Битва за страну: после Путина - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Логинов cтр.№ 70

Марина Красницкая

Есть ли разница между психологической и физиологической зависимостью? И если есть, то где она начинается? Дилетант ответит сразу. Профессионал задумается. Особенно, если вопрос касается его самого.

Был ли Валера Муравский профессионалом? Пожалуй, да. Диплом выпускника Первого медицинского института ему предстояло получить только летом, но у него было все в порядке и с теорией, и с практикой. Был он не из медицинской семьи, но биологией интересовался еще в школе. Поэтому и вуз выбирал не ради армейской отсрочки, но с перспективой на будущее.

Вот только с будущим было не очень ясно. Точнее, географически — более-менее ясно. Учился Валера в Питере, здесь же и собирался работать. Не возвращаться же в родной Орлец — райцентр северной области, на тридцать тысяч жителей. Зарплата молодого специалиста чистыми — четыре тысячи двести рублей. Понятно, можно крутиться, получать надбавки, брать дополнительные дежурства, дотянуть до десяти тысяч. А к тридцати годам будешь получать тринадцать, может даже, четырнадцать тысяч… Всё равно более-менее приличные деньги — конвертные благодарности от пациентов — ты получишь лишь в областной больнице. Но там надо иметь хороший блат. Или, без всякого блата, просто самому занести в конверте пятьдесят тысяч главврачу. Причем еще подпадешь под кампанию по войне с упырями в белых халатах. Скрутят, как взяткодателя.

Поэтому гораздо лучше, без всей этой нищеты и страха, поискать работу в Питере. И здесь, конечно, непросто: самая денежная, да и престижная работа тоже дается по блату. Сыновья профессоров сами идут в Мед, а начинать в окраинной поликлинике неохота. Тогда какая-нибудь частная клиника, пусть не по профилю, зато сразу двадцать тысяч в зубы.

Так что же насчет психологической зависимости? Для Валеры это был интернет. Не утренняя чашка кофе, не сигарета — да-да, он же врач, а не пропагандист ЗОЖ. А переползти через задремавшую Ксюшу, спрыгнуть с кровати, тронуть «мышкой» спящий экран. Комната — Ксюшкина, комп — Ксюшкин, но сегодня утром он первый юзер.

Вошел в почту. От кого письмо? От комитета региональных координаторов по родной области?

Открыл. Начал читать. Медицинские тексты понимал хорошо, а вот в беллетристическом и эпистолярном жанре обычно тормозил. Поэтому, чтобы лучше воспринимался текст, начал читать вслух, шевеля губами.

— Валер, чего ты? — спросила заспанная Ксюха. — Письмо счастья пришло?

— Ну да, чего-то вроде этого.

— Чего предлагают?

— Говорят, что изучили мою биографию, также результаты учебы. Предлагают войти в программу «Новый сельский врач». Считай, моя деревня. Ну, не совсем моя — поселок Кулябово.

— А платить будут солеными кулябликами?

— Не. Взрослый оклад — сразу пятнадцать. Как врачу общей практики. Также коттедж на три комнаты, с двором, котельной, участком. Водопровод, интернет-вайфай, беспроцентный кредит на автомобиль — объезжать пациентов.

— Ничего себе замануха! И что за это хотят?

— Контракт на пять лет. Если продлить еще на три года — дом мой. Если женюсь, двух детей рожу, тогда раньше. Еще и объясняют, зачем это все надо. Они считают, что эти места, не само Кулябово, а вообще, вокруг — перспективная территория. Лес, агрокомплекс, Беломошское озеро — туризм. Хотят народ удержать в деревне, может, даже кто-нибудь переселится.

— Забавно.

— Знаешь, если это не лажа, то даже не забавно, а интересно. Там у нас и правда, туристский край. Настоящий бор на берегу, белый мох. Грибы, ягоды, рыба — ловить некому. Если бы электрические провода не рвались, вообще — рай. А так, без электричества по два дня, какой тут белый мох.

— Ты клюнул?

— Нет, пока. Летом съезжу в родные места по грибы — посмотрю на месте. Они еще говорят: обратите внимание, это не предвыборный, это послевыборный проект. Всерьез и надолго. Короче, Ксюша, поехали. Вдруг не врут.

* * *

Столбов выпил много. Но даже если бы выпил вдвое больше, все равно проснулся бы без будильника, в привычный час.

Протопал в санузел, почистил зубы — ощущение во рту было таким, что не хотелось говорить даже с самим собой. Ополоснул лицо. Свет не включал — услужливо горела дежурная подсветка. Вышел, плюхнулся в кресло.

В дверь постучались, секретарь предложил прочитать утреннюю сводку.

— Через полчаса, ладно? — сказал Столбов. Пробормотав себе: «Грехи наши тяжкие» — доплелся до холодильника. Поблагодарил Степанова за доброту: там появился набор полезных утренних напитков. Выбрал легкий айран, отхлебнул.

Вспомнил про обещание тому же Степанову. Взял в руки папку.

Уважаемый президент Российской Федерации!

Простите, что я трачу Ваше время, обращаясь к Вам с этим письмом, но больше мне обратиться не к кому. Вы моя последняя надежда…

Читал медленно, не двигаясь. Все вздохи и охи куда-то ушли.

Дочитал. Повторил вслух.

Уважаемый президент. Я обращаюсь к Вам, потому что надеюсь: в отличие от Ваших предшественников, Вы не оставите людей в беде.

Потом закрыл глаза и прошептал другие, очень похожие слова..

Уважаемый Президент. Я никогда бы не стал обращаться к Ельцину. Он обещал лечь на рельсы, если от его реформ хоть кому-то станет хуже. После этого мне говорить с ним не о чем. Но к власти пришли Вы, и я поверил в то, что годы лжи закончились…

Это были строки из совсем другого письма. Письма, которое, в далеком 2000 году предприниматель Столбов направил новому президенту России, тоже с надеждой на защиту от рейдерского разбоя. И получил в ответ сожженный дом и погибшую семью.

Еще несколько секунд просидел молча. Потом внезапно рявкнул: «Сволочь!» — люстра дрогнула. Так же зло прошептал: «Что же ты, сволочь такая, наделал? Говоришь, достали, лезут с бумажками?!».

Гнев не помогал. Тогда упал на колени и минуту ожесточенно, сильно молился, повторяя: «Прости меня за то, что людей судил, а себя — жалел. Что расслаблялся водкой. Что в запое, в обиде забыл свой долг, свое дело, которое кроме меня никому не сделать. За все это и прочие грехи прости меня!»

Встал, смахнул две слезинки. Нажал кнопку, связался с Костылевым. Голос звездного генерала был слабым, но вполне вменяемым.

— Доброе утро, Михаил Викторович. Хорошо, что вы встали.

— А уж я-то как рад, Саша, — ответил Столбов. Голос был бодрый, веселый, уверенный, будто спал человек здоровым сном и окунулся с утра в нарзанную ванну. — Саня, ты когда сможешь быть у меня?

— Мне надо чуток собраться… Так, через час, ну минут, пятьдесят.

— Значит, и через полчаса сможешь, — так же весело сказал Столбов. — Ты особо не умывайся, служба протокола простит. А проблема с ногами — могу носилки прислать. Очень ты нужен, Саня.