Пурга - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Кивинов cтр.№ 35

Лишь бы сегодня никто не нагрянул. Пистолет не для того украли, чтобы на рынке продать. Не исключено, позвонят анонимно кому следует и предложат проверить наличие табельного оружия у подполковника Никифорова.

Почти тут же мобильник затянул старую оперскую балладу «Позови меня чисто по имени». Евгений Александрович бросил взгляд на дисплей и только после этого ответил.

— Да, Ларис…

— Ты где? — поинтересовалась жена.

— На работе вообще-то…

— Звонила Айгуль, приглашала в субботу на новоселье. Надо сходить. Неудобно отказывать.

Айгуль — одна из казахских гастарбайтерш. Неужели выбралась из общаги? Интересно, куда? В другую общагу?

— Не знаю пока… Нам отменили выходные. Терроризм.

— И кто отменил?

— Ну, как кто? Папа. Начальник УВД. Приказ прислал.

— А если я ему позвоню? И попрошу, чтобы он тебя отпустил.

— Ты что, мне не веришь?! Вон, Вера приказ печатает.

— Почему? Верю. Я просто позвоню и попробую договориться. Там всего на пару часов. Думаю, общественная безопасность не пострадает.

— Лар, ты с ума сошла? Ты как себе это представляешь? «Товарищ генерал, а не могли бы отпустить моего мужа на новоселье? А то он сам стесняется спросить». Ты хочешь отправить меня на пенсию? Вернее, даже не на пенсию, пенсия мне только через год полагается…

— Хорошо, отпросись сам. И подумай насчет подарка… Кстати, что у тебя с голосом? Ты чем-то расстроен?

— Конец года, что ж ты хочешь? Не до смеха.

— Ясный мой свет… Поверь, я могу отличить служебное расстройство от личного.

— Да, Ларис! Я только что расстался с любовницей! Насовсем! Так что можешь быть спокойна!

— Я всегда спокойна. А вот ты нервничаешь… Пока…

Вот ведь… Ей бы в разведке работать, а не в котельном бизнесе. Хрен обманешь… Ревность — двигатель любви. Придется идти на это дурацкое новоселье.

Поучаствовав в раскрытии не одного десятка бытовых убийств, Евгений Александрович заметил одну любопытную закономерность. Если муж убивал жену, то наносил множественные удары — ножом, кулаком, сковородой… А если жена убивала мужа, удара хватало одного. Раз — и готов. Из чего следовал вывод: женщина, даже убивая, продолжает мужчину любить. И не заставляет мучиться. И он был уверен: Лариса, (тьфу-тьфу, не дай Бог), доведись ей взяться за нож или скалку, тоже прикончит его одним ударом. Потому что любит.

Спустился в ОВИР, находившийся в здании райотдела. Нервные граждане, оформляющие паспорта, несмотря на его мундир, зашипели, когда он зашел в кабинет начальницы без очереди. Можно было вызвать ее к себе, но это тактически не правильно.

Увы, договориться он не сумел, несмотря на все свое обаяние. А приказать не имел права, в обязанности овировцев не входило исполнять роли живцов. Не помогло и обещание премировать всех к новому году.

— Мы вас, Евгений Александрович, конечно, понимаем, но и вы нас поймите. Кто будет оплачивать лечение, если с девочками что-то случится? Министерство? Или лично вы?

Крыть было нечем, и начальник убрался восвояси, еще раз попав под словесный обстрел недовольных граждан.

Вместо положенного по расписанию обеда он решил навестить одного старого знакомого. Если информация о пропавшем пистолете просочилась, тот уже должен знать.

Переодевшись в гражданское, подполковник прошел по Абрикосовой улице, свернул на Виноградную, немного передохнул, постояв в тени на Тенистой улице. Вспомнил далекое детство. Да, в этих дворах они с Шурупом и Родей выкурили первую тайную сигаретку. Кажется, болгарскую «Стюардессу». Выклянчили у дембеля. Здесь распили первую бутылку портвейна «Розовый». На троих, из горлышка. А потом тащили потерявшего человеческий облик Шурупа домой. А на той скамейке обсуждали, куда спрячутся, если начнется война с Америкой… Кажется, хотели слинять в Турцию. Эх, юность золотая, как ты быстро пролетела! Многое бы отдал, чтоб хоть на пять минут вернуться и сказать: «Парни, в двадцать первом веке выпивку, закуску и женщин можно будет заказывать домой прямо по компьютеру. И даже у лопаты будет USB-порт». Вот бы они обалдели…

Евгений Александрович вздохнул, затем перебежал дорогу в неположенном месте и нырнул в подъезд особняка имени Хрущева. Поднявшись на второй этаж, позвонил в хлипкую деревянную дверь, которую можно взломать даже часовой отверткой. Но никто не взламывал. И вряд ли взломает.

Хозяин оказался дома.

— Здравствуй, Забава…

— О! Кого видят мои старые больные очи? Евгений Александрович! Какая печаль привела вас ко мне без предварительного сговора?

— Мимо шел. Пустишь?

— А были моменты, когда я вас не впускал?

Лет пять назад Забава влип в крайне неперспективную историю. Проснувшись утром после ночного джем-сейшена на собственной хате, он обнаружил рядом с собой в постели грудастую красавицу с перерезанным от уха до уха горлом. Нож же, которым, по всей видимости, было совершено указанное членовредительство, сжимала правая рука, а ложе превратилось в кровавую ванну. Имени красавицы он не помнил напрочь, так же как и того, откуда она взялась.

— Что, бля, за перфоманс?! — воскликнул потрясенный Забава, и в этот момент в комнату вошел участковый, вызванный анонимом, слышавшим якобы крики о помощи. Участковый, хоть и был оборотнем, но на кровь отреагировал адекватно. Нацепил на Забаву браслеты и препроводил в служебный джип, подгоняя кричавшего о невиновности вора дубинкой.

И сидеть бы карманнику хорошо и долго, если бы в тот день по району не дежурил Никифоров. Узнав о случившемся, Евгений Александрович тут же спустился в кабинет, где молодой опер жестко склонял вконец одуревшего Забаву к даче правдивых показаний.

— Александрыч! Да не мог я! Вот те крест! — перекрестился рецидивист, увидев знакомое лицо. — Для меня женщина — святое! Без женщин мне жизни нет на свете! Нет! И как мокрушник я себя никогда не позиционировал!

Здесь Забава не лукавил — сумочки он резал исключительно у баб. Да и на мокруху не пошел бы в силу человеколюбия. Даже сильно под стаканом. Ну, в крайнем случае просто бы пырнул, но горло хладнокровно, как овце, резать не стал бы.

— Ты разберись, Александрыч. И скажи своему шнырю, чтоб по пальцам не бил. Пусть лучше по почкам. Пальцы — мой хлеб.

Никифоров разобрался. Установил личность убитой, поговорил с родственниками и знакомыми. Местная фотомодель, вышедшая в тираж и промышлявшая, по слухам, «клофелиновым» бизнесом. То есть, говоря строгим юридическим языком, воровка на доверии. Тусовалась с каким-то кавказцем, но на днях публично дала ему по небритой морде за то, что тот оскорбил ее непечатным словом.

Кавказца задержали в тот же день. На рынке, где он торговал анашой под видом лечебной амброзии. Нашли футболку со следами крови. Восточный гость все отрицал, но его проверили на детекторе лжи, собранном местными Кулибиными из веревочной петли и палки. После этого все встало на свои места. Джигит решил отомстить за обиду, проследил за бывшей подругой, засек, как та пришла в гости к Забаве. Подсчитал, когда хозяин отключится под действием клофелинового коктейля, пробрался в квартиру и полоснул подруге по горлу кинжалом, когда та шарила по шкафам в поисках сокровищ. Чтобы подлая тварь не смогла ответить на вопросы Аллаха и попала в ад. Обычай такой на Востоке. Потом уложил труп модели на тахту рядом с храпевшим, ничего не подозревавшим Забавой, сунул ему в руку кинжал и спокойно отвалил в свой рыночный вагончик. А утром анонимно позвонил в милицию, изменив до неузнаваемости голосок.