В сладком плену - читать онлайн книгу. Автор: Адель Эшуорт cтр.№ 69

Ян встретил ее взгляд и, нахмурив брови, спросил:

— Вы нас не представите?

Виола не знала, то ли злиться и досадовать на его дерзость, то ли сиять от радости и облегчения. Иронично улыбнувшись, она сказала:

— Джон Генри, позволь представить тебе лорда Чэтвина. Вспомни, чему я тебя учила.

Мальчик выглянул из-за юбок.

— Осел дядя?

Виола шутливо потрепала его по голове и расплылась в лучезарной улыбке.

— Он думает, что да.

Ян перевел взгляд с нее на малыша.

— Осел?

— Он спрашивает, большой ли вы дядя.

— Ага. — Ян протянул руку. — Как поживаете?

Мальчик застенчиво посмотрел на маму, и та, кивнув, мягко подтолкнула его вперед.

— Джон Генри, лорд Чэтвин очень большой дядя и важный джентльмен. Что нужно сделать?

Мгновение спустя мальчик вложил маленькую ручку в ладонь Яна, сжал ее один раз и чопорно кивнул.

— Я Джон Генри Крессуальд, барон Чешир, и когда-нибудь я тоже буду осел.

— Понятно, — весело пробормотал Ян. — В таком случае, лорд Чешир, очень рад познакомиться с такой важной персоной, как вы.

Мальчик посмотрел на Виолу.

— Что такое песона?

Улыбнувшись, Виола объяснила:

— Пер-сона. Быть важной персоной значит быть очень большим дядей.

Джон Генри хихикнул, отпустил руку Яна и перевернулся с ног на голову, упершись руками в траву, чтобы посмотреть на мир наоборот.

Ян с любопытством посмотрел на Виолу. Та пожала плечами.

— Боюсь, у него такое бывает. Ему всего пять, знаете ли.

— Да, знаю.

Несколько долгих секунд он пронзительно смотрел ей в глаза, пока она не встрепенулась и не вернулась в действительность.

— Простите, ваша светлость, так в чем состоит проблема с вашим портретом?

Насупив брови, Ян глубоко вдохнул и скрестил руки на груди.

— Хотя сам портрет, как вы сказали, отлично удался, цвет фона оказался… не совсем таким, как я представлял. Он не вписывается в цветовую гамму комнаты, в которой я хотел бы его повесить.

Виола изумленно уставилась на него.

— Прошу прощения?

Ян посмотрел на Джона Генри, который вдруг дважды подпрыгнул и понесся обратно к песочнице.

— Уверен, леди Чешир, вы понимаете, — объяснил он, вновь переключая внимание на Виолу, — что я заплатил за картину большие деньги и хочу, чтобы она отвечала моим требованиям.

— Вы… вы хотите, чтобы я нарисовала другой портрет, потому что вам не по вкусу цвет фона, который, кстати сказать, вы изначально одобряли?

Ян с невинным видом пожал плечами.

— Получается, что так. Если хотите, можем начать завтра, скажем… в десять часов.

Никогда в жизни Виола не сталкивалась с такой неприкрытой, возмутительной попыткой ее искусить. Фон был вполне подходящим и сам портрет удачным. Она даже подумывала оставить его себе, а герцогу нарисовать другой, чтобы было на что поглядывать, работая у себя в студии. Причина, по которой Виола отказалась от этой идеи, заключалась как в ее собственной сердечной боли, так и в понимании того, что, когда Джон Генри повзрослеет, он и любой другой, кому картина будет попадаться на глаза, может заметить сходство. А это будет уже чересчур.

Этот нелепый запрос герцога показался ей не чем иным, как очередной попыткой растревожить и ранить ее. А ведь она уже и так почти до предела настрадалась из-за герцога Чэтвина.

— Зачем вы это делаете, Ян? — пробормотала она достаточно тихо, чтобы ее мог слышать только он.

Слабо улыбнувшись, он ответил:

— Просто не хочу, чтобы вы уехали, пока между нами все не уладится.

Виола никак не ожидала настолько быстрого и прямого ответа. Но не озвученный, скрытый подтекст его слов пронзил ее насквозь, заставив задрожать и растеряться с ответом. Обняв себя, чтобы успокоиться, Виола бросила взгляд на сына, который опять начал громко ссориться с девочками в песочнице. Высокородная дама и ее няня с коляской прошли мимо Яна, и он подвинулся влево, уступив дорогу и оказавшись так близко к Виоле, что она ощутила жар его тела.

— Пожалуй, — благодушно пробормотал он, — пока я не учинил скандал, принявшись обнимать и целовать вас при людях, пойду-ка я в песочницу и объясню своему сыну, что, как показал мой опыт, расположения леди гораздо легче добиться, если построить ей замок, а не драться с ней и заставлять ее плакать.

С этими словами Ян подмигнул ей, повернулся и зашагал прочь.

Лишившись дара речи и покраснев до корней волос, Виола опустилась на скамейку и стала с удивлением наблюдать, как герцог Чэтвин наводит порядок в песочнице. Через несколько минут мальчики и девочки уже мирно строили вместе песочные замки.

Его спасли прошлой ночью, и, хотя я помогла его освободить, мне пришлось раскрыть сестер и злодеяния, которые они совершили. Я опозорила семью и боюсь, что от меня отрекутся, оставив в одиночестве. Теперь, когда во мне его ребенок, остается надеяться, что я сумею быстро найти мужа. Будущее всех нас в руках Господа…

Он понятия не имел, как ее соблазнить. А также — где и когда это сделать. Последнюю неделю он каждый день встречался с ней на сеансах позирования, но она была подчеркнуто любезной и вежливой, без особой охоты поддерживала разговор на неформальные темы и явно не желала обсуждать их личные проблемы. Это нежелание было таким сильным, что почти все время кто-то из слуг оказывался вместе с ними в студии. И Ян подозревал, что это делалось умышленно.

Но каждый день, сидя перед Виолой, слушая, как она болтает о пустяках, и наблюдая, как она пытается сосредоточиться на работе, вопреки смятению, в которое он явно повергал ее своим присутствием, он все отчаяннее хотел обнять ее, заняться с ней любовью и показать, как она, сама того не зная, сумела преобразить его чувства к ней. Во что они преобразились, он пока толком не знал, но отчаянно желал разобраться. Ему хотелось рассказать Виоле, как один только звук ее голоса мгновенно окутывает его умиротворением, и как при мысли, что она навсегда уйдет из его жизни, его захлестывает такая мощная волна ужаса, что он сжимается от боли. Он не находил объяснения этому новому спектру неведомых прежде эмоций и, хоть убей, не сумел бы выразить их словами. Но они явно выходили за рамки похоти, и он был не настолько глуп, чтобы их игнорировать. Нет, он не отмахнется от того, что уже почти у него в руках, только потому, что долго заблуждался и был совершенно иного мнения о женщине, которая это воплощает. Теперь стало ясно, что роль Виолы в его похищении виделась ему если не ошибочно, то искаженно из-за путаных воспоминаний и жажды мести.