Гамбит Маккабрея - читать онлайн книгу. Автор: Кирил Бонфильоли cтр.№ 2

«Наверху? — подумал я. — Где — наверху? Неужто обязательны в такое время шуточки?»

После чего я снова оглядел нарисованную Герцогиню: холст был прислонен к стене шурфа, и она улыбалась мне оттуда, точно целый хор Мон Лиз, сладострастно бесполая, эротичная лишь на том уровне, коего мне вовек не достичь. Хотя бог свидетель, я старался.

— О, ну что ж — очень хорошо, — сообщил ей я.

И подполз к устью шурфа. Снаружи не доносилось ни звука, ни движенья, но гонители мои — там, это уж наверняка. Где им еще быть?

Я возник.

Вспыхнул ярчайший свет, однако необъяснимым образом нацелен он был не в меня, а в противоположном направлении. И осветил, соответственно, не меня, а смертельно бледного и насмерть перепуганного Мартленда. Что ж, по крайней мере, эту часть программы выполнить я сумел. Мартленд вперился в меня вдоль светового луча, руками производя настоятельное мельтешенье.

— Мартленд, — произнес я. Раньше за собой такого голоса я не замечал, но осознавал, что более чем в одном слове нужды не возникнет.

Он открыл рот. Похоже, это ему далось не без затруднений. Вероятно, собирался мне напомнить, что мы с ним учились в одной школе. У меня в сердце не отыскалось склонности пристрелить того, кто выглядит настолько жалко, но мой палец на спусковом крючке жил собственной жизнью. Револьвер жестко подскочил в руке, и от Мартлендовых брюк поднялось облачко пыли — под самой ременной пряжкой.

Зачарованный, я не сводил с нее взора. Крови не было — даже входного отверстия не разглядеть. Мартленд озадаченно воззрился на меня — даже, я бы сказал, возмущенно. Шлепнулся на задницу и посмотрел сердито и разочарованно. После чего принялся умирать — это выглядело довольно ужасно, все тянулось и никак не заканчивалось, отчего мне стало хуже, чем было, и я просто не мог этого вынести, а потому выстрелил в него еще раз и еще, но, судя по всему, прекратить его умирания был не в силах.

Тот, кто управлял фонарем, наконец оторвался от сего зрелища и пригвоздил лучом меня. Я щелкнул курком еще раза три-четыре — барабан был так же пуст, как сам Маккабрей, — три или четыре раза прямо в зияющее око света, потом что было мочи швырнул в него оружие; снова промазал.

— Мистер Маккабрей, — произнес вежливый американский голос.

Я резко развернулся — глаза мои раздирали тьму в клочья, а брюхо урчало, алкая прилета пуль.

— Нет, мистер Маккабрей, — продолжал голос. — Прошу вас, успокойтесь. Никто никого здесь сегодня больше не убьет. Все будет хорошо. Я не шучу — все действительно будет хорошо.

Вы даже вообразить себе не можете, какое это разочарование — собраться с духом перед смертью, а потом в самый момент истины обнаружить, что сегодня не жарят. Я как-то вдруг поймал себя на том, что сижу и шумно рыдаю; всхлипы раздирали мне грудь, как пули, которым разодрать ее не довелось.

Мне дали фляжку виски, и меня стошнило — снова и снова, но в конечном счете хоть что-то удержать внутри мне удалось, — а потом со стороны Мартленда донесся тупой чпок глушителя, и звуки его умирания стихли, после чего женщина подняла меня на ноги и помогла спуститься по склону, перевела через дорогу, сквозь рощу Флигарт и к их палатке. Женщина была очень сильна и пахла старыми шубами. Я уснул, едва голова моя коснулась подстилки.

…когда пар

Вздымается от тех смутных полей вокруг домов

Людей счастливых, что имеют власть скончаться…

«Тифон»

ЖЕНЩИНА РАЗБУДИЛА МЕНЯ несколько мгновений спустя. Вообще-то мгновения, должно быть, растянулись в часы, ибо в палатку сочилась промозглая и замурзанная заря. Я рассерженно взвизгнул и снова зарылся в спальный мешок: он смердел гадкими полицайшами, но мне нравилось — в нем, по крайней мере, не было людей. Пробуждение мое женщина побудила, вцепившись мне в мочку двумя ногтями — трюк этот она, видимо, обнаружила в трудах лорда Баден-Пауэлла. [4] (Не задумываетесь ли вы порой, чем бы зарабатывал Б.-П. на хлеб, живи он в наши дни? «Оксфам»? Корпус мира? [5] )

Свой скаутский шеврон за Еду на Костре она, без сомнения, заслужила, ибо в тряские мои пальцы была убедительно вдвинута кружка с чаем явно не для «неженок». [6] Лично я не испытываю неприязни к Сгущенному Молоку — оно придает воодушевляющую крепкую густоту дешевому чаю, который время от времени согревает мне сердце.

Затем она заставила меня умыться и побриться (одолжив мне крошечную бритву с розовой пластиковой ручкой; такие называют «мяу» — интересно, почему?), после чего показала мне, где располагается «Элсан», [7] — и мы отправились — за ручку — через лесок туда, где у дороги был запаркован огромный американский трейлер. Мы взобрались внутрь. Внутри уже расположились двое. Один лежал на носилках, весь укрытый одеялом. Что ж, это, очевидно, Мартленд. К нему я ничего не испытал. Тогда, по крайней мере. Может, позже. Второй был американцем — нес какую-то околесицу в радиопередатчик, а тот что-то крякал ему в ответ. Американец, как неявно мне помстилось, терпеливо кому-то втолковывал, что нужно связаться с кем-то и этот кто-то санкционирует кому-то еще я уж и не знаю что. С крякуном он был очень вежлив. Наконец он исполнил белиберду «вас-понял-прием-конец-связи», выключил все маленькие рукоятки и развернулся ко мне, ощерившись совершенно неспровоцированно, если учитывать, какая у нас рань стояла. Он оказался человеком по имени полковник Блюхер, с которым мы уже встречались. Хотя бить друг друга нам пока не доводилось.

— Доброе утро, мистер Маккабрей, — произнес он, все так же неспровоцированно щерясь.

— Хрю, — ответил я. Со мною по-прежнему заведомо было что-то не так, ибо я намеревался проявить чуть больше вежливости, однако «хрю» — единственное, что у меня получилось.

Он поморгал, но, похоже, не обиделся.

— Мне очень, очень жаль, что пришлось поднимать вас ни свет ни заря, мистер Маккабрей, ибо, насколько я припоминаю, вы отнюдь не ранняя пташка. Должно быть, вы до сих пор утомлены?