Плеск звездных морей - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов cтр.№ 62

Словом, примерно через час мы с Боргом оказались на «Элефантине». Кузьма встретил меня у шлюза.

Каким же примитивным показался мне теперь корабль, на котором я налетал столько мегаметров, в котором провёл столько лет своей жизни!..

— Ещё неделя, и все, — сказал Кузьма. — Полезешь в тяговую камеру? Там все распотрошили. Хороший ускоритель поставили, на восемь с лишним тонн меньше веса, а мощность прибавится. Здорово, верно?

— Здорово, — согласился я без особого энтузиазма.

Кузьма вдруг хитро подмигнул и спросил:

— Так что, Улисс, можно поздравить тебя с новым кораблём?

— С чего ты взял? — удивился я.

— Тут был Самарин. Ну, разговорились, и он, между прочим, спрашивает, сколько лет я летаю вторым пилотом. Отвечаю, а он будто и не услышал. Продолжает расспрашивать, что я думаю о новой системе противометеоритной защиты, и о семейных делах, и вообще… какие планы и намерения… А на прощанье вдруг говорит: «Готовься к зачёту на командира корабля».

— Так это тебя надо поздравить, Кузьма.

— Спасибо. Он прямо не сказал, но я так понял, Улисс, что ты пойдёшь на новый корабль. На один из этих звездолётов.

— Что именно он сказал?

— "Улисс дорвался до своего", что-то в этом роде.

— Дорвался до своего?

— Да. Зашёл, понимаешь ли, разговор о тебе, я спросил, видел ли он тебя у Борга, ну, он и сказал в этом смысле. А как ещё можно понять?

Мне расхотелось осматривать новый ускоритель. На том корабле стоял ещё более мощный. Ничего я не мог с собой поделать: ни малейшего интереса я не испытывал к новому ускорителю…

— Пойдём лучше в диспетчерскую, Кузьма.

— А что я там не видел? — проворчал он, однако пошёл за мной.

В холле, примыкавшем к диспетчерской, всегда толклись пилоты, ожидающие вылета, или погрузки, или ремонта. Они коротали время за шахматными столиками, листали журналы, сбивали коктейли у стойки бара. Издавна повелось в космофлоте, что в пилотских собраниях такого рода предпочтительны разговоры о смешном — традиция, унаследованная от лётчиков старинной атмосферной авиации.

Меня сгрёб в объятия Рокотов, пилот из моего выпуска, летавший на линии Луна-Сатурн.

— Привет, Улисс! Давно тебя не видел, старый компрачикос. Как поживаешь?

— Почему компрачикос? — удивился я.

— Да говорят, ты похищаешь юных практикантов и заставляешь их разгуливать по космосу без скафандров.

— Враньё, — сказал другой пилот, подняв голову от шахмат и подмигнув мне. — Просто он их учит летать, не глядя на приборы.

— Что это вы говорите, ребята? — вмешался третий, подходя со стаканом фруктового коктейля. — Улисс не такой человек. Он подобрал себе практиканта, который натаскивал его в шахматы, вот и всё.

Я слегка ошалел от такого натиска.

— Не слушай их, Улисс! — басил Рокотов, покручивая русые усики. — Все они гадкие завистники. Ты что-то похудел, а? Скулы как торчат. Спишь хорошо?

— Не очень, — ответил я, обретя наконец дар слова. — Тревожно сплю, как все компрачикосы. Что хорошего на Сатурне?

— Что может быть хорошего на Сатурне? Крутится — и на том спасибо. — Рокотов схватил меня под руку и поволок в сторону. — Послушай, Улисс, есть просьба. Начнёшь формировать экипаж — замолви словечко за меня.

— Какой экипаж?

— Не хитри со старым товарищем, Улисс. Могу третьим пилотом, если второго ты уже присмотрел. Я не гордый.

Тут подошёл пилот со стаканом и ловко этак вклинился плечом между мной и Рокотовым.

— Не помешал? — спросил он медовым голосом. — У меня к тебе серьёзное дело, Улисс…

Еле я отбился от них.

Я приотворил дверь с грозной надписью «Без приглашения не входить» и заглянул в диспетчерскую. Как раз была Костина вахта. Костя сидел на вертящемся табурете, вокруг мерцали обзорные экраны, и он вёл радиоразговор, требуя немедленной отгрузки сжатого воздуха и напирая на слово «график». Девушка-оператор оглянулась на меня и замахала рукой: нельзя, мол, сюда. Я послал ей воздушный поцелуй и продолжал торчать в дверях. Кажется, впервые я заметил, какой прекрасный у Кости профиль — не то греческий, не то римский, словом, античный. С таким профилем не в диспетчеры бы надо идти, а на телевидение, чтобы миллиарды людей получали эстетическое наслаждение.

Костя выключился на слове «график», обернулся ко мне. Я отчётливо видел, как на его лице отразилась мучительная внутренняя борьба: с одной стороны, в святилище вошёл пилот без приглашения, с другой — пилот этот был старым другом. В следующий миг, однако, он широко улыбнулся и сказал:

— Входи, что с тобой поделаешь.

Я скромно сел на краешек стула против Кости.

— Ну как? Нравится тебе здесь?

— Ничего, — сказал Костя. — Работать можно.

Он вперил взгляд, исполненный служебного рвения, в один из экранов, по которому ползла мерцающая точка, затем нажатием клавиши включил рацию и строго велел кому-то погасить скорость.

— Работать можно, — повторил он, взглянув на меня. — Хлопот с вами, пилотами, не оберёшься. Роза, ты запросила сводку ССМП?

— Сейчас запрошу, — ответила девушка-оператор.

— А как ты? — спросил Костя. — Через восемь суток у тебя по графику обкатка ускорителя.

— Очень приятно, — сказал я. — Хотел поговорить с тобой кое о чём, но вижу, ты занят…

— Ничего, выкладывай. Постарайся короче.

— Тебе полагается быть всеведущим, и ты, наверное, знаешь: когда намечаются контрольные испытания звездолётов?

— Костя, опять вызывает Буонавентура, — сказала девушка.

— Ох! Передай ему, пусть ждёт очереди. Здесь ему не Луна, где можно выбрасывать плазму куда попало. — Костя обратил ко мне озабоченное лицо: — Мало того, что фамилия такая — теряешь время на выговаривание, так ещё и настырный сверх меры… Испытания звездолётов? Не знаю, Улисс. Был, помню, разговор, когда Самарин прилетел, но пока не решено.

— Ясно. — Я поднялся.

— Поговори с Антонио, он больше знает.

— Ещё одно… Надо бы Доктора разыскать. У тебя огромные возможности по связи, наведи справки, Костя. Как подумаю, что он мотается по городам и гостиницам…

— Ты думаешь, я не искал? Пока не удалось найти, но я непременно… — Перед Костей замигала зелёная лампа, он ткнул пальцем в клавиатуру и закричал: — Слушаю!

Я подошёл к двери, но тут она распахнулась, в диспетчерскую вошёл Антонио — черноглазый, стремительный, дожёвывающий что-то на ходу.