Фантом ручной сборки - читать онлайн книгу. Автор: Галина Куликова cтр.№ 7

— Чевой-то ты ревешь? Чевой-то случилось?

— Эх! — воскликнула Инга, протискиваясь мимо него в подъезд. И повторила свою присказку:

— Сначала шеф с пивом, потом ребенок с милиционером, теперь — по башке тарелкой…

Когда она ушла, Лаврентий некоторое время изумленно смотрел на дверь, потом икнул и задумчиво пробормотал:

— Шеф с пивом… Съели они его, что ли?

Инга тем временем вернулась домой, стащила с себя плащ и прямо в одежде забралась под одеяло. Даже света не включила. Еще немного поплакала в подушку и крепко заснула, попытавшись утешиться тем, что завтра все встанет на свои места.

Однако ее надежды не оправдались, а все сделалось хуже прежнего. Таисия приехала помогать накрывать на стол и сразу испортила Инге настроение. Григорьев Таисии категорически не понравился. Они сели втроем пить на кухне чай, и Таисия устроила ему форменный допрос. Поэтому, когда зазвонил телефон, он с радостью схватил трубку и погрузился в разговор. А подруга наклонилась к Инге и сказала:

— Я чувствую себя человеком, который стоит возле открытого люка и предупреждает прохожих: «Осторожно, тут яма!» Но они не слушают и с идиотскими улыбочками на лице продолжают один за другим проваливаться под землю.

— Что? — рассеянно переспросила Инга.

— Зачем тебе замуж? — рявкнула Таисия ей в ухо. — Пользуйся этим типом в свое удовольствие! К чему тебе его фамилия и вредные привычки? Запомни: тебе придется мыть тарелки, из которых он станет есть, и стирать его грязное барахло. Не ходи с ним под венец! Как только он поймет, что ты — его собственность, он превратится в собаку.

— В какую собаку?! — ошалело переспросила Инга, не сразу въехав в то, что говорит Таисия.

— Ну если не в собаку, то в свинью. Он с ногами влезет в твою жизнь и натопчет в ней так, что тебе придется делать генеральную уборку.

Григорьев, который понятия не имел о перспективах, нарисованных Таисией, положил трубку и, поглядев на часы, широко улыбнулся:

— Мне пора на вокзал!

А когда он привез тетку Анфису, Инга мгновенно поняла, что с этой дамой надо держать ухо востро. Невысокая, тощенькая, с нарумяненными щечками и шустрыми бесцветными глазками, она шныряла по квартире и все инспектировала.

— Сколько я дома-то не была! Три года, ужас! Столик мой родной! И тарелочки знакомые! Надо же, целенькие, а я думала — разобьете.

Сказать по правде, ее столик Инге совсем не нравился. От белоснежной скатерти веяло чем-то операционно-ресторанным, бокалы на коротких грибных ножках по-мещански основательно окопались возле тарелок — таких тяжелых, что их, пожалуй, даже нельзя было разбить о стену. Она бы с удовольствием принесла сюда что-нибудь свое — воздушное, тонкое, — но Григорьев не разрешил.

Вскоре собрались гости.

— Господи! — продолжала причитать Анфиса, — как дома-то хорошо! Как я соскучилась!

Таисия немедленно сделала кислую физиономию и шепнула Инге:

— Может, она решила вернуться насовсем? А Григорьева — фьють! — выселить обратно в его Братеево?

Анфиса между тем с пристрастием допросила Ингу и потребовала заверений в том, что ее любимый Борик обязательно будет с ней счастлив. Затем обернулась к Таисии.

Подруга Инги была высокой, стройной и шикарной. От ее улыбки запросто могло захватить дух у какого-нибудь принца крови. В широко расставленных глазах — ни тени разочарования жизнью, что само по себе казалось удивительным, если учесть пережитые ею невзгоды.

— Наверное, вас пригласили специально, чтобы свести со Стасом, — заявила Анфиса, окинув ее критическим взглядом. — Он любит волочиться за всякими финтифлюшками.

Таисия ухмыльнулась и предпочла промолчать, а Стас Еремин, о котором шла речь, немедленно спрятался в кухне. Он дружил с Григорьевым еще с институтских времен и сам напросился на день рождения. Это был подвижный тип с черной шапкой волос и богатейшей мимикой. Лицо его постоянно менялось, а улыбка поражала шириной и зубастостью. Особо впечатлительные женщины считали, что он похож на Челентано.

Анфиса настигла его в кухне возле холодильника и кинулась обнимать. Поскольку Стас не выказал особой радости, она ткнула его кулачком в солнечное сплетение и воскликнула:

— Неужели все еще дуешься из-за своей Чахоткиной?

Щеки Стаса немедленно превратились в два красных семафора, и он запальчиво ответил:

— Ее фамилия Сухоткина, Я был в нее по-настоящему влюблен.

— Не выдумывай, — отрезала Анфиса. — Кто влюбляется по-настоящему в двадцать лет?

— Я влюбился по-настоящему! — уперся Стас.

Потом наклонил голову, словно бык, примеривающийся к пикадору, и, начисто позабыв про то, что у Анфисы день рождения, выложил ей все, что он думает о самоуверенных дамочках, которые любят совать нос не в свое дело.

Теперь, когда виновницы торжества не стало, эту душераздирающую сцену припомнила Таисия.

— Чем не мотив для убийства? — Она в упор поглядела на первого подозреваемого. — Молодой человек приводит свою девушку в гости к другу и тетка этого друга в один миг разрушает его счастье. Полагаю, вы так и не простили Анфисе ее бесцеремонную выходку.

— А что за выходка? — спросил Илья Хомутов, муж Нади. — Я ничего не знаю.

Желание оправдаться волной нахлынуло на Стаса.

— Она… — захлебнулся бедняга. — Она.., сказала Сухоткиной, что со мной нельзя иметь дела, потому что я закладываю за воротник каждый день.

— Кажется, ты в тот вечер действительно напился, — пробормотал Григорьев.

— Светка решила, что я законченный алкоголик! И ушла от меня к Лешке Зотову. А это, может, была женщина моей жизни!

— Мы сейчас говорим об убийстве, — напомнила Надя. — И если это та Сухоткина, о которой я думаю, то убийство здесь исключается. Из-за таких не убивают.

— Я бы убил! — воскликнул Стас и тут же опомнился:

— Но я этого не делал.

— Да никто ее не убивал, — устало махнула рукой зареванная Марфа Верлецкая.

Она явилась на день рождения любимой подруги прямо со своей пасеки. Роста Марфа была невеликого, однако находилась в тяжелом весе. Круглое лицо с носиком-пуговкой и двумя подбородками, складчатый, словно у гусеницы, живот и кисти рук, напоминающие туго набитые игольницы.

По закону подлости в гости она пришла не одна, а с племянником и его противной невестой Вероникой. Увидев их, Инга хотела залезть под стол, но не успела.

— Здрасьте, — оказал ей Верлецкий. По его глазам было ясно, что он ее не узнал.

Костюм не шел этому типу абсолютно. Он в нем выглядел как мелкий аферист, который увел у кого-то шикарную вещь, но совершенно не умеет ее носить. Галстук был повязан кое-как, а ботинки непозволительно сверкали.