О, счастливица! - читать онлайн книгу. Автор: Карл Хайасен cтр.№ 13

Джолейн Фортунс работала помощником доктора Сесила Кроуфорда, городского ветеринара. Джолейн выучилась на младшую медсестру и с легкостью могла бы зарабатывать вдвое больше в окружной больнице, если бы не предпочитала пациентов-животных людям. И она отлично справлялась со своей работой. Все владельцы животных в Грейндже знали Джолейн Фортунс. Там, где док Кроуфорд бывал сердит и немногословен, Джолейн была сама нежность и участие. Слухи о ее эксцентричности в частной жизни были занятны, но несущественны – она по-особому умела обращаться с животными. Ее любили почти все, включая нескольких закоренелых фанатиков, признававшихся, что она – единственная черная, которой они вообще доверяют. Джолейн казалось забавным, что у стольких местных расистов были маленькие нервные злобные собачки. Женщины отдавали предпочтение той-пуделям, мужчины – чересчур раскормленным чи-хуа-хуа. В округе Дейд, где выросла Джолейн, были в основном немецкие овчарки и питбули.

Работа в клинике доктора Кроуфорда была всего лишь второй у Джолейн после окончания школы медсестер. Ее первым местом работы было на редкость экзотичное отделение скорой помощи Мемориальной больницы Джексона в центре Майами. Там-то Джолейн и встретила троих из шести серьезных мужчин своей жизни:

Дэн Колавито, биржевой брокер, который каждый божий день обещал бросить сигары, кокаин и внебиржевые акции биотехнологических предприятий. Он поступил в Джексон субботним вечером с четырьмя сломанными пальцами на ногах – вследствие того, что выскочил на середину Оушен-драйв и начал пинать (без всякой видимой причины) лимузин, принадлежавший, как выяснилось, лично Хулио Иглесиасу;

Роберт Носсарио, полицейский, проводивший свои дорожные смены, останавливая молодых привлекательных женщин-водителей, из которых весьма немногие действительно нарушали правила дорожного движения. Офицер Носсарио был доставлен в отделение скорой помощи с жалобами на серьезно ушибленное яичко, результат (во всяком случае, по его словам) падения на свою дубинку во время попытки задержать подозреваемого в краже со взломом;

доктор Нил Гроссбергер, молодой хиропрактик, который звонил Джолейн по меньшей мере дважды в час, когда она бывала дома, рыдал как пьяный, когда она отказалась носить купленный им портативный пейджер (нежно-голубой, под цвет ее больничной униформы), и не мог утром самостоятельно одеться, не позвонив ей с вопросом, какие носки ему выбрать. Нил, задыхаясь, приехал в больницу, после того как съел подозрительное ракообразное, морскую уточку, и в отделении «скорой» семь часов прождал того, что, по его прогнозам, должно было оказаться смертельным приступом сальмонеллы – который в итоге так и не приключился.

В конце концов Джолейн уволилась из больницы после знакомства и свадьбы с Лоуренсом Дуайером, юристом. Как и прочие любовники Джолейн, Лоуренс обладал достоинствами, которые стали очевидны сразу, и недостатками, которые проявились через некоторое время. Именно Лоуренс предложил Джолейн переехать севернее, в Грейндж, где он сможет сосредоточиться на борьбе со своим лишением звания адвоката без отвлекающих факторов большого города – таких, к примеру, как мстительные клиенты. Привязанность Джолейн к Лоуренсу (и ее решимость все-таки устроить по-людски свой брак) была настолько велика, что она отказалась читать четыре тома судебных протоколов обвинения Лоуренса в мошенничестве в Майами. Вместо этого она предпочла поверить заявлениям мужа о полной невиновности, кои основывались на запутанной теории обвинения в провокации преступления с целью его изобличения, судейском заговоре и неаккуратности бухгалтера, чьи «нули выглядели точь-в-точь как шестерки!».

Именно Джолейн нашла в Грейндже старый дом на углу Кокосовой и Хаббард, именно Джолейн внесла первый платеж. Она была тронута и втайне гордилась, когда Лоуренс нанялся на автостраду Билайн приемщиком платежей – пока его не арестовали за кражу гигантской сумки с мелочью. Тем вечером, упаковав всю одежду, драгоценности и туалетные принадлежности мужа для Армии спасения, Джолейн развела на заднем дворе костер из его юридических книг, архивов, письменных показаний и переписки с адвокатурой Флориды. После развода она спросила доктора Кроуфорда, нельзя ли уменьшить количество ее рабочих дней в клинике до трех в неделю; она сказала, что ей нужно время для себя.

Тогда-то она и начала исследовать Симмонсов лес, холмистый всплеск поросли дубов, сосен и пальметто на окраине города. Один или два раза в неделю Джолейн парковалась у автострады, перепрыгивала через низкий проволочный забор и растворялась в лесу. Любые зеленые заросли были приключением, любая просека – заповедником. В блокнот на пружинке она записывала встреченную живность – змеи, опоссумы, еноты, лисы, рыжая рысь, полдюжины видов крошечных певчих птиц. Малютки-черепахи жили в протоке – Джолейн не знала ее названия. Вода в протоке была цвета абрикосового чая, она струилась через рощицу мшистых дубов вниз к подмытому течением песчаному обрыву. Там Джолейн обычно останавливалась передохнуть и пообедать. Однажды днем она насчитала одиннадцать маленьких водяных черепах, выползших на плоские камни и бревна. Ей нравилось, как они вытягивали свои пестрые шеи и высовывали чешуйчатые лапы, подставляя их под солнечный свет. Когда мимо проплывал небольшой аллигатор, Джолейн бросила ему кусок бутерброда с ветчиной, чтобы он забыл про черепашек.

Она никогда не думала забирать своих маленьких приятелей из протоки – до того дня, пока, припарковавшись на краю Симмонсова леса, не заметила обращенный к шоссе свеженаписанный щит, сообщавший о продаже: 44 акра, для коммерческих целей. Сначала Джолейн решила, что это ошибка. Сорок четыре акра – это слишком мало, просто невозможно. Когда Джолейн гуляла по лесу, казалось, он простирался бесконечно. Она помчалась обратно в город и остановилась у здания суда Грейнджа, чтобы свериться с земельным реестром. На бумаге Симмонсов лес имел форму почки, что немало удивило Джолейн. Во время своих походов она старалась не думать о том, что у леса есть границы – но они все же были. Щит с объявлением о продаже не ошибался и насчет площади. Джолейн понеслась домой и позвонила в компанию по недвижимости, телефон которой был указан на щите. Агентша, подруга Джолейн, сообщила ей, что собственность предназначена исключительно для постройки розничного торгового центра. На следующее утро Джолейн отправилась забирать крошек-черепах из протоки. Ей невыносима была мысль о том, что их заживо похоронят бульдозеры. Она бы постаралась спасти и остальных животных, но почти все они или слишком быстро бегали, не поймаешь, или были слишком дикие – не приручишь. Поэтому она сосредоточилась на водяных черепахах и заказала по каталогу товаров для животных у доктора Кроуфорда самый большой аквариум, какой могла себе позволить.

А узнав, что выиграла во флоридской лотерее, Джолейн Фортунс сразу поняла, что сделает с деньгами. Она купит Симмонсов лес и спасет его.

Она сидела за кухонным столом и считала на карманном калькуляторе, и тут на крыльце резко постучали. Она решила, что это, должно быть, Том, газетчик, решил еще раз попытать счастья. Кому еще хватило бы наглости заявиться к ней в полночь?

Сетка распахнулась, не успела Джолейн подойти. В гостиную вошел незнакомец. Он был одет как охотник.