Тринадцатая ночь - читать онлайн книгу. Автор: Алан Гордон cтр.№ 26

— Потому что боюсь смотреть, — сказал он, и зрители испуганно отступили, когда он приоткрыл один глаз, сам испуганно ахнул и зажмурил его опять.

Дубинки продолжали все так же ритмично взлетать в воздух.

Рядом с ним стоял на привязи сонный, вялый осел. Его голову венчала помятая темно-зеленая фетровая шляпа. Шут постепенно приблизился к этому животному вместе со своими летающими дубинками. Не переставая жонглировать, он наклонился, схватил шляпу и нахлобучил ее себе на голову. Толпа, включая меня, разразилась аплодисментами. Равнодушно пожав плечами, он вновь надел шляпу на голову осла и продолжил в том же духе, производя этот трюк все быстрее и быстрее, пока мелькание его рук не превратилось в размытое живое марево. Мне пришлось сильно постараться, чтобы сохранить к нему хоть какие-то дружеские чувства. Конечно, когда я был помоложе, то выполнял такой же трюк. Не так хорошо, возможно, или не так быстро, но я умел делать его.

— Вы, синьор, подойдите-ка сюда и помогите мне немного, — обратился он к десятилетнему мальчугану.

Парнишка робко сделал несколько шагов вперед, пока не оказался рядом с шутом. Зеленая шляпа тут же оказалась на его голове, а на головах шута и осла появились два новых головных убора — красный и желтый. Дубинки продолжали взлетать в воздух, шляпы ловко перемещались с головы на голову в причудливой последовательности. В итоге все три оказались на голове шута, а дубинки спокойно завершили движение в его руках, причем четвертая — в последнем полете пролетела над самой головой мальчика. Жонглер взял своего помощника за руку, и они вместе поклонились публике. Мальчик, заходясь счастливым смехом, убежал обратно к друзьям, а к ногам шута посыпался жидкий дождик медяков.

— Приветствую славных жителей Орсино! — воскликнул он. — Меня величают Бобо. Познакомьтесь также с моим любимым спутником Фесом.

Осел по-прежнему не обращал на него никакого внимания.

— Мы прибыли из Толедо с несомненным намерением повеселить вас. Мой дружок Фес — всего лишь маленький ослик. Зато я настоящий…

— …большой осел! — радостно закричали дети, и шут мастерски изобразил обиду и потрясение.

— В Толедо сейчас тепло и солнечно, а от женщин соблазнительно пахнет мускусом и пряностями. Естественно, я не мог там оставаться и поэтому прибыл в ваш прохладный город. Почему? Да потому, что я дурак. Позвольте мне показать вам, какие персонажи живут в Толедо.

Порывшись в своей сумке, он вытащил оттуда набор париков и шарфов. И после этого началась бессловесная импровизированная пантомима. Он изображал прогуливающихся прекрасных дам и их служанок, солдат и священников, мавров и евреев, разделяя своих персонажей взмахом шарфа и изумительно меняя выражение лица. Я внимательно следил за ним, подмечая, что могу перетащить в свои трюки, и догадываясь, у кого из нас он сам их стащил. Редкая возможность понаблюдать за уличным представлением собрата по гильдии.

Его представление длилось около часа — самое подходящее время для любых выступлений; потом он откланялся и собрал свой реквизит. Добродушно болтая с горожанами, он позволил детям поиграть с ослом, а потом начал грузить пожитки на спину животного. Я небрежно приблизился к нему.

— Любезный шут, расскажи мне, что нового в этом мире, — начал я.

— В мире, сударь? Боюсь, мировые события выпадают из сферы моей дурацкой компетенции.

— Интересное замечание. Какой ты придерживаешься теории: что мир круглый или что он плоский?

— Видите ли, сударь, — сказал он, — я думаю, что он бывает как круглым, так и плоским.

— Почему же ты так думаешь, шут?

— О мои мысли вполне просты, сударь, но требуют демонстрации. Вот если бы мне дали кое-что круглое и кое-что плоское, я смог бы показать это.

Я протянул ему монету, и он внимательно изучил ее.

— Самое то, что надо, сударь. — Он направился к выходу с площади, и я пристроился рядом с ним. — По моим наблюдениям, люди правят этим миром, но деньги правят людьми. Нечто большее должно включать в себя нечто меньшее, и, следовательно, деньги включают в себя мир. А поскольку монета одновременно и круглая, и плоская, то, наверное, и миру присущи те же качества.

— Но люди не таковы.

— Истинно так, сударь. Люди с монетами склонны быть круглыми, а люди без оных становятся плоскими. Конечно, Аристотель вряд ли выдвинул бы такой аргумент, но он отлично действует в реальном мире.

— Действительно, ты говоришь как дурак. Но, как говорится, stultorum numerus…

— …infinitus est. Ваша правда, сударь. — Улыбнувшись, он стрельнул в меня взглядом, когда мы свернули в боковую улочку. — Значит, вы и есть знаменитый Фесте!

— Никогда не называй меня так! — резко сказал я.

— Простите, — мгновенно извинился он с удрученным видом. — Но когда мне сказали, с кем мне предстоит работать… В общем, вы можете себе представить, как я разволновался. Это с лихвой окупает то, что приходится пропустить наш праздник. Каким именем вас называть?

— Зови меня Октавием, я купец из Аугсбурга. Снимаю комнату в «Элефанте», припортовом постоялом дворе. Сейчас я единственный постоялец на втором этаже, поэтому ты сможешь незаметно приходить ко мне с черного хода, если тебе понадобится найти меня или оставить сообщение. Я заметил у тебя кольцо отца Геральда.

— Да, — сказал он, бросив на него взгляд. — Необычная предосторожность с его стороны. Разве одного пароля уже недостаточно?

— Возможно, недостаточно. Для тайного общества мы стали прискорбно широко известны. Много ли рассказал тебе отец Геральд?

— Не так уж много. Мне известна исходная история, разумеется. Я не раз пел ее. И давно вы уже здесь?

— С самого Рождества.

— Вы быстро добрались. Я отправился вслед за вами вечером того же дня, но со мной был этот синьор Копуша. Без него я добрался бы сюда гораздо быстрее, однако мне не хотелось разрывать договор.

— Неужели? Ведь все, что он делает, это просто стоит рядом с тобой.

— Да, но вы не представляете, как много времени мне понадобилось, чтобы научить его делать так.

— Мне понравился твой шляпный номер.

— Спасибо. Обычно я работаю с пятью дубинками, но сегодня чертовски холодно.

— Ты отработал свое. Можешь и приодеться.

Он хлопнул себя по лбу, порылся в навьюченной на осла сумке и, вытащив плащ и шарф, завернулся в них. Фетровый колпак тоже сменила более теплая шляпа. Теперь он выглядел почти как обычный человек, если не считать раскрашенной физиономии.

— Чем ты мажешь лицо? — спросил я.

— Свинцовыми белилами.

— Правда? Странно. Большинство из нас полагают, что они ядовиты и их нельзя долго употреблять.

— Возможно. Но я не рассчитываю прожить долго, поэтому могу позволить себе выглядеть как можно лучше остаток отпущенного мне времени.