Его изумительный поцелуй - читать онлайн книгу. Автор: Тереза Медейрос cтр.№ 48

Поппи рассмеялась.

— Нет, я предпочитаю называть его местом диким, священным и зачарованным… Какое же следующее развлечение вы приготовили для нас, ваше величество? Может быть, нежную абиссинскую деву, поющую в ясной тишине?

Фарук с деланно суровым видом нахмурил брови.

— Прекрати рыдать, женщина, иначе я позову «демона-любовника», который утащит тебя отсюда.

Они вдвоем весело рассмеялись. Кларинда понюхала свое вино, спрашивая себя, не подсыпал ли кто в него наркотика и не начались ли у нее галлюцинации. Она ни разу в жизни не видела Поппи столь оживленной — даже в компании этого ужасного болтуна мистера Хантингтон-Смита. И ни разу не слышала, чтобы Фарук цитировал Кольриджа и обращался напрямую к Поппи, не наводя на нее страх.

После того как маг показал фокусы со всеми остальными тигрятами, включая и того, который сидел на коленях у Кларинды, а потом ушел, музыканты, расположившиеся между двумя колоннами, заиграли сложную мелодию на флейтах, лирах и барабанах. Этого мгновения Кларинда втайне боялась. Мгновения, когда Фарук одним хлопком вызовет на сцену танцовщиц.

Но оказалось, что у Фарука другие планы на вечер.

Султан встал и призвал к тишине музыкантов с гостями властным взмахом руки. Его свободные одежды — еще более роскошные, чем обычно, — были украшены вышитыми звездами и полумесяцами.

— Как вам всем известно, я призвал вас сюда этим вечером, чтобы почтить мужчину с душой воина и сердцем тигра. Два раза он рисковал собой, чтобы спасти мою жизнь. — Фарук обратил лицо к Эшу, поднимая золотой кубок. — За Берка-младшего! Ты приехал в этот дворец как незнакомец, но с этого вечера я имею честь называть тебя другом и… братом!

Остальные гости одновременно подняли свои бокалы, а Тарик демонстративно не стал поднимать своего.

Эш принял восхваления Фарука с вымученной улыбкой, а Люк одним глотком опустошил свой кубок до дна.

Опустив бокал, Фарук сказал:

— Не в моих правилах оставлять такую отвагу без награды. Каждый великий воин заслуживает оружия, соответствующего его умениям, так что сегодня я хочу подарить тебе кинжал моего отца, Льва Эль-Джадиды, которым он убил одного из своих злейших врагов.

Один из солдат, чеканя шаг, направился к Эшу с подушечкой, украшенной кистями, на которой лежал кинжал отца Фарука. Золоченая рукоятка, инкрустированная рубинами и изумрудами, так и сверкала в теплом свечении многочисленных ламп.

Восхищенный, но тихий свист Люка выражал восторг. Кинжал стоил целого состояния.

Стражник на мгновение задержался в середине зала, чтобы изумленные гости могли полюбоваться подарком султана, а затем устремился к тому месту, где сидел Эш. Тот взял кинжал в руки. Он держал его очень бережно — именно так, как того заслуживало изысканное произведение искусства.

— Вы слишком щедры, ваше величество, — сказал Эш, скромно наклоняя голову.

Люк протянул было руку к кинжалу, но Эш, не обращая внимания на негодующее ворчание приятеля, быстро засунул кинжал за кожаный пояс.

— Есть еще один подарок, который я хотел бы предложить тебе, — заявил Фарук. — Уверен, от твоего внимания не ускользнуло, что я — человек, обладающий множеством бесценных сокровищ.

Люк резко выпрямился, в его темных глазах вспыхнула алчность.

— Но я обнаружил, — продолжал Фарук, — что есть куда более ценное сокровище, чем серебро и золото.

Люк, закатив глаза, откинулся спиной на подушки.

— И сегодня я имею честь поделиться этим сокровищем с тобой.

С этими словами султан хлопнул в ладоши — в точности так же, как он это делал, призывая танцовщиц.

Бронзовые двери в западной части зала распахнулись. Гости, вытягивая шеи, пытались разглядеть, какое же новое чудо приготовил для них хозяин замка, а по спине Кларинды пробежала знакомая нервная дрожь. Она осторожно посмотрела на Эша и поняла, что он взволнован не меньше ее.

Однако в дверях появилась лишь могучая фигура Соломона.

Кларинда недоуменно нахмурилась: она не понимала, почему евнуха оторвали от дел в гареме по такому случаю.

Ответ на вопрос появился спустя мгновение, когда Соломон отступил на шаг в сторону, пропуская в зал вереницу женщин, которые гуськом направились в дальний конец зала, прежде чем повернуться к гостям лицом. Несмотря на то что их носы и рты прикрывали тонкие шелковые вуали, низкие декольте и турецкие облегающие панталоны не оставляли сомнений в том, что они выставляют напоказ все свои прелести.

Голос Фарука зазвучал еще громче:

— Я благодарю тебя за отвагу, Берк-младший! Для мужчины провести хотя бы одну ночь в объятиях такой женщины — значит оставить себе воспоминания, которые будут согревать его всю жизнь. И сегодня я предлагаю тебе такие воспоминания… и женщину, которая подарит их тебе. Ты можешь сам выбрать ее.

Фарук, сияя, смотрел на Эша, его белоснежные зубы четко выделялись на фоне смуглого лица. Побелевшие пальцы Кларинды судорожно сжимали ножку кубка.

Она даже не поняла, что перестала дышать, пока не увидела, что Эш покачал головой и с сожалением улыбнулся.

— Такая экстравагантная награда мне ни к чему, ваше величество, — проговорил он. — Вы даже представить себе не можете, как высоко я ценю вашу щедрость, но смею заверить, что ваше гостеприимство и благосклонность — самая лучшая награда для скромного человека.

Пока Кларинда с непонятным ей самой облегчением выдыхала воздух, Люк поднял руку, как будто школьник, желающий задать вопрос учителю.

— Я прошу прощения, ваше величество, но если капитан отказывается…

Эш схватил Люка за рукав и рывком усадил его на место.

Улыбка на лице Фарука медленно погасла. В зале наступила ошеломленная тишина.

— А ты чего ожидал, наивный глупец? — Воспользовавшись неожиданной паузой, Тарик встал и вышел на середину сцены, с подозрением поглядывая на Эша. — Этот человек — неверный пес. У него нет ни манер, ни воспитания, ни уважения к традициям наших предков. Да он мало чем отличается от дикаря!

Возбужденные словами Тарика гости начали переговариваться друг с другом, посматривая на Эша и Люка с возрастающей враждебностью.

— Тихо! — загремел Фарук, перекрикивая даже самых шумных гостей. Когда он повернулся к Эшу, его голос зазвучал гораздо тише, но в нем звучало предостережение — такое же острое, как лезвие его драгоценного кинжала. — Да, возможно, Берк мало знает о наших традициях. Отказ от такого подарка может быть расценен как грубое оскорбление не только для меня, но и для моих предков.

Слова Фарука не оставляли сомнений: если Эш немедленно не извинится и не примет подарка, то оскорбление будет считаться уже не грубым, а смертельным.

Эш не смутился под вызывающим взглядом султана.

— Нижайше прошу вашего прощения, ваше величество, — заговорил он. — Ваш дядя — человек мудрый, и он… — Эш с уважением кивнул в сторону Тарика, все еще кипевшего от негодования, — прав. Я не заслуживаю столь необычного дара, именно это и стало причиной того, что я сделал столь опрометчивую попытку отвергнуть его. Клянусь могилами собственных предков, у меня и в мыслях не было бросить тень на благородное имя его величества. Или его предков. — Эш встал со скамьи и широко развел руки в стороны, при этом на его лице на миг появилась та самая ямочка, перед которой Кларинда никогда не могла устоять. — Позвольте заверить, что я горю от нетерпения заключить ваш дар в объятия.