Ночной поезд в Мемфис - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Питерс cтр.№ 64

Два садовника ухаживали за цветами, обрамлявшими аллею. Стоя на коленях спиной ко мне и к дому, они, кажется, пропалывали клумбы. Их запыленные комбинезоны сливались с затененной листвой, а белые головные платки напоминали вилки цветной капусты. На дорожке не было никаких машин, и ворота в дальнем ее конце были заперты, как и калитка рядом с ними. Ее я прежде вообще не замечала, догадывалась, что она должна быть — для посетителей, которые приходят пешком, но не видела.

У меня имелось две возможности. То есть на самом деле возможностей было больше, но меня не привлекала перспектива возвратиться в дом, а равно и перелезть через стену высотой футов в десять с колючей проволокой и битым стеклом наверху. Можно либо удирать, либо попытаться выбраться отсюда хитростью. Я остановилась на втором варианте. От садовников никуда не деться, они все равно меня увидят, в этом я отдавала себе полный отчет. В таком случае им скорее придет в голову остановить в панике бегущего, чем спокойно прогуливающегося человека.

Сколько могла, я прижималась к кустам, но в десяти футах от ворот пришлось выйти на открытое пространство. Держа одну руку в кармане, другую — в сумочке, я бодро направилась к воротам. Один из половших сорняки мужчин, сидя на корточках, с любопытством посмотрел на меня, когда я проходила мимо. Я приветливо кивнула ему и с трудом удержалась, чтобы не побежать. Я чувствовала себя так, словно на моей спине нет не только одежды, но и кожи. Мускулы на шее напряглись до боли — так велико было искушение оглянуться.

Калитка оказалась заперта. Я ожидала этого, но надеялась, что запор окажется простым — задвижкой или крючком. Черта с два! В двери не было даже замочной скважины. Проклятая калитка, наверное, контролировалась, как и ворота, электронной системой защиты. Я услышала, что садовник что-то крикнул, по интонации можно было предположить, что он спрашивал нечто вроде «Разве вы не знаете, что следует рассчитаться, прежде чем уезжать, невежа вы этакая?» или «Что это вы там, черт вас побери, делаете, мадам?».

Я продолжала идти вперед, не отвечая. Но следующий знак внимания был слишком выразителен, чтобы его проигнорировать. Пуля с характерным звоном ударилась о стальные ворота. Кажется, пора было кончать притворяться. Я выхватила пистолет из сумочки, прижала ствол к металлической коробке у основания ближайшего столба и несколько раз нажала на курок. Позиция у меня была неустойчивая, ноги дрожали так же, как и руки, поэтому отдача при выстрелах опрокинула меня на землю. Следующая пуля просвистела именно там, где находилась бы моя голова, если бы я не упала. Наверное, сукин сын стрелял из винтовки, ни из одного пистолета на таком расстоянии не выстрелишь с подобной точностью.

Приборный ящик превратился в кучу развороченного металла, окутанного дымом, и ворота раздвинулись. Пока неплохо, но это мне ничего не дает, если не предотвратить погони. Я оглянулась: человек с винтовкой перестал стрелять и побежал ко мне. Он был еще довольно далеко, а вот садовник близко, я видела белки его глаз. И тогда я встала и направила на него пистолет. Садовник героем не был: он с громким воплем нырнул в ближайший куст. С таким же воплем, начиная терять свое хваленое самообладание, я выскочила за ворота и... попала прямо в чьи-то объятия.

В глазах туман, в ушах звон, состояние на грани истерики — ошалевшая, ничего не разбирая перед собой, я изо всех сил ткнула поймавшего меня человека в живот. Кулак упруго ударился о поверхность, словно пляжный мячик. Человек повалился навзничь, увлекая меня за собой, и мы оба упали на заднее сиденье ожидавшего у ворот автомобиля, который рванул с места, огласив окрестности визгом шин и отравив воздух запахом паленой резины. Дверца бешено захлопнулась, прежде чем кто-нибудь успел ее закрыть.

Он снова упал на меня сверху. Я уставилась на лицо, оказавшееся в интимной близости от моего собственного, и разрыдалась:

— Шмидт! О, Шмидт, да благословит вас Бог, что вы здесь делаете?

Глаза Шмидта тоже наполнились слезами, но, как он не преминул объяснить, потому лишь, что я ударила его прямо в солнечное сплетение. Как только мы распутали свои руки и ноги, он обнял меня и прижал к животу.

— Положите голову мне на плечо, моя девочка, — ласково сказал он, — все будет хорошо. Папа Шмидт обо всем позаботится.

Я снова разразилась рыданиями, так что Шмидту пришлось дать мне свой носовой платок и велеть высморкаться, как хорошей девочке. Такси со скрежетом свернуло на аллею, не шире той, по которой мне пришлось убегать чуть раньше в тот же день, и, задевая за стены то справа, то слева, загромыхало вперед.

— Что он делает? — воскликнула я в ужасе, прижимаясь к Шмидту.

— Уходит от погони. — Рот Шмидта растянулся в счастливой улыбке от уха до уха и от усов до двойного подбородка. Перегнувшись через спинку переднего сиденья, он швырнул на него пригоршню смятых банкнот и что-то крикнул шоферу по-арабски. Шофер гикнул, и машина с ревом пронеслась через перекресток, забитый машинами. Я закрыла глаза.

— Шмидт! — Мне пришлось повысить голос, чтобы он услышал меня сквозь рев мотора и разгневанные крики водителей, но я старалась сохранять спокойный тон. — Шмидт, мне кажется, они уже отстали. Не будем ли мы выглядеть менее подозрительно, если поедем с обычной скоростью?

— Может быть, — неохотно согласился Шмидт. Еще одна пригоршня денег и новая пространная речь произвели желаемый эффект. — Я велел ему повозить нас по городу, — сказал он, откидываясь назад. — Теперь мы можем поговорить, да? Что случилось?

Я ему рассказала. Когда мой голос замер, он произнес:

— Стало быть, он у них в руках.

— Или мертв.

Шмидт так яростно затряс головой, что заколыхались все его подбородки:

— Они его не убьют. Пока. Вики, вы многого не понимаете. Да, знаю, знаю: ваши чувства борются с разумом, ваше сердце разрывается от боли, и вы готовы ринуться на помощь человеку, которого вы...

— Заткнитесь, Шмидт. — Я прикусила губу. — Простите, я не хотела вас обидеть.

— Ха, — усмехнулся он. — Итак, я не знал того, что вы мне рассказали о молодой даме. Это проливает свет на одно обстоятельство, которое меня смущало. Теперь слушайте внимательно. Все гораздо серьезнее, чем я думал. Действовать надо немедленно. Вчера поздно вечером сэр Джон...

— Это не его имя.

— Знаю, но я к нему привык. И оно ему подходит. Вчера поздно вечером он пришел ко мне в комнату, сказал, что отправил вас из дома для вашей же безопасности и что мне тоже следует уходить. По его совету я сегодня утром объявил, что хочу переехать в отель. Лэрри возражал чисто символически. Он выглядел расстроенным.

— Уверена, он и был расстроен. Он никак не прокомментировал моего исчезновения накануне вечером?

— Да, он выразил сожаление и спросил, не знаю ли я, где вы. Но я сообразил, — сказал Шмидт, раздуваясь от самодовольства, — я сказал ему, что вы — взрослая женщина и уже не в первый раз убегаете с красивым молодым мужчиной.

— Премного благодарна.