Повесть о настоящем пацане - читать онлайн книгу. Автор: Кондратий Жмуриков cтр.№ 63

Вернувшись обратно в положенный срок, Женя чуть не зарыдал, увидев, что в очередь выстроился весь вагон в полном составе. Когда ее очередь подошла, и Женя наконец переступила порог заветной комнатушки, она была буквально готова плакать от счастья, что ей так несказанно повезло.

Но и тут ее ждала неудача: оказалось, что наличие в кабинке каких-либо аксессуаров, приложимых к подобному месту, совершено не предполагается и нужно выручать себя самой. Пришлось возвращаться, потом – снова выстаивать очередь, и уж потом…

Из туалета Женя вышла совершенно другим человеком – сломленным и смирившимся с судьбой. Еще долго потом по ночам ее преследовал кошмар о раскачивающимся унитазе. Заходившие после нее пассажиры очень удивлялись, почему гигиеническая комната сплошняком устелена бумагой, но и это было еще не самое страшное.

Где-то в самую глухую и темную ночную пору Женю, которая после всех перенесенных потрясений спала, как младенец, не замечая даже, что один из ящиков сполз и уютно расположился у нее на груди, разбудит какой-то шум. Шум в основном состоял из громкого мата пьяной проводницы и ропота возмущенных пассажиров. Женя в тревоге открыла глаза и прислушалась.

С противоположной полки того же самого разряда на нее пристально смотрели белесые глаза Ильи. Пока внизу все шумело, орало и суетилось, Илья тихо, но внятно, спросил:

– Жень, а Жень. Ты в туалет ходила – все нормально было?

– Угу, – не совсем уверенно промычала Женя, предчувствуя недоброе и отодвигаясь от края полки в тень.

– Жень, а ты… – Илья, рискуя ссыпаться при одном резком толчке вниз, дотянулся до Жениной полке и задал ей пару наводящих вопросов.

– Ну, – краснея от смущения, стала рассказывать Женя.

– Там какой-то вентиль был. Я его открыла.

Илья на минуту замер с расширившимися от удивления глазами, а потом повалился на свою полку и залился дебильным смехом.

Женя почувствовала себя совершено опущенной и постаралась превратиться в точку, если не исчезнуть вовсе. Илья прокашлялся и объяснил:

– Видишь вон там скачет тетенька в синей форме?

– Вон та, с лицом под цвет кителя?

– Она самая.

– Ну?

– Не ну, а проводница нашего вагона.

– Эта та, которая должна нам шампанское разносить? – предположила Женя, вызвав тем самым еще один взрыв безудержного веселья со стороны своего смешливого спутника.

– Нет, та самая, которой мы денег много заплатили, чтобы она нас без билетов посадила. Слышишь, как ругается?

Знаешь, что говорит?

– Не-а.

– Говорит, что всех нас высадит, потому что кто-то умудрился слить всю воду из резервуара.

– И чего?

– И ничего. Нету теперь в вагоне воды.

Женя начинала понимать и начинала пугаться.

– И что теперь будет? – трагическим шепотом спросила она.

– А теперь ничего не будет. Ни чаю, ни туалета, ни отопления.

Женя смотрела на Илью и понимала, на какую страшную судьбу обрекла она несчастных, вынужденных ехать в этом вагоне со столь бестолковой персоной, как она. Илья вдруг перестал смеяться и сделал Жене жест, который в принятой у них знаковой системе означал «прикинься ветошью и не отсвечивай». Дословного перевода Женя не знала, но всякий раз старалась сделаться как можно незаметнее и тише – на всякий случай.

К женскому визгу внизу присоединился мужской мат – появился начальник поезда. Побеседовав с проводницей на разные темы, в основном связанные с сантехническим оборудованием и умственными способностями работников состава и пассажиров, начальник плавно перешел на вопрос неподотчетных денежных поступлений в личное пользование проводника. На предмет последних было немедленно произведено маленькое импровизированное расследование в результате которого два пассажира остались стоять на промозглом полустанке и смотреть вслед красным огонькам уходящего вагона.

– Ну и пусть себе едут, – обиженно заявила Женя. – не очень-то и хотелось без воды, отопления и с такими ужасными людьми.

Илья покосился на нее, закинул на плечо свою сумку и сказал:

– Денег жалко.

– Да наплюй! – разошлась Женя. – Деньги – это мировое зло.

– Ага, – отозвался Илья. – Пошли уже.

* * *

Прошло не менее двадцати минут, как погружение и размещение в купе СВ было успешно закончено. Вован Натанович стоял на подножке поезда и чувствовал себя катастрофически неуютно оттого, что через считанные минуты он останется по-настоящему один. И дело было даже не в том, что боязнь одиночество было заразной болезнью, которую он подцепил от своей жены воздушно-капельным путем. Дело было в том, что с того самого дня, когда деньги, имеющиеся у него в распоряжении совершили качественное изменение и превратились в капитал, Вован Натанович ни на минуту не выходил из-под опеки высококвалифицированных специалистов в области бизнеса и финансов. Сколько Вован Натанович помнил себя в роли большого босса, рядом с ним постоянно маячила благородная фигура человека, который был рад защитить его интересы в этом непростом и жестоком мире бизнеса. Только эти выпускники-медалисты с их вечными очками и педантскими замашками, как казалось Вовану Натановичу, могли уберечь его самого и его капитал он порчи или убытка. В этом была правда, но только некоторая ее доля.

Другая доля, которая, как основание айсберга, скрывалась под темной водой и была Вовану Натановичу по определению не доступна, зижделась на том правиле, что, если где-то есть деньги, то там есть и те, кто эти деньги умеет присваивать без особенных усилий. Дроздову было невдомек, что справедливость капитализма в том и состоит, что существуют силы, призванные сохранять капитал от бесконечного роста. И если от сил полицейско-государственных как-то и можно укрыться, то эти силы, закономерные и неумолимые, все равно настигнут и обгрызут то, что нажито правдой и неправдой да так, что хозяин будет только бесконечно благодарен и сверх того еще назначит приличное жалованье.

Вован Натанович настолько привык видеть рядом с собой умную физиономию Саныча, что сейчас, чувствуя под своими ногами дрожание неверного пола, он буквально физически ощущал, как почва ускользает из-под его ног. Саныч же попрощался с боссом довольно сухо, постаравшись как можно понятнее и доступнее объяснить ему, что и когда нужно делать, чтобы уберечь себя от всяческих неприятностей. Эту маленькую лекцию Саныч повторял уже в десятый раз, совершенно не надеясь на то, что она дойдет до начальственного сознания и задержится в ней. Это делалось из чувства долга. Все равно все документы были с лихвой заготовлены на все случаи жизни, по всему пути следования и на месте назначения было все заранее приготовлено таким образом, чтобы хозяину не пришлось ни секунды колебаться, утомляя себя выбором, а работники поезда получили подробнейшие инструкции с прилагаемой оплатой.