Дунайского бассейна.

– Если бы мне дали что-нибудь около взвода фашистов, – сказал командир этих ветеранов, – я закончил бы все работы здесь в течение одной недели.

Но он нисколько не жаловался. Ему вовсе не плохо жилось в сравнительно комфортабельном привокзальном отеле, который находился в трех милях от лагеря. Он был непревзойденным знатоком всех тайн финансовой службы и ухитрялся получать множество необычных специальных надбавок к своему окладу. Если новый командир понравится ему, то он готов оставаться на своем посту до конца лета.

Пять минут, проведенные командиром саперов с бригадиром Ритчи-Хуком, заставили его без колебаний принять решение оставить это теплое местечко и уехать. Ветераны не только горячо принялись за работу сами, но и склонили к этому антифашистов. За строительство лагеря взялись довольно серьезно, но не настолько серьезно, чтобы удовлетворить Ритчи-Хука.

В первое же утро в Пенкирке он приказал своим молодым офицерам копать и таскать землю. Накануне вечером, он, к несчастью приказал сделать офицерам все противовирусные прививки, которые имелись в санчасти бригады. Заметив отсутствие энтузиазма, бригадир попытался развернуть соревнование между алебардистами и саперами. Музыканты начали работать с огоньком; продавцы картин абстрактных художников – менее рьяно, но зато вполне серьезно и качественно; алебардисты же не проявили никакого энтузиазма, ибо едва передвигали ноги.

Они рыли дренажные канавы и таскали доски для настила полов в палатках (самая нескладная ноша из всех придуманных человеком), сгружали с грузовых машин печки «Сойера» и оцинкованные водопроводные трубы. Тело ныло от усталости, ходили они пошатываясь, а некоторые и вовсе падали от изнеможения. Токсическое влияние привитых вирусов не прекращалось до тех пор, пока вся работа не подошла к концу.

Первые две ночи они спали на разостланных одеялах и питались в замке где попало. Везде царил такой же беспорядок, как в Кут-эль-Амаре во времена майора Маккини. На третий день установка жилых офицерских палаток, палатки-столовой, водопроводного крана и полевой кухни для каждого батальона наконец-то была завершена. Офицеры перебрались из замка в палатки. Начальник штаба достал контейнер алкогольных напитков. Начальник квартирмейстерской части наскоро организовал обед. Подполковник Тиккеридж пил рюмку за рюмкой и вскоре оказался достаточно пьяным для того, чтобы сыграть свою непристойную сценку под названием «Однорукий флейтист». Второй батальон обрел себе пристанище и обосновался в нем.