Откровения Екатерины Медичи - читать онлайн книгу. Автор: К. У. Гортнер cтр.№ 25

Слушая, как он бормочет оправдания, глядя на его худое лицо, светящееся пылким желанием угодить мне, я невольно задавалась вопросом, правильно ли поступила, придя к этому человеку. Он, в конце концов, всего лишь слуга, живущий у меня на содержании. Как может он понять те муки, которые я испытываю? С того ужасного дня, когда у меня случился выкидыш, я жила в постоянном страхе. Вопреки утверждениям Лукреции, что женщины часто теряют первого ребенка, я терзалась мыслью о грозящем мне изгнании за то, что не сумела подарить мужу наследника.

— Госпожа моя, — Козимо смотрел так, словно мог прочесть мои мысли, — ты встревожена. Ты пришла ко мне потому, что тебя обуревает страх. Можешь довериться мне. Я скорей бы умер, нежели предал тебя.

Я вздрогнула, встретив его пронизывающий взгляд. Мне вспомнилась кровь, текущая между ног, комок тряпья и ночная сорочка, догорающие в камине. Сердце мое словно сжала в кулак невидимая рука.

— Мне необходимо родить сына, — прошептала я наконец. — Иначе я погибла.

— Исследуем знамения вместе. — Козимо серьезно кивнул.

С этими словами он извлек голубя из клетки на балке и уверенным движением свернул ему шею. Положив на стол трепещущее белоперое тельце, он взял кинжал и выпотрошил убитую птицу. Меня передернуло от вони вывалившихся наружу кишок, от вида крови, забрызгавшей руки Козимо, а тот внимательно разглядывал внутренности голубя. Потом поднял голову и, с улыбкой глядя на меня, объявил:

— Я не вижу никаких помех твоей способности к деторождению.

От нахлынувшего облегчения у меня ослабли колени. Я глубоко вздохнула, опершись ладонями о стол.

— Если ты потеряла одного ребенка, это не означает, что не будет других, — добавил Козимо.

Я застыла. Медленно подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Ты… ты знаешь об этом? Ты это видел?

— Таков мой дар. — Козимо пожал плечами. — Я вижу то, чего не дано увидеть другим. И еще я должен сказать: госпожа моя, будь терпелива, ибо время твое еще не пришло.

— Сколько же мне еще терпеть? — У меня вырвался горький смешок. — Семь лет прожила я во Франции, но так ничего и не достигла. А всему виной эта женщина; она знает, как я страдаю, и упивается моими страданиями! Господь свидетель, она заслужила смерть! — Я выдернула из-под воротника цепочку с сокровенной склянкой. — Здесь снадобье, которое много лет назад подарил мне твой отец. Нужно только одно — подходящий случай…

— Нельзя, госпожа моя. — Козимо выразительно выгнул бровь. — Подозрение сразу падет на тебя.

— Ну и пусть! Генрих погорюет немного, да и смирится. На этом все и закончится.

— Или поверит слухам и никогда больше не коснется тебя. Французы и так уже полагают, будто все итальянцы — отравители. И что бы там ни хранилось в этой склянке, зелье наверняка оставит следы. Нет, госпожа моя. Как бы сильно ты ни желала смерти этой женщины, так поступать не стоит.

Мне хотелось закричать на него в бессильной ярости, и не потому, что я впрямь намеревалась отравить Диану, но потому, что он посмел указать на последствия этого поступка. А мне так нужно было верить, что я смогу его совершить! Горюя о потере ребенка, в коей никогда не посмела бы признаться, я обвиняла именно ее. Я верила, что она намеренно удерживала Генриха вдали от моего ложа; в самые мрачные минуты своей жизни я почти не сомневалась, что она заключила договор с нечистым, дабы исторгнуть из моего чрева это злосчастное существо и таким образом оставить меня в своей власти.

— Что ж, ладно, — процедила я наконец. — Найди другой способ, но только поторопись. Времени у меня немного.

Козимо уже направился к своим шкафам и теперь протянул руку к небольшому деревянному сундучку.

— Пускай она тебя не беспокоит, — промолвил он, открывая сундучок. — Я дам тебе шесть защитных амулетов, носи их под одеждой, дабы отразить ее зло. Еще дам притирание для тела, чтобы привлечь мужа. Когда он в следующий раз придет навестить тебя, я заготовлю эликсир: половину должна выпить ты, половину он. И самое главное, не теряй надежды.

— Если бы надежда была семенем, — отозвалась я, принимая у него амулеты, — я бы стала уже матерью целого народа.

— Когда-нибудь ты ею и впрямь станешь, — улыбнулся Козимо.

Я умастилась притиранием, прикрепила к нижней юбке железные амулеты. При помощи раскаленных щипцов я распрямляла свои кудрявые волосы и десятками заказывала новые наряды, с нетерпением дожидаясь известия о возвращении Генриха и засыпая герцогиню вопросами о ходе военных действий. Судя по ее словам, нынешняя война мало чем отличалась от предыдущих: императорские войска окопались, а наши бравые молодцы обстреливали их из пушек. А я изнывала от нетерпения, потому что испробовать эликсир можно было, лишь когда Генрих вернется наконец ко двору.

И тут судьба нанесла очередной удар.

Милая Мадлен умерла, пав жертвой сурового шотландского климата и своих слабых легких. Франциск затворился в покоях и никого не желал видеть. Дни напролет я неотлучно была с Маргаритой, утешала ее в горе, как могла. Мы вновь надели траур, однако у Франциска не было иного выхода, кроме как удовлетворить требование Иакова V предоставить ему другую невесту. Союз с шотландцами был необыкновенно важен для Франции, и Гизы, не тратя времени попусту, предложили в жены Иакову свою дочь Марию. То, что она точно так же могла умереть в Шотландии, никого не волновало: Гизы не могли упустить случай возвыситься. Венчание состоялось через подставных лиц. А вскоре после того Франциск и Карл V, уставшие от войны, которую ни один из них не мог выиграть, подписали мирный договор.

Генрих был отозван домой.

Я готовилась встретиться с ним в Фонтенбло. Неделями я регулярно принимала снадобья и занималась обстановкой своих покоев, и вот теперь, в алого цвета наряде, украшенная рубинами, с нетерпением расхаживала у двери. Я отправила Анну-Марию следить за передвижениями Генриха, а сама предпочла не выходить к ожидающему торжественной встречи двору. Менее всего мне хотелось выглядеть этакой соскучившейся женушкой, которая первой бросится на шею супругу, едва он покажется на глаза.

Чувствуя, что фрейлины не сводят с меня глаз, как было всегда, когда они чуяли мое волнение, я незаметно сунула руку в карман и улыбнулась, нащупав крохотную склянку, которую прислал мне Козимо. Он обещал, что эта смесь вынудит Генриха думать только обо мне. Сама я выпила свою долю эликсира еще утром. Теперь требовалось лишь незаметно подлить оставшееся в вино мужу, а пробужденная природа довершит остальное.

Фрейлины вышивали. Я же с тех самых пор, как пришло известие о возвращении Генриха, была сама не своя и уже собиралась удалиться, когда вдруг услышала стремительный цокот каблуков. Я резко выпрямилась в кресле.

В комнату ворвалась Анна-Мария.

— Его высочество идет сюда! — выпалила она. — Только я слыхала в галерее, что…

— Сплетни я выслушаю потом. — Я пропустила ее слова мимо ушей. — Сядь. Генрих должен подумать, что мы его не ждали.