Медальон для невесты - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 6

Порывшись в ящике, миссис Бэрроуфилд достала из него небольшую шкатулку.

— Вот тут я и храню свои сокровища, — проговорила она с грубоватым смешком, проведя рукой по крышке коробочки. — У меня их, как вы понимаете, немного, и если я не буду их прятать, эти дьяволята мгновенно все порастащат себе на игрушки.

Тяжело опустившись назад в кресло, она открыла шкатулку. Внутри россыпью лежали голубые бусины, бывшие некогда ожерельем. Помимо них, взору мистера Фолкерка предстала брошь без застежки, пара дешевых браслетов — из тех, что можно купить на любой ярмарке, и высохшая веточка омелы. Должно быть, она хранилась здесь со времен юности миссис Бэрроуфилд, хотя при взгляде на эту женщину трудно было представить, что она пережила в свое время нечто похожее на роман. Но время меняет всех, события жизни и годы оставляют отпечаток на каждом, формируя и взгляды на жизнь. Если судьба благосклонна, мы говорим, что жизнь — счастливая, что она есть подарок Небес, а если судьба подвергала нас испытаниям, то мы горько сетуем, что жизнь невообразимо печальна, трудна и послана нам в наказание… Те мысли о жизни, что мы носим в себе, отражаются и на внешности: радость, носимая в сердце, сохраняет его молодым и здоровым, уныние — сгибает нам плечи и делает дряблой кожу, съедает блеск глаз. И что с этим делать, не знает никто. Лишь немногие могут сознательно пренебрегать неудачами, не давая себе времени в них погружаться надолго, а заставляя себя побыстрей идти дальше в надежде на удачу и светлые дни.

— Да вот же он! — воскликнула миссис Бэрроуфилд.

Покопавшись в шкатулке, она извлекла на свет маленький медальон на цепочке.

— Он-то и висел на шее у той бедняжки! — И с этими словами она протянула медальон мистеру Фолкерку.

На вещице было выгравировано какое-то слово — «Тара», прочитал мистер Фолкерк. Внутри медальона, когда мистер Фолкерк открыл его, оказался завиток темно-каштановых волос.

— Чего у меня не отнимешь, так это честности! — пламенно провозгласила тем временем миссис Бэрроуфилд, пока ее гость разглядывал сохраненную ею вещицу. — Другая на моем месте давно бы продала этот незначительный медальон, но мне всегда казалось, что он еще сможет когда-нибудь сослужить свою службу… Вон как он заинтересовал вас!

— Еще бы, миссис Бэрроуфилд, — ответил мистер Фолкерк, не веря своей удаче — чего там, ему нравились запутанные романтические истории, а тут он почти стал участником таковой. — Думаю, вы поймете, если я заберу эту вещицу с собой.

— Что-то мне сомнительно, чтобы его светлости понадобилась такая глупая безделушка, — снова хмыкнула миссис Бэрроуфилд. — И зачем ему в Шотландии сама девчонка? Вы мне пока так ничего и не сказали…

— По правде говоря, я и сам не знаю, — развел руками мистер Фолкерк. Он и правда не знал, зачем герцог попросил его поехать в этот приют в Лондоне и привезти отсюда девушку в замок Аркрейг. — Могу только повторить вам, что я всего лишь повинуюсь распоряжениям его светлости, которые он отдал мне перед отъездом на север.

— Странно все это… — со вздохом протянула миссис Бэрроуфилд.

В душе мистер Фолкерк был полностью с ней согласен, однако не стал выражать этого вслух.

— Почему бы вам не послать за Тарой? — осведомился он все тем же спокойным тоном. — Для начала я должен познакомиться с ней.

— Когда вы намерены забрать ее и уехать? — вопросом на вопрос ответила миссис Бэрроуфилд.

В голосе ее по-прежнему сквозило недовольство, однако она не забыла забрать со стола банкноты, и мистер Фолкерк не сомневался, что это послужит ей изрядным утешением и скрасит утрату.

— Я отправляюсь в Шотландию сегодня же вечером, — ответил он. — Из особняка, где я остановился, я могу заехать прямо сюда, чтобы забрать Тару.

— Ей придется путешествовать в вашем экипаже?

— Другого способа добраться до поместья герцога нет. Не думаю, что у нее будет с собой много вещей, так что мы вполне уместимся в моей карете.

— Много вещей! Скажете тоже… Насчет этого точно можете не беспокоиться! — хохотнула миссис Бэрроуфилд.

— Не мог бы я повидаться с этой девушкой прямо сейчас? — спросил мистер Фолкерк, поднимаясь из кресла и внутренне радуясь, что все так удачно сложилось.

Однако миссис Бэрроуфилд не спешила последовать его примеру и встать.

— Что-то я чувствую себя не очень хорошо после всех этих новостей и воспоминаний, — заявила она. — Так что лучше я тут еще посижу, приду в себя… Да вам достаточно подойти к двери и выкрикнуть ее имя! Она вас сразу услышит.

Взглянув на нее повнимательнее, мистер Фолкерк понял, что собеседница его успела опьянеть не на шутку. Одна выдула бутылку портвейна! Сильный, однако, у нее организм, невольно подумалось мистеру Фолкерку. Можно и позавидовать. Про себя он не мог бы сказать, что справится с такой дозой спиртного. Его возможности по части алкоголя гораздо скромнее…

Он молча пересек комнату и, распахнув дверь, оказался в темном, сумрачном коридоре.

Из мебели тут стоял лишь весьма элегантный, однако облезлый теперь уже стол, на котором он оставил шляпу, да стул, на который он бросил плащ, когда прибыл в приют. Стул был тоже хорошей формы и знавал лучшие времена, сейчас же нуждался в починке. С обеих сторон коридора до него доносился шум детских голосов, а откуда-то сверху раздавался тоненький плач. Внутренний голос подсказал ему, что Тару он найдет именно там, наверху, с плачущими малышами.

Мистер Фолкерк стал медленно подниматься по лестнице, придерживаясь за перила, которые тоже нуждались в том, чтобы с ними поработал хороший мебельщик или хотя бы добросовестный плотник, и благополучно оказался на втором этаже.

Приют был построен по распоряжению герцогини Харриет. В ту пору все восхищались этим сооружением как удобным и современным, с приличной и даже по-настоящему хорошей мебелью и иной обстановкой, отдавая должное щедрости герцогини, ее вкусу и ее способности сопереживать лишенным родителей и обездоленным крошкам. Но за те тридцать лет, что минули со времен постройки, здание не только устарело, но во многом пришло в негодность, граничащую с откровенной разрухой.

В окнах не стали менять разбитые стекла, а попросту заколотили их досками, о портьерах и думать забыли. Пол тоже успел тут и там прогнить, так что ходить по нему следовало с большой осторожностью. Двери, в которых давно не было задвижек, каким-то чудом держались на петлях.

Ни одна из этих прискорбных деталей не ускользнула от взгляда мистера Фолкерка. Распахнув дверь, из-за которой доносился детский плач, он оказался в большой спальне. Тут пахло сыростью, немытым телом и чем-то таким, о чем мистер Фолкерк не хотел даже думать.

Вдоль стен тянулись многочисленные кроватки. Лежавшие и сидевшие в них малыши либо плакали, оттого что никто не обращал на них никакого внимания, либо возились друг с дружкой, пронзительно вереща. И все они, на взгляд мистера Фолкерка, одеты были слишком легко.