Анна Австрийская. Первая любовь королевы - читать онлайн книгу. Автор: Шарль Далляр cтр.№ 62

— Какое же это соображение? — спросил кардинал.

— Отправив меня в Лондон, вы рискуете потерять меня, а для вас потеря Боаробера была бы незагладима.

— Во Франции на дорогах не теряются теперь.

— Но умирают, ваше преосвященство, умирают! Неужели вы думаете, что вы увидите меня, если отправляете рыскать по дорогам в такое ужасное время года? И как далеко! Лондон ведь на краю света! Туда надо ехать по крайней мере десять дней. Выдержу ли я в течение десяти дней страшную усталость, толчки от ухабов, противные обеды в гостиницах, где кушанья чистая отрава, и отвратительные постели?

— Я вовсе не таким образом желаю, чтобы сделалось ваше путешествие, Боаробер, — возразил Ришелье. — Мука действительно была бы слишком продолжительная. Вы сократите ее. Выслушайте меня хорошенько.

Голос кардинала был отрывист, сух. Он теперь уже не рассуждал, а приказывал.

Аббат повесил нос и поджал свое толстое брюхо насколько мог. Ришелье позвонил. Один из секретарей, дежуривших день и ночь, вошел почти тотчас и, по знаку своего начальника, почтительно подошел в нему. Ришелье поговорил с ним тихо несколько секунд и отпустил его. Как только он вышел, он снова обернулся к аббату.

— Вы должны ехать через два часа, — сказал он, — я даю вам это время на ваши приготовления и на принятие от меня инструкций. До Кале вам потребуется двадцать часов. Вы будете там завтра вечером.

— Двадцать часов? Но отсюда до Кале шестьдесят лье.

— Шестьдесят одно. Поэтому вы поедете как кардинал. Я отправил вперед курьера, который будет заготовлять для вас лошадей и не даст потерять ни минуты. А чтобы вы не страдали от дурных обедов и дурных кроватей, вы будете спать и есть в карете.

— Я умру! — прошептал Боаробер.

— Нет, Боаробер, нет. Напротив, вы вернетесь живехонек и сделаетесь епископом. Разве вы не хотите быть епископом, аббат?

— Напротив, вы знаете, что в этом состоит все мое честолюбие.

— После этого путешествия вы будете епископом.

— Говорите, монсеньор.

— Послезавтра утром вы будете в Лондоне. Вам достаточно будет двух дней на то, чтобы окончить ваше дело. Чрез шесть дней вы воротитесь.

— Да услышит Господь ваше преосвященство!

— Прямо от меня ступайте к моему казначею, который даст вам векселя на Лондон на десять тысяч пистолей, потому что вам нужны деньги, много денег, и я даю вам право не жалеть их.

— Это легче, чем доехать до Кале в двадцать часов. А теперь, монсеньор, скажите мне, зачем вы посылаете меня в Лондон?

— Я вас посылаю произвести там революцию.

— Революцию!

— Или, по крайней мере, бунт.

— Я слушаю, ваше преосвященство.

— Боаробер, — с усилием сказал Ришелье, — присутствие при французском дворе этого проклятого англичанина угрожает погибелью всем моим планам.

— Вы говорите о герцоге Букингеме?

— О нем. Этот мотылек с золотистыми крыльями, этот павлин с блестящим хвостом прельстил королеву. Я даже уверен, что она его любит.

— Я понимаю, когда так, ваш гнев и угадываю, зачем вы посылаете меня в Лондон.

— Теперь ты не будешь делать затруднений к твоему отъезду?

— Нет. Черт побери! Только я могу устроить то, чего вы желаете, и заранее рассчитываю, сколько бутылок принужден я буду выпить. Кто другой, кроме Боаробера, мог бы сделать подобную жертву?

— Ты понял меня?

— Надо избавить ваше преосвященство как можно скорее от этого щеголя, и способ кажется мне и прост, и легок. Для этого нужно только заставить его молодого и неопытного государя отозвать его отсюда как можно скорее. Как только горсть реформаторов зашевелится, выбьет несколько стекол в Лондоне, король Карл потеряет голову и громко станет звать своего первого министра.

— Боаробер, — сказал Ришелье, обрадованный, что его поняли так хорошо, — Боаробер, ты будешь епископом.

— Я рассчитываю на это. Мятеж будет приготовлен в кабаке, это дело Боаробера. Как жаль, что ваше преосвященство не может видеть меня на деле; вместо епископа вы сделали бы меня кардиналом.

— Послушайте, аббат. В конце квартала, в котором возвышается дворец Уайтхолл, возле Вестминстерской церкви находится таверна, выбранная парламентерами. Вы легко узнаете ее по шелковым красным занавесям, по чашкам из китайского фарфора, стоящим за окнами. В нижней зале собираются лавочники, которые производят торг, моряки, которые ругаются, поэты, которые декламируют. Эти люди для вас не интересны. Но в глубине этой залы вы увидите лестницу, которая ведет в верхние комнаты. Там вы найдете самых пылких партизан реформации. Среди них вы скоро узнаете молодого офицера лет двадцати шести, лицо которого не имеет никакого благородства, осанка пошлая, голос пронзительный, но выразительная физиономия, резкие движения, повелительный тон возбуждают внимание. Человек этот заставит когда-нибудь говорить о себе. Его зовут Оливер Кромвель.

— Вы почему знаете все это? — вскричал Боаробер в изумлении. — Вы, кажется, никогда не бывали в Лондоне.

— Министр должен знать все. Оливер Кромвель имеет все, что должен иметь начальник партии.

— Кроме денег.

— Да.

— Я теперь вижу, куда должны отправиться пистоли вашего преосвященства.

— И повторяю вам, Боаробер, не считая их, раздавайте; надо иметь успех.

— Мы успеем. Я обещаю вам в Лондоне такой бунт, что волосы станут дыбом на голове Карла I.

Ришелье взглянул на часы.

— Пора ехать, аббат, — сказал он.

— Ваше преосвященство, дадите мне время отнести в карету провизию, чтобы я не умер с голода отсюда до Кале.

— Это уже сделано. Я знаю ваши способности и поэтому распорядился. У вас в дороге хватит провизии и вина на целую роту гвардейцев.

— Теперь, ваше преосвященство, прежде чем я уйду, я должен сообщить вам некоторые вещи, которые вам небесполезно знать.

— Что же это?

— Во-первых, кавалер д’Уртэ, посланный де Кавоа, пришел доложить, что он наконец захватил барона де Поанти, который в неделю, проведенную им в Париже, уже убил трех товарищей Лафейма, двух ваших гвардейцев и ранил полицейского сержанта. Кавалер арестовал его на улице Сент-Онорэ, когда он выезжал из отеля Шеврез.

— А! Герцогиня де Шеврез участвует тут, я это подозревал, — сказал кардинал, — и я заставлю ее поплатиться, когда разузнаю все подробности этого дела. Что сделали с этим Поанти?

— Я велел запереть его пока в верхней комнате дворца, возле оранжереи, и поставил двух гвардейцев у дверей.

— Хорошо, Боаробер; завтра утром я сам допрошу этого молодого человека. Еще что, аббат?

— Во-вторых, монсеньор, мой протеже Пасро, очень ловкий негодяй, узнал, как вы желали, господина, переодетого нищим, который в Валь де Грасе помогал барону де Поанти убивать ваших двух гвардейцев; это кавалер д’Арвиль.