Пепел и кокаиновый король - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Чубаха, Александр Логачев cтр.№ 76

— Ты по-английски говоришь? — спросил Витась, обходя гейшу по кругу.

— Да, хозяин, — не поднимая глаз, ответила гостья.

Витась нашел приятным, когда женщина тебя называет хозяином:

— А что ты умеешь?

— Я умею искусно любить, — сказала жрица японской любви с видом полнейшей невинности.

И от горючего коктейля «целомудрие-распущенность» с добавлением экзотики волчком закрутился внутри организма генератор, вырабатывающий киловатты мужской энергии.

— И все? — Витась удивился, откуда вдруг взялись хрипы в его голосе.

Девушка помрачнела:

— Хозяин мною не доволен?

— Нет, нет, — поспешил заверить хозяин, продолжая ходить кругами. — Просто… Я тут слышал, кроме искусной любви гейши могут… э-э кое-что…

Ее лицо прояснилось, набеленные круглые щеки раздвинула улыбка, похожая на взошедшее солнце:

— Я умею делать массаж. Знаменитый японский массаж. Хозяин хочет?

Хозяин захотел. Витась нашел до чрезвычайности эротичным то, как избавляется от кимоно японская женщина. Ее тело оказалось вовсе даже не хрупким, а крепко сбитым и гибким. Похоже, для нее не существует недоступной, акробатически невыполнимой позы. И от сладкого предвкушения огонь в белорусском теле разгорелся еще жарче.

— Хозяин должен лечь на живот, — ему под халат скользнули прохладные пальчики.

Витась хотел было сказать, что пусть массаж немного подождет, но ее руки, стянув халат, мягко, но требовательно направили мужчину на циновки. Вдыхая соломенный аромат циновок, белорус почувствовал, как его оседлали, как ласково погладили спину ладошками, как, наклонившись и что-то прошептав на японском наречии, провели по его коже маленькими крепкими грудками.

После чего гейша приступила собственно к массажу. Массаж оказался точечным и состоял всего из одного касания. Из выверенного, резкого, мгновенно отключающего удара костяшкой среднего пальца в подзатылочную область…

* * *

Пепел знал, что ролик должны повторить. Так и вышло. После рекламных сказок про машину «шевроле» и фотопленку «Кодак» снова запустили злополучный клип.

На экране появился человек, привязанный к стулу, и зазвучал замогильный закадровый голос, причем, на русском: «Этот человек боится воды. Но у него перхоть. Его перхоть осыпается как пепел. И под этим пеплом хоронятся надежды человека на карьеру, на встречу с хорошей девушкой, на будущую счастливую жизнь». На экране к пленнику подошли двое ниндзя, облили жертву водой и стали мыть бедовую белорусскую голову. «Покупайте мыло „Лопес“»! — отчеканил замогильный голос и продиктовал номер телефона. Картинка сменилась, пошел знакомый ролик «Пепси».

— Эх, Витась, Витась, — прошептал Пепел.

Сергей понимал, что ему не предлагают сдаться в обмен на свободу белоруса. Не столь уж наивны лопесовские братки, чтобы всерьез рассчитывать, будто Пепел немедленно побежит отдавать свою жизнь за чужого человека. Хотя телефончик для переговоров они на всякий случай сообщили.

Нет, главное, для чего они это все затеяли — напугать, выбить из колеи. Вот, мол, до одного из вас мы добрались, и тебя, Пепел, ожидает тоже самое, дрожи, у нас здесь все схвачено, нами все здесь перекрыто, так что ты, парень, лучше откажись от продолжения игры, убегай в леса и прячься там до конца дней.

Пепел огляделся еще раз, теперь обращая внимание на то, что раньше совсем не трогало — на уличные экраны. Столько экранов необходимо лишь на время чемпионата, потом их быстренько уберут. Пепел, проигнорировав зазывания друзей-бельгийцев, развернулся и стал пробираться к ближайшему экрану. Ну конечно, так и есть — под бетонную опору с металлическими стойками асфальт не вскрывали, конструкцию водрузили поверх. И, главное, — кабели брошены по земле.

— Русского человека злить не стоит, — тихо проговорил Пепел. — Не напугаешь, но заведешь.

Кабели от уличных экранов сходились в одной точке. Одноэтажное здание — железный вагончик без колес — располагалось на краю сквера. Пепел прошуршал подошвами по песочным дорожкам, огибающим газоны с сакурами и затейливо разложенными камнями. Взошел на крыльцо из трех ступенек. Подергал дверь. Заперто.

Дверь украшал даже не глазок — застекленное окошечко, поэтому стучаться и давать себя разглядывать Сергей не рискнул.

— Врешь! Чтоб русский да что-нибудь не придумал? — под нос пробормотал Пепел. Люди, которые затеяли игру с заложником, не учли такой простой фигни, что они имеют дело не со своими прямолинейными соотечественниками. Никто так не умеет находить обходные пути, как русский человек. Потому что с самого детства рожденный в России врубается в простую истину местного значения — честно, прямиком ничего путного не добьешься.

С тусовавшимися на травке весьма колоритными, увешанными сувенирными значками, японскими хиппи Пепел договорился при помощи английского и покупки двух упаковок пива. Пиво и трещотка — в подарок, английский — чтобы наплести про розыгрыш друзей, «таких же бельгийцев», и растолковать, что ему нужно. Еще Сергей приобрел у лоточника кульки с орешками в твердой скорлупе.

Хиппи передислоцировались на другую сторону здания, Пепел остался на крыльце. Отсюда он и услышал, как орешки забарабанили по металлу стены и по оконным стеклам.

Сперва на той стороне здания звякнуло распахнутое окно и раздался грозный мужской окрик. Предупрежденные о такой возможности похожие на Бенов Ладенов и Леннонов японцы как ни в чем не бывало продолжали свои хулиганские выходки. Не исключено, высунувшемуся в окно мужику досталось орехом в лоб. Потому что дверь распахнулась быстрее, чем прикидывал Пепел.

На порог выскочил низкорослый широкоплечий японец с перекошенным от злобы лицом. И только уличный свет коснулся его узких глаз, охранник получил ногой в пах, а потом кулаком в переносицу.

Пепел захлопнул дверь, опустился возле нокаутированного и обшарил. Из оружия нашлись только нунчаки. Еще Пепел заметил, что на левой руке японца не хватает мизинца. «Якудза, ядрена корень. Вот кого Лопес подключил». [45]

Японский мафиози зашевелился, и Сергей вернул его в забытье кулаком. Дело происходило в коридорчике, который упирался в дверь, сейчас приоткрытую на ширину ладони. Сквозь щелку можно было рассмотреть засилье приборов, мигающих лампочками, угол стола и серый ковролин. Оттуда доносилась негромкая музыка в стиле джапан-фольк. Оттуда же что-то, не жалея голосовых связок, крикнули, вероятно, окликают того парня, что сейчас отдыхал на полу.

Нарочито громко топая (пусть думают, что возвращается их дружбан, которому незачем таиться) Пепел двинулся к двери. Не притормаживая, выдрал из крепления на стене огнетушитель, размерами родственный нашему автомобильному. (Кстати, а вернее, некстати припомнились байки Витася про европейскую гуманность по отношению к грузчикам и прочим работягам. Жалостливые европейцы не используют упаковок тяжелее двенадцати килограммов, даже цемент так фасуют. Когда им рассказываешь про пятидесятикилограммовые мешки, имеющие широкое хождение в России, — не верят). Под эти несвоевременные мысли Сергей толкнул плечом дверь, одновременно срывая на огнетушителе пломбу и отгибая рычаг.