Гринвичский меридиан - читать онлайн книгу. Автор: Жан Эшноз cтр.№ 45

Люди здесь были. Рассел стремился проанализировать этот запах, но тот был совсем легкий, трудно выделяемый из богатого спектра всех прочих, и слепец то и дело терял его. Тогда он осторожно подкрался ближе к зданию — тут пахло сильнее — и различил целых два запаха, оба мужские. Один из них перебивал второй — он был покрепче, погрубее и шел со второго этажа замка, наверняка из открытого окна. Кроме того, он казался более живым, чем второй: первый человек явно бодрствовал. Рассел проворно укрылся в ближайшей рощице, опасаясь глаз возможного наблюдателя. Присев между деревьями, он попытался вытянуть из грубого запаха дополнительную информацию, но тут ему кое-что помешало, помешал другой запах.

Этот был совсем уж неожиданным. Пресный и в то же время резкий, настырный, он внезапно обрушился на Рассела, заглушив остальные. Он раздражал обоняние киллера, усиливался и нахально лез в ноздри, обрекая на неуспех любые попытки произвести общий анализ обонятельного спектра. Этот мерзкий, коварный запах не то чтобы полностью заглушал другие, но нейтрализовал их, отодвигал на задний план, словно прыщ на лице, когда в зеркале ничего, кроме этого прыща, не видишь. Рассел застыл на месте. Он никак не мог подобрать название этому запаху, а ведь тот был ему хорошо знаком, знаком еще с детства, хотя не встречался уже давно. Это был запах чего-то съедобного, пищи. В его одноцветной памяти проплыли вереницей смутные воспоминания: шумы и крики, кухни, холод, лестницы, столовки, отели, пропитанные насквозь, отравленные этим сереньким, но упрямым, вездесущим запахом. Он сделал усилие, мысленно вцепился в этот запах и наконец с облегченной улыбкой напал на его источник. Капуста. Ну конечно, цветная капуста. Вот уж никогда бы не подумал, что она может расти в таком климате.

Однако время поджимало. Он нетерпеливо встряхнулся, сориентировался. Тот грубый мужской запах наверняка шел со стороны фасада, выходившего к морю. Рассел перебрал в памяти детали карты. Замок стоял на открытой местности, вокруг которой росли деревья, они обеспечивали хотя бы относительное укрытие. Вытянув руки, перебираясь от ствола к стволу, Рассел обогнул замок, чтобы начинить пластитом его задний фасад.

Сочтя, что обладатель грубого запаха не видит его, он вышел из зарослей и направился к углу здания. Трава приглушала звук его шагов. В тот миг когда Рассел уже собирался ощупать стену, он споткнулся о связку бамбуковых стволов, потерял равновесие и шумно рухнул на подпорки для помидоров, расставленные Джозефом в огороде.

Он быстро вскочил на ноги, измазанный соком полусгнивших овощей, которые сразу же признал, и разъяренный донельзя. Никто не предупредил его о существовании помидоров и тем более цветной капусты, сам Гутман ни словом не помянул это огородное препятствие. Он задыхался от гнева и страха. Над его головой раздался шум. Рассел пустился бежать.

Джозеф, от которого исходил тот самый, грубоватый запах, бросился к окну, из которого обычно наблюдал за ростом своих кочанов. Тристано одним прыжком вскочил с раскладушки и ринулся за ним следом, размахивая электрическим фонарем, который наставил на клочок огородной земли, где беспомощно барахтался Рассел. Джозеф выпустил длинную очередь на уровне его головы, и слепой киллер панически заметался, словно не мог решить, в какую сторону бежать. Первая пуля, как ни странно, поразила его глазной нерв, и Рассел увидел единственную и последнюю в своей жизни вспышку света перед тем, как рухнуть наземь, безнадежно мертвым, с расколотым надвое черепом, чье содержимое разбрызгалось по головкам цветной капусты, таким же серовато-белым, с такими же извилинами, как и человеческий мозг, с которым они — в силу сходства или солидарности — смешались на грядках.

Вслед за этим наступила пронзительная тишина. Джозеф, выпустив очередь из автомата, мгновенно укрылся за стеной, слева от окна. Тристано, тут же погасивший фонарь, отскочил вправо. С минуту они ждали начала главного штурма, знаком к которому могло быть появление Рассела. Они стояли лицом к лицу, симметрично, по обе стороны окна, осмеливаясь иногда бросить короткий взгляд наружу. Они ждали, но все было тихо.

Так они провели всю ночь, сидя в темноте и держа оружие на коленях. Спать они не могли, они ждали. А за окном уже светало — медленно, но верно, и они уже могли различить друг друга, свои черты, свои побледневшие лица, одно серое, другое желтоватое, рты, искривленные гримасой от горькой застоявшейся слюны, глаза в темных кругах от усталости, болезненно мигавшие при свете восходящего солнца; в общем, день уже начался, а они все ждали.

Они долго разглядывали в бинокль окрестности замка, прежде чем отважиться выйти. Наконец они тяжело спустились по лестнице, настороженно озираясь. Во дворе никого не было, если не считать трупа Рассела.

— Это он?

— Да, — сказал Джозеф, — точно он. Потрясающий был тип. Если подумать, я даже жалею, что прикончил его.

— А ты не думай, — посоветовал Тристано.

Они спустились на пляж. И тут же заприметили далеко в море, с восточной стороны, черные продолговатые пятнышки, рассеянные по линии горизонта и едва заметные на фоне ослепительного солнечного диска, только что вынырнувшего из океана и еще не просохшего. Их было десятка полтора, и они явно двигались в сторону острова.

— Вон они, — сказал Тристано. — Пошли обратно.

И они вернулись в дом, шагая медленнее, чем требовала ситуация, и ощущая нечто вроде смиренной покорности судьбе. Тщательно обсудили вопрос распределения оружия и наилучшую систему обороны. При этом оба выглядели безразличными и умиротворенными .

— Жаль, что Арбогаста все еще нет, — повторял Джозеф.

Поднявшись наверх, они разложили оружие кучками возле окон, время от времени поглядывая на море. Шлюпки приближались, но были еще слишком далеко, чтобы начать действовать. Джозеф снова приготовил кофе.

Когда нападающие оказались в пределах досягаемости, они заняли позицию, каждый у своего окна, и начали спокойно, методично стрелять, внимательно разглядывая свои мишени до и после выстрела, как в деревенском тире. В полном соответствии с логикой событий, люди в лодках ответили тем же; завязался бой, и вскоре фасад замка стал съеживаться под разрывами прямо на глазах, словно в него плеснули кислотой или его внезапно настигла свирепая эрозия.

Стоя на палубе своей яхты, в двухстах метрах от берега, Каспер Гутман наблюдал за этой сценой в мощную подзорную трубу. Когда Джозеф и Тристано внезапно открыли огонь, потопив разом три-четыре шлюпки, Гутман вдруг усомнился в себе: может, он недооценил обороноспособность острова? Подкрутив колесико настройки, он нацелил длинный тонкий ствол своего увеличительного прибора на окна замка, которые проглядывались сквозь жиденькую рощицу, отделявшую его от берега: из этих окон велась ожесточенная пальба. Однако при более внимательном обзоре он убедился, что, несмотря на густые, непрерывные автоматные очереди, защитников было не более трех или четырех, хотя и явно отлично вооруженных. Если численность противника ограничивалась только ими, бой закончится очень скоро. Тем не менее дело казалось подозрительно легким и вполне могло быть простой ловушкой: что если стрелки в замке всего лишь подманивают к берегу лодки с нападающими, а более агрессивное подкрепление затаилось где-то в укрытии с тем, чтобы разом уничтожить неприятеля? Такой вариант отнюдь не исключался, так же как и внезапное применение загадочного оружия «Престиж». Гутман жестом приказал капитану держаться подальше от берега и готовить судно к возможному быстрому отходу. Потом снова взялся за подзорную трубу и навел ее на свои собственные войска.