Безумный магазинчик - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Волкова cтр.№ 21

Крепко обхватив ладонью рукоять оружия, опер жестом предложил омоновцам расступиться. Задумчиво почесав через маечку волосатую грудь, Чупрун с яростным фырканьем встряхнулся всем телом, как кикбоксер перед решающей схваткой, вызывая прилив внутренней агрессии.

Глаза Колюни устрашающе выпучились, верхняя губа приподнялась, обнажив неровный звериный оскал желтоватых прокуренных зубов.

Сто двадцать килограммов яростной Колюниной плоти врезались в обитую рыжим дерматином дверь налогового инспектора. Дверь жалобно хрустнула и сорвалась с петель. Ведомый скорее чутьем, чем рассудком, опер безошибочно завернул в спальню и, сильно оттолкнувшись ногами от порога, как прыгун в длину, потной торпедой пролетел разделяющее дверь и кровать расстояние и всей своей тушей плюхнулся на не успевшего понять, что происходит, бандита.

Вдавленная вглубь дорогого ортопедического матраса, Агнесса Деникина тихо вякнула, с ужасом почувствовав, как под двумя центнерами живого веса прогнулись и хрустнули ребра, безжалостно выдавливая из легких резервные запасы воздуха. Агнесса хотела крикнуть или прошептать хоть слово, умоляя освободить ее, но не смогла издать не звука.

Рука распластанного на налоговом инспекторе Удмурта скользнула под подушку. Перехватив кисть Богдана, Витя злобно подпрыгнул на нем, и, следуя примеру неукротимого Майкла Тайсона, тяпнул Пасюка зубами за ухо.

Ворвавшийся в спальню вслед за бравым опером ОМОН бодро защелкнул наручники на запястьях Богдана. Витя с сожалением выпустил из зубов недоеденное бандитское ухо, и, вытащив из-под подушки «Кедр», сполз с Удмурта.

Пара дюжих ребят в камуфляге и защитных шлемах рывком поставила Пасюка на ноги, и красная как рак полумертвая Агнесса со свистом и хрипом втянула воздух в спрессованные легкие.

Полковник Обрыдлов одобрительно хмыкнул, с интересом изучая ядреные формы Деникиной.

— Налоговый инспектор и два мужчины сверху. Кажется, в групповухе такая позиция называется «гамбургер», — задумчиво заметил он.

— Ты шутишь, — сказал Сергей Ясин.

— Я не шучу, — возразил Максим Лизоженов.

— На наркотики подсел? — осторожно поинтересовался бизнесмен.

— Придумаешь тоже — наркотики! Я торгую, а не употребляю, — обиделся сын советского поэта.

— Решил разыграть меня, да?

— Какие, к черту, розыгрыши! — разозлился Максим. — От этого зависит моя жизнь.

— Твоя жизнь зависит от того, сумеет ли Адам фон Штрассен оттрахать перед камерой Ладу Воронец?

Лизоженов болезненно поморщился.

— Не трави душу.

— Извини за нескромный вопрос. А что, если у Адама не встанет?

— Не встанет? На Ладу Воронец — и не встанет?

— Но ведь он все-таки пес, — заметил Сергей.

— Да хоть кот. Главное, что Адам — мужик. На Ладу у всех встает. На съемках последнего клипа при виде Лады в нижнем белье у нас слон цирковой возбудился. Чуть всю съемочную площадку не разнес. К тому же Адам твой — крутой парень. Он же мастино неаполитано! Зверь, а не пес! Врожденные инстинкты защитника. Высочайший интеллект. Адаму даже обучение не требуется.

— Ты что, рекламу читал? — мрачно поинтересовался Ясин.

— Читал.

— Послушай! — Сергей с надеждой взглянул на приятеля. — А может быть, я вместо Адама…

— Что — ты? — не понял Лизоженов.

— Ну… это… оттрахаю Ладу. У меня точно встанет. Гарантирую.

— Только если ты загримируешься под аргентинского дога, — вздохнул Максим. — Я бы и сам мог Ладу трахнуть, да проблема в том, что Психозу вынь да положь эстрадно-постмодернистскую зооэротику.

— Так это нужно Психозу? — удивленно вскинул брови бизнесмен. К синяевскому авторитету он относился с уважением. Психоз уже в течение пяти лет обеспечивал надежную крышу его фирме. — Он что, извращенцем заделался?

— При чем тут извращения? Это бизнес, — объяснил Максим. — Психоз собирается толкать порнушку зарубежным лохам по Интернету, вот ему и потребовалось нечто оригинальное, чтобы товар был конкурентоспособным.

— Да, Лада Воронец, совращающая Адама фон Штрассена — это действительно нечто оригинальное, — согласился Ясин. — Кстати, как Воронец отнеслась к этой затее? Говорят, в последнее время она переключилась на женщин, мотивируя это тем, что все современные мужики — козлы и педерасты.

— Лада пока ничего не знает.

— Не знает? И как, интересно, ты надеешься ее уговорить?

— С Воронец я разберусь. Кроме того, фон Штрассен — не козел и не педераст. Это же крутой мужик. Зверь. Женщины таких любят.

— Ты уверен?

— Уверен, — подтвердил Максим. — Вообще-то кроме Лады, там будет еще одна певица, начинающая. Поет хреново, зато тело — полный улет. Натуральная блондинка, между прочим.

— И все это счастье — Адаму?

Лизоженов кивнул.

— Сейчас я тебе кое-что покажу, — сказал Ясин. — Сделай вид, что нападаешь на меня, только бей не сильно, не увлекайся.

— Это еще зачем? — удивился Максим.

— Давай, начинай. Адам, Адам! — позвал бизнесмен.

Дверь комнаты медленно приоткрылась, и в нее просунулась здоровенная складчатая морда со скорбными и выразительными темно-карими глазами.

Опасливо косясь на фон Штрассена, Лизоженов размахнулся и несильно ударил приятеля по плечу. Пес повернул голову на бок. В скорбных глазах зажглась искорка неподдельного интереса.

— Бей! Кричи, угрожай мне! — подбодрил товарища Сергей.

Лизоженов, постепенно входя во вкус, принялся осыпать Ясина ударами и оскорблениями.

— Спасите! Помогите! Убивают! — притворно корчился от боли бизнесмен. — Адам! Взять его! Взять! Фас!

Мастино неаполитано неспешно пропихнул могучее мускулистое тело в дверной проем, сел на пол и, время от времени поворачивая голову из стороны в сторону, с ленивым любопытством наблюдал за ходом поединка.

— Взять его! Взять! — надрывался Сергей.

Фон Штрассен тряхнул щеками и шумно сглотнул слюну.

— Все! Больше не могу! Устал! — задыхаясь, выпрямился Максим.

Пес встал и, неторопливо приблизившись к Лизоженову, задумчиво понюхал его ботинок. Еще немного подумав, он задрал ему носом штанину и нежно лизнул в щиколотку, словно благодаря за доставленное удовольствие.

— Что это с ним? — недоуменно спросил Максим. — Я боялся, что он меня загрызет. А как же врожденные инстинкты защитника?

— Туфта. Рекламный трюк для таких идиотов, как я. Как подумаю, что это бродячее кладбище собачьего корма будет трахать Ладу Воронец и роскошную натуральную блондинку — прямо выть хочется. Разве это справедливо?

— Жизнь вообще несправедливая штука, — сочувственно вздохнул Лизоженов.