Мой нежный граф [= Моя дорогая Кэролайн] - читать онлайн книгу. Автор: Адель Эшуорт cтр.№ 62

Глаза Шарлотты наполнились слезами.

— Я не знала, — пролепетала она.

— Что ж, теперь знаешь, — резко парировал он.

Наступила неловкая пауза, после чего Брент устремил на сестру горящий взгляд и сдавленным голосом проговорил:

— Ты была всем, что я имел, Шарлотта, и когда ты ушла из моей жизни, мне показалось, будто кто-то вырвал у меня из груди сердце. Ты была единственным человеком, который любил меня таким, какой я есть, и вдруг ты оказалась на другом конце света. Не думаю, что ты когда-нибудь сможешь представить мои чувства в то утро, когда я понял, что ты сбежала.

Эти слова ворвались Шарлотте в самую душу, заставив увидеть истину в страдающих, зеленых, как лесной орех, глазах брата. За все годы разлуки у нее ни разу не мелькнула мысль, что в ней и только в ней единственная причина его обиды, его горечи. Она всегда считала, что дело в Карле и его происхождении, в том, что его родители не носили никаких титулов и вырастили его в колониях. Впрочем, теперь она, охваченная пониманием, подумала, что, возможно, это было всего лишь оправдание себя. Гораздо легче было шесть лет верить, что она умерла для Брента из-за своего мужа, а не потому что глубоко ранила его своим отъездом.

— Прости, — сказала она дрожащим, охрипшим от волнения голосом и, не в силах больше сдерживать слез, позволила им заструиться по щекам.

— Не плачь об этом теперь, — со вздохом сказал он, выпрямился и принялся вытирать ей слезы. — У меня были годы, чтобы со всем этим примириться, и теперь я понимаю, что человек, которого я тогда выбрал тебе в мужья, не вполне соответствовал твоим эмоциональным потребностям. — Он улыбнулся и смягчил тон. — Я просто хотел, чтобы ты была счастлива, Шарлотта, и, если подумать, ты нашла свое счастье и спаслась от леди Мод одним иррациональным поступком. А у меня это заняло годы.

Брент старался быть с ней деликатным, освободить от чувства вины, и это было так на него похоже. Шарлотта никогда еще не встречала человека с таким чувством долга, и, разумеется, об этом ей тоже не следовало забывать. Брент всегда, с того дня, как она родилась, считал делом чести защищать ее от матери, от внешнего мира, прося в ответ лишь благодарности и любви, а она фактически растоптала все это одной грозовой ночью почти семь лет назад, когда собрала чемоданы и покинула Мирамонт.

Шарлотта вытирала глаза тыльными сторонами ладоней, постепенно проникаясь пониманием и сочувствием.

— В этом-то и проблема, верно? Ты боишься потерять Кэролайн.

Произнесенные шепотом слова были едва различимы на холодном, зимнем ветру, но Шарлотта знала, что Брент услышал их, потому что его черты смягчились, и он опустил взгляд.

— Ты боишься, что она оставит тебя, и поэтому не рассказывал ей о матери, скрывал от нее теплицу. Могу поспорить, что ты не… — Она запнулась, широко распахнув глаза от накатившего волной понимания. — Не могу поверить, что ты сказал ей…

— Я скажу кое-что тебе, Шарлотта, — спокойно вставил Брент, — скажу что-то, в чем никому не признавался и ни с кем не обсуждал.

Он длинно выдохнул, не поднимая глаз от земли.

— Я прожил почти тридцать четыре года, и годы эти были по большей части наполнены горечью, неуверенностью в себе, разочарованиями и периодами острого одиночества. Но среди всего этого было кое-что, затмевавшее убогость и заполнявшее пустоту, и я говорю не о своем блестящем образовании, напряженной работе или красоте и силе моих племенных лошадей, что могло бы послужить утешением для большинства мужчин.

Брент повернулся и посмотрел в глаза сестре. Голосом, в котором вдруг появилась глубина и страсть, он признался:

— Источником величайшей радости, удовлетворения, гордости и — это самая нелепая часть — величайшего спокойствия в моей жизни были три поистине прекрасные женщины: ты, Розалин и Кэролайн. У тебя теперь своя жизнь в другой стране, Розалин тоже может однажды покинуть Мирамонт и даже Англию. Это ее жизнь, и она ждет ее. — Он понизил голос до хриплого, злого шепота. — Но Кэролайн моя, Шарлотта. Она единственная прекрасная женщина, с которой я намерен прожить и которую хочу обожать до конца своих дней. Я настолько непреклонен в этом, что отказываюсь позволять тебе или кому-то другому вести разговоры, которые могут посеять тревогу или сожаление…

— Ты ведешь себя как эгоист, — перебила его Шарлотта.

Он оцепенел и вновь посмотрел на розы.

— Возможно. Но потерять жену для меня немыслимо. Я ни за что не стану рисковать.

Шарлотта смотрела на него, тая от любви и сочувствия, понимая его, хотя и считала его страхи безосновательными. Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, и положила руку ему на плечо.

— Кэролайн не планирует от тебя уходить, ей бы в голову такое не пришло, даже если бы ты рассказал ей о прошлом матери. — Она наклонилась к брату и с уверенностью добавила: — Для нее важнее всего в жизни ты, Брент, ты, а не цветы и не теплица…

— Уверен, она тебе такого не говорила.

— Я знаю это, — не задумываясь, заявила Шарлотта. — Ей не двадцать один год, и она не бежит в Америку, спасаясь от мегеры мамаши. Кэролайн твоя жена. Возможно, она вышла за тебя не по любви, но, связав себя брачными узами, она безоговорочно стала твоей.

Шарлотта расслабилась и улыбнулась.

— Пойди и скажи жене, что любишь ее. И когда она ответит, что тоже в тебя влюблена, можешь спокойно рассказывать ей все свои секреты, не боясь, что ботаника окажется для нее важнее тебя.

Какое-то время он молча сидел, задумчиво нахмурив брови, потом медленно покачал головой.

— Все не так просто.

— Возможно, это будет непросто в первый раз…

— Два дня назад я сказал ей обратное.

Шарлотта растерянно на него посмотрела.

— Что сказал?

— Сказал, что не люблю ее, — прошептал он.

Шарлотта не сразу пришла в себя от такой, присущей всему мужскому полу глупости, а потом с отвращением покачала головой.

— Это был несчастный случай?

Брент повернулся и недоуменно взглянул на нее.

— Что за вопрос?

Пожав плечами, она как ни в чем не бывало пояснила:

— Слова сорвались с твоих губ в приступе безумия? Ты много выпил или мстил в припадке злобной ревности?

Его глаза потемнели от раздражения.

— Она прямо спросила, люблю ли я ее, и я сказал «нет».

— Но почему?!

Похоже, вопрос поставил его в тупик.

— Что значит «почему»?

— Почему ты сказал «нет», если так просто было сказать «да»?

Брент громко выдохнул, тяжело навалился спиной на каменную стену и неуклюже пробурчал:

— Я отказываюсь говорить это первым.

У Шарлотты буквально отпала челюсть, и она подумала, что, даже если проживет сотню лет, понимать мужчин не научится.