Мой нежный граф [= Моя дорогая Кэролайн] - читать онлайн книгу. Автор: Адель Эшуорт cтр.№ 80

— Но больше всех этих проблем, вместе взятых, — с чувством, почти с жаром проговорил Маркэм, снова беря Кэролайн за руку и тем самым вырывая ее из плена задумчивости, — моей сестре Мод было противно сознание того, что у нее нет врожденного дара. Она овладела садоводческим искусством, могла заставить растения зеленеть, а сады цвести, если у нее была охота потратить на это время, но это было пределом ее возможностей и никогда не давалось ей легко. А Мод хотела жизни легкой.

— Но врожденный талант невозможно измерить, — спокойно возразила Кэролайн. — Многие известные ботаники испытывают трудности при выращивании цветов…

— Как раз об этом я и говорю, моя дорогая, — перебил ее сэр Альберт. — Я один из таких ботаников, а ведь мое имя, простите за нескромность, известно по всему миру. Но Мод была ненавистна мысль, что у нее нет природной склонности к ботанике, и она просто-напросто не хотела приложить усилия, дисциплинировать себя и учиться, как учился я. Она возмущалась, что ее успехи зависят исключительно от нее самой, а причину того, что со временем становилось ее неудачами, видела во мне. И винила меня.

— А еще своих детей, — уныло сказала Кэролайн.

— А еще своих детей, — тихо подтвердил сэр Альберт. — Всегда легче выместить гнев, обижая тех, кто мал, зависим и находится под твоим полным контролем.

Кэролайн не представляла, что сказать в ответ на эту печальную истину.

Маркэм вздохнул и отпустил ее руку.

— В любом случае я покинул ее и Мирамонт, который по праву принадлежал мне, около тридцати пяти лет назад, потому что не мог больше выносить ее обидчивости. Мод любила манипулировать, и если у нее и был какой-нибудь дар, то он заключался в ее способности заставить любого человека чувствовать себя виноватым. Мои родители чувствовали себя виноватыми, поэтому они построили для нее эту теплицу. Однако работал в ней я, и она заставляла меня чувствовать за это вину. Я был ботаником, но отец отдал теплицу Мод.

Сэр Альберт язвительно фыркнул, так живо напомнив Кэролайн мужа, что она с трудом сдержала внезапное желание рассмеяться.

— Со временем, — продолжал он, — осознав, что меня интересует не брак и семья, а преподавательское дело, я решил, что мне не нужны ни поместье, ни теплица, ни что-либо другое, связанное с сестрой, которая меня презирает. Поэтому я без сожалений отдал все ей и ее мужу, предыдущему графу Уэймерту. Тот не мог похвастать богатой собственностью, когда женился на Мод тридцать шесть лет назад, и, честно говоря, я думаю, он подозревал, что однажды Мирамонт может перейти к нему, потому что моя жизнь к тому времени повернулась в совершенно другом направлении. Я также считаю, — без обиняков добавил ученый, — что именно по этой причине он захотел обвенчаться с Мод. А еще потому, что она была красива и обладала светским лоском.

— А потом вы начали преподавать в Оксфорде, — пробормотала Кэролайн.

— Я не сразу пошел в преподаватели, — мягко поправил он. — Какое-то время я учился на континенте — сначала в Париже, потом в Германии и Италии и в конце концов добрался до Северной Африки, где прожил три года, прежде чем вернуться в Англию. Но я учился, леди Кэролайн, и много работал. В 1799 году король Георг посвятил меня в рыцари за мои достижения. Я произвел впечатление на мировое ботаническое сообщество и Его Величество подробным анализом методов скрещивания, главным образом роз, и исчерпывающим описанием пятнадцати лет работы со…

— Стерильными лозами… — шепотом закончила за него Кэролайн, глядя в пол и медленно поднимаясь на ноги. — Я прочла большинство ваших опубликованных работ, сэр, и очень внимательно следила за вашими исследованиями. Я обожаю выводить новые сорта роз, потому что их цветы такие нежные, а окраска так разнообразна и приятна глазу, но, как и вы, нахожу самыми сложными и интересными лозы.

— С ними бывает на редкость трудно, — признался ученый.

— Это правда, — согласилась Кэролайн, подходя к столу, чтобы взглянуть на здоровую, бархатистую гортензию. — Меня как будто тянет ко всему сложному, и это заставляет меня вернуться к вопросу, с какой все-таки целью вы пришли сюда, сэр Альберт. — Она обняла животик под теплой накидкой и повернулась к ученому. — Я по-прежнему не понимаю, причем здесь мой муж.

Сэр Альберт смерил ее долгим, пристальным взглядом и потер ладонью скулу.

— Думаю, я просто позволю ему все подробно объяснить самому. Кстати, он здесь, в доме.

Кэролайн почувствовала, что ее пульс ускорился, а лицо вспыхнуло.

— Брент здесь? В Мирамонте?

Маркэм лукаво усмехнулся.

— Я сказал ему, что пришлю вас, когда мне будет удобно, и уверен, что сейчас он как раз протаптывает дырку в ковре, волнуясь по этому поводу. Но повторяю, не будьте к нему слишком суровы. Он пережил трудные времена, и чтобы прийти ко мне вчера, пригласить меня обратно в мою теплицу, потребовалось мужество. Он и его сестра — мои единственные живые родственники, и я только раз или два в год получаю вести от Шарлотты.

Кэролайн смотрела на него, лихорадочно соображая. Брент хочет, чтобы она вернулась домой, и решил разбить лед, отправившись к сэру Альберту и попросив его встретиться с ней. И как бы она ни досадовала на собственную слабость, приходилось признать, что его метод сработал. Ее сердце оттаивало.

— Так почему же он не разговаривал с вами все эти годы? — спросила она и с сарказмом добавила: — То есть, мой муж, конечно, обожает выбрасывать людей из своей жизни, это подпитывает его эго. Но почему вас? Почему так надолго?

Маркэм глубоко вздохнул и снова посерьезнел.

— Он обижался на меня, потому что видел во мне причину, по которой его не терпела мать. Однако он не выбрасывал меня из своей жизни и не делал вид, что меня не существует. Просто все эти годы у него не было поводов искать со мной встречи…

— Но вы его дядя, — сердито воскликнула Кэролайн.

Сэр Альберт кивнул.

— Да, но его тяготило мое общество. Я напоминал ему, почему его мать не любила мужчин, включая его самого. Понимаете, Мод хотела быть ботаником. Я отказывался принимать ее в качестве студентки или коллеги, потому что ей недоставало таланта, самодисциплины и желания усердно трудиться. В результате она стала безумно завидовать моим успехам. Брент понял это, когда повзрослел и осознал, что Мод всего лишь эгоистичная, коварная женщина, которая использует людей и манипулирует ими любыми возможными способами. Но, кроме того, она была его матерью и ему всегда казалось — быть может, без всяких на то оснований, — что, если бы я не отказал ей в том, что она считала своим по праву моей сестры, она бы растила его с более теплым сердцем.

Сэр Альберт понизил голос до шепота, едва различимого за грохочущим по стеклу дождем.

— Бренту всегда казалось, что из-за любви к ботанике у Мод не осталось любви к нему. Для ребенка было вполне естественно верить в это, потому что у Мод хватало жестокости именно так ему и заявлять. Но в браке с вами, леди Кэролайн, он понял, что его мать никогда не любила ботанику. Ей никогда не хотелось к чему-то прикладывать усилия, будь то выращивание и скрещивание растений, работа в теплице или воспитание детей в любви и уважении, потому что она никогда не любила никого и ничто, кроме себя.