смирился. Наим при помощи Фрола надел на Сарториуса второй обруч, с
синей риской.
- Отлично, - похвалил Фрол, подняв вверх большой палец. - То, что доктор
прописал. Все помнишь, как работать?
- Да, конечно. Включить питание - раз. Выровнять на табло прибора красный
столбик с синим - два. Нажать кнопку "change", ждать, пока столбики не
поменяются местами. Потом в течение пяти секунд нажать кнопку "stop",
выключить питание и снять наголовники. Все верно запомнил, а?
- Одно забыл: пока будет идти смена столбиков, пересесть от него сюда,
надеть наручники, переклеить пластырь и закрыть обзор мешком.
- Точно, забыл...
- Время, время! - напомнил Фрол. - Включай!
Наим нажал кнопку "power", наверху прибора загорелась зеленая неонка, а
посередине засветился маленький экран. На экране, кроме двух неравных
столбиков, синего и красного (вроде тех, какие бывают на диаграммах), ничего
не обозначалось. Двумя верньерами, располагавшимися в боковых стенках
прибора с надписями "red" и "blue", Наим сровнял столбики по высоте, а затем
нажал красную кнопку "change". Сразу после этого верхние и нижние концы
красного и синего столбиков изогнулись и сомкнулись. Получилось нечто вроде
вытянутого овала. Сначала, в первые несколько секунд, овал состоял из двух
равных синей и красной половинок. Потом в верхней части овала синий цвет
стал перетекать на красную половину, а в нижней - красный на синюю. Фрол
закрыл глаза, откинул голову и, похоже, то ли впал в сон, то ли потерял
сознание. Как именно реагировал Сарториус, лицо которого оставалось
закутанным, будто паранджой, черным мешком, понять было сложно. Но Наим,
открыв левую дверцу, вылез из кабины, обежал полукруг и влез в правую, с
усилием подвинув неподвижных Фрола и Сарториуса.
Он снял с головы Сарториуса мешок, и стало видно бледное неподвижное лицо
с заклеенным ртом. Наим аккуратно, стараясь не причинять боли, отлепил
пластырь и тут же заклеил им рот Фрола. Сразу после этого он снял наручники
с запястьев Сорокина и быстро защелкнул их на запястьях Фрола.
Минут через тридцать столбики поменялись местами полностью, и Наим нажал
кнопку "stop". Столбики разомкнулись, и Наим вновь выровнял их верньерами.
Затем он выключил питание, неонка погасла. После этого Наим снял резиновые
обручи с обеих голов и надел на Фрола черный мешок. Наконец он похлопал по
щеке Сарториуса.
- Э, Серега! Просыпайся, пожалуйста!
Веки Сорокина дрогнули, разлепились, глаза открылись.
- Ф-фу... - выдохнул он. - Который раз уже, а привыкнуть не могу.
- И я не могу, - сознался Наим. - Как так делаешь, а? Если б не техника -
точно подумал бы, что колдун. Но в этот раз все клево прошло. Как по йотам.
Никто ничего не заподозрил. Здорово их сделали!
- Нет никакого колдовства. Все по науке. Ты не удивляешься, что с одного
магнитофона можно, запись на другой перегнать, а с того - на первый? Так и.
тут.
- Это я знаю. Магнитофон, видак - все понятно. Но тут - душа
переселяется. Аллах может душу взять - это ясно. А ты душами меняешься. То
ты стал Фрол, теперь он стал ты. Куда Аллах смотрит, а? Почему позволяет?
Непонятно.
- Ты ж еще в советской школе учился, наверно, помнишь, что там про Аллаха
и прочих говорили.
- Не надо. Я тебя уважаю - и ты меня уважай. Аллах акбар!
- Хорошо. Тогда считай, что Аллах это одобрил. Не хотел бы - не допустил
бы наверно.
- Слушай, а зачем ты обратно перелез, а? Он здоровый, не раненый. Ему
сорок лет, а тебе пятьдесят - прожил бы дольше.
- Я тебе объяснял, а ты не понял.
- Нет, я понял. Если обратно не перелезть, то крыша поедет. Но ты сказал,
что двенадцать часов можно жить. Надо опять перелезть - еще двенадцать часов
поживешь без раны.
- Очень сложно. Вот ты когда-нибудь переодевался в чужую одежду? Может, и
получше, и поновее, и не рваная - а не своя. Не тот размер, не тот рост. Под
мышкой жмет, штаны спадают. Пахнет чем-то не тем, неизвестно, что в карманах
лежит. Свое, пусть и потертое, приятней.
- Очень понятно объяснил! - кивнул Наим. - Я тоже не люблю чье-то ношеное
надевать.
В это время заворочался Фрол; Он ощутил наручники, замычал заклеенным
ртом, замотал головой под мешком.
- Что с ним делать будем? - спросил Наим.
- Обратно в кузов отнесем.
- Там девушки две есть, напомнил Наим, - медсестры. Они ему подчинялись,
а тебя настоящего не видели. Проблема будет.
Сорокин ненадолго задумался.
- Ладно, проблема невелика. Сходи, разбуди Таню, пусть прикажет
солдатикам этих девочек нежно обнять и надеть им браслетки.
- А мешки, заклейку делать?
- Наверно, не обязательно. Куда они отсюда денутся? Похрюкала рация,
лежавшая все еще в кармане у Фрола.
- "Газель", долго стоять будем? Моторы стынут, - забеспокоились с
"буранов".
- Сейчас, погодите минут пять. Не застынете, - проворчал
Сорокин и забрал рацию из кармана у Фрола, который притих, по-видимому,
прислушиваясь к обстановке. Наим вылез из кабины и пошел к заднему борту...
Пока происходили эти события в кабине, в кузове "газели" жизнь вовсе не
замирала. Катя и Настя, пригревшиеся было около Фрола, после его ухода с
Наймом почуяли холод.
- У, блин! - проворчала Катерина. - Надо было этому козлу все
разворошить. Так тепло было - и вот поперлись куда-то...
- Может, эти снегоходы заглохли? Вот влипнем, так влипнем...
- Сплюнь, дура! Это ж Сибирь, тут вообще никого. Нас и не найдут ни за
что.
- И с чего это Фрола понесло? Скорешился с какими-то, наших подставил и
кинул...
- Тебя не спросил. А нам надо сидеть и не рыпаться. И сказать "спасибо"
за то, что с собой взял, а не бросил. Между прочим, когда Курбаши в прошлом
году накрылся, Фролу самое оно было нас пришить. Чтоб мы не трепались, если
приберут. А он нас не только из ментуры вытащил, но и при деле оставил.
Думаешь, он других медичек не нашел бы?
Со скамейки, примыкавшей к кабине, где сидели пленники, послышалось
настырное мычание.
- Не ори, - буркнула Катя, - все равно не отпустим.
- Между прочим, - заметила Настя, - пока стоим, давно бы сходить могли. В
смысле "мальчики - налево", "девочки - направо". Ехать еще неизвестно
сколько...
- Уй, еще не хватало из кузова вылезать, тут хоть надышали, а там
холодрыга собачья. Еще простудишь чего-нибудь...
- А если лопнет? Это лучше?
Со скамейки пленников опять послышались возня и мычание.
- Заткнешься ты или нет, паскуда? - рявкнула Катя. - Все, Зинуля!
Начальство твое накрылось. И не хрюкай больше...
...Василию Лопухину, сидевшему рядом с Зинаидой, в туалет не хотелось.
Непосредственно после посадки в Нижнелыжье Сарториус, выступавший в образе
Фрола, организовал "оправку". Но зато ему дьявольски хотелось почесать нос.
Поскольку руки у него были скованы за спиной, а на физиономии - мешок, то
сделать это оказалось довольно сложно. Вася попробовал потереться носом о
плечо сидевшей рядом Зинаиды. Та поняла это как-то не так и отпихнула Васю
плечом. Тогда Вася повернул голову и почесал нос о плечо Клары Леопольдовны.
Та была в полной прострации и ничего не заметила. Но вот Лопухин в
результате этой операции совершенно неожиданно обнаружил, что отклеился
уголок пластыря, налепленного ему на рот. Сначала показалось