Двое на краю света - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Алюшина cтр.№ 5

Я поначалу удивилась этой дамской активности, но тут же сообразила, что после такого магического действа, что он устроил со сцены (а по всей видимости, такие вот сеансы «одновременного» гипноза он вытворяет на каждой своей лекции), да при иных его неоспоримых достоинствах, как то: молодой, интересный, насколько мне известно, неженатый, Краснин просто обязан пользоваться повышенным спросом со стороны женщин.

Нет, ну а как может быть иначе! Это я тут немножечко сегодня торможу чего-то, не догоняя очевидных вещей.

Да и ладно сто раз! Мне вообще-то не до этого, мне бы выхватить из этой толпы да заполучить Олега Александровича.

Ну а чего тут мудрить! Я довольно бесцеремонно растолкала всех и пробралась пред светлы очи Трофимова, слегка даже как-то ошарашив его своим стремительным и напористым прорывом и появлением.

– Здравствуйте, Олег Александрович! – бодрой пионеркой поздоровалась я и сразу приступила к сути: – Вам из Министерства образования должен был прийти запрос на включение меня в состав экспедиции.

– Да, да, – обрадовался Трофимов, видимо тому, что я не экстремистка какая, прорвавшаяся к нему через толпу со зловредными намерениями, например покалечить светило отечественной геологии, а вполне мирная дамочка, присланная из министерства. – Была такая заявка. У вас еще необыкновенное имя и фамилия запоминающаяся, как там?.. – покрутил он пальцами, пытаясь вспомнить мою «запоминающуюся» фамилию.

– Да, – только и подтвердила я, не желая прилюдно здесь представляться.

– Ну ладно. – Он так и не вспомнил. – Но, знаете, этими вопросами занимаюсь не я. – И оживился пуще прежнего, видимо на сей раз оттого, что ему не надо самому разбираться с энергичной дамой с министерскими связями, и бог ее еще знает, что у нее там за связи, и позвал Краснина: – Пал Андреич!

Краснин, извинившись перед мужчиной, с которым разговаривал в этот момент, настойчиво и целеустремленно пробрался через «оградительный» женский отряд, так и окружавший его, и быстренько подошел к нам с Трофимовым.

– Пал Андреич, ты помнишь, я тебе вчера отдал заявку на участие из Минобразования? – бодренько так, радостно обратился к нему Трофимов.

– Помню, а как же, – подтвердил с намеком эдаким Краснин.

Не иначе они с милым Олегом Александровичем прошлись с сарказмом и по моему имечку с фамилией, и по заявкам шальным из министерства, пытающегося даже сюда пристроить своих протеже.

– Так вот эта барышня! – тем же радостным бодряком сообщил Трофимов. – Ты разберись с этим вопросом и сам все реши.

Краснин кивнул и перевел изучающий взгляд на меня, позволил себе несколько секунд легкого рассматривания и предложил:

– Идемте ко мне в кабинет, тезка, а то здесь нам поговорить спокойно не дадут.

Я кивнула, соглашаясь, и последовала за ним по коридору.

Ну да, я его тезка. И зовут меня Павла. Не спрашивайте!

За мою жизнь маманей было выдвинуто как минимум версий десять присвоения мне такого имени, всегда в неком контексте с обстоятельствами ее жизни и работы. Я выбрала для себя две, как мне кажется, наиболее удачные. Но обе с нехилой претензией – одна в честь великой балерины Павловой, а вторая и того пуще – в честь святого Павла. Поверьте, все остальные еще кучерявее. Так что я остановилась на этих двух. А имя мое мне нравится, и потом я к нему привыкла как-то, да и с младенчества всегда была явно выраженной девочкой по многим признакам, поэтому мальчишескими кличками меня никогда не обзывали. И зря вы что подумали – не попастой и не грудастой вовсе, а маленькой, миниатюрной, белокожей, со светло-русыми кудряшками, завивающимися крупными локонами, с большими голубыми глазищами и алыми губками бантиком. Спутать меня с мальчиком не представлялось никакой возможности. И чего ее сподобило наградить меня мужским именем?

Это что, мою старшую сестру маменька назвала Глорией. В этом случае вообще без версий – Глория и все, я так захотела! Сестрица родилась в разгар московской Олимпиады восьмидесятого года, ну в этом, скорее всего, разрезе, что-то про «наши победят» и слава чему-нибудь. Если кто не знает, то Глория с латыни переводится как «слава». Но имя вразрез с сутью и характером сестры не шло, а ровно наоборот, весьма им соответствовало и подчеркивало ее уникальность.

Кажется, я отвлеклась.

Ну что ж, представлюсь – я Павла Александровна Шротт.

Фамилия от дальних предков, выходцев из Швеции, по крайней мере эта версия происхождения фамилии основная, остальные никто рассматривать не брался.

Кабинет, куда привел меня Краснин, оказался просторным и на удивление уютным, хоть и был весь завален какими-то папками, приборами, скорее всего геологического назначения, документами, образцами пород, сопутствующими канцелярскими принадлежностями. Но это не производило впечатления хаоса и нагромождения – все предметы и вещи находились на своих, если можно так сказать, логических местах, и нигде не торчали из папок в стопках неаккуратные листы бумаг, и книги стояли стройными солдатскими рядами, и на столе явно считывался строгий порядок, известный и удобный только хозяину.

Словом, кабинет настоящего ученого. На меня он произвел очень теплое, какое-то комфортное впечатление, навеяв ассоциации с детством, с загадкой и полной защищенностью. Почему-то именно так.

– Присаживайтесь, – указал мне на мягкий стул у стола Краснин, сам устраиваясь в большом уютном хозяйском кресле через стол; просмотрел небольшую стопку документов, лежавших справа от него, выдернул оттуда один лист, пробежал взглядом содержание и перевел глаза на меня.

– Итак, если я правильно понял, вы Павла Александровна Шротт, которую Министерство образования практически приказывает нам включить в состав экспедиции в качестве официального репортера-фотографа, который будет освещать ход экспедиции.

– Вы правильно поняли, – чинно согласилась я.

– Дело в том, Павла Александровна, – приступил он к явной отповеди довольно снисходительным тоном, с большим душевным удовольствием. То ли так ему Министерство образования душу намозолило, то ли я так не понравилась, но отказывать он взялся с чувством, – что вам вообще-то не ко мне, а в отделение «Высокоширотной арктической экспедиции» института. Оно, собственно, и организовывает, и отвечает за все наши экспедиции, у них имеется целый научный флот, и они проводят до десяти экспедиций в год. Думаю, что в одну из них вы имеете все шансы быть зачисленной репортером-летописцем, так сказать.

– Наверняка, – согласилась я с таким предположением и, дежурно улыбнувшись, не дала порадоваться господину Краснину столь простому и легкому решению вопроса с навязанной ему извне дамочкой. – А эту экспедицию, как я понимаю, организовываете вы и Трофимов. В таком случае вам надо просто внести меня в списки группы и все.

– Неправильно понимаете, – недовольно ответил Краснин немного напряженным тоном.

Ох, не любит этот дядечка, когда его к чему-то принуждают, факт. А что поделать, дорогой?