Группа риска - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Майоров cтр.№ 30

— Да, — не задумываясь, соврал Гена.

— А-а, и что она говорит?

— Пока это не важно. Что же было дальше? В той комнате?

— Боюсь, что дальше я ничего не помню. Я зашел туда… По-моему, мы даже зашли туда вместе, но точно я не помню. Потом я получил удар по голове и очнулся только здесь. Такая вот невеселая история! Наверное, вам это ничем не поможет. Надеюсь, уголовное дело вы все-таки возбудите?

— Очень может быть.

— И по какой статье?

— Пока не знаю. Значит, кто вам звонил, вы не знаете и на дискотеке этого человека вы не видели?

— Увы… В разговорах по телефону он назывался Ильей. У меня дома телефон с АОНом, но ни разу номер не высветился. Видимо, он все время звонил из автоматов.

— Видимо. Кстати, та девушка еще несовершеннолетняя.

— Что?

— Да нет, ничего.

— Я так понимаю, что вы меня хотите запугать?

— Даже не пытаюсь.

— Учтите: у вас ничего не получится. Я понимаю, хорошо понимаю, что вы не хотите себе лишнего «глухаря» вешать, что вам лишь бы дело списать или повесить его на кого-то. Но предупреждаю, ничего у вас из этого не получится! У меня, знаете ли, есть к кому обратиться.

— Да, пожалуйтесь Габаеву.

— При чем здесь Габаев? Думаете, на вас управы нету?! У нас сейчас, слава богу, демократия. Это раньше вы могли творить, что хотите, и никто вам слова не мог сказать. Не те сейчас времена, не те!

— Знаете, что меня удивляет больше всего?

— Что? — журналист тяжело дышал, лицо его покрылось красными пятнами праведного гнева.

— Обычно такие вещи я слышу от преступников. Они очень любят упоминать про демократию, про жалобы, про то, что ничего не выйдет… Но вы-то у нас, вроде как, потерпевший! По крайней мере, пока…

— Что значит — пока?! Я на самом деле потерпевший, а вы не хотите искать преступников.

— Хочу. Очень хочу их искать. Просто, я бы сказал, мечтаю этим заняться. Знаете, есть такая хитрая статья в Уголовном кодексе, сто восьмидесятая? Об ответственности за заведомо ложный донос о совершенном преступлении.

— У меня высшее юридическое образование, — фыркнул Баранов.

— Образование у вас далеко не высшее, вы, если не ошибаюсь, с четвертого курса ушли. Или, так как у нас демократия, то это роли не играет? Так вот, есть такая статья, сто восьмидесятая. Сроки там небольшие, но вот позора не оберешься! Знаете, она у вас, извините за выражение, на лбу написана!

— Я не понимаю, почему вы мне не верите?! Я рассказал все так, как было. Хотя мог бы вообще ничего не говорить, это ваше дело — преступников искать.

— А я и не спорю с вами относительно этого. Не верю я вам потому, что вы просто-напросто врете. И врете не очень умело. С вашим-то опытом можно было и поинтереснее историю выдумать. Хотите, я вам расскажу, как все было на самом деле?

Они замолчали, глядя друг на друга. Баранов старался придать своему лицу выражение брезгливого возмущения, но получалось это у него плохо — глаза выдавали внутреннюю растерянность.

«Двадцать четыре года, — думал опер. — В армии не служил. Проболтался несколько лет на юрфаке; нахватался теоретических верхушек. Жизни не видел и не знает, но хочет на самый верх забраться, неважно как. Поговорил бы хоть раз со старушкой, у которой ублюдки, о правах которых он так печется, пенсию отобрали, или постарался бы убедить мать, что те, кто изнасиловали и убили ее дочь, — тоже люди и относиться к ним надо по-человечески… Уж ему-то, ему кто давал право других судить, со своими дурацкими выводами и советами лезть и из себя невесть что строить? Подкармливается у бандитов и пишет про них, вроде бы и ругает, а на самом деле — рекламу им делает, чтобы люди еще больше их боялись и вообще ни во что не верили. И так уже ни свидетелей, ни понятых не найдешь. Раньше только преступники врали, а теперь и каждый второй „терпила" боится правду сказать. Как будто это только нам нужно, а больше никому и дела нет».

— На самом деле было так, — сказал Савельев вслух. — На дискотеку эту вы ходите регулярно, благо находится она недалеко от дома, можно сказать — под носом. Вас там хорошо знают — я разговаривал и с охранниками, и с посетителями. Девчонку ту, с которой вы в подвал… простите, на склад пошли, там тоже все прекрасно знают. Она туда с очень определенной целью ходит. Склад этот давным-давно используется с той же, очень определенной целью. Вы, как завсегдатай, не можете этого не знать. Охранники, между прочим, особо и не скрывают, что получают «бабки» за то, что вход в него регулируют, очередь устанавливают. Вы, как представитель тяжелой профессии, там льготами не пользовались? Странно… Да не смотрите вы на меня так удивленно, а то я сам себя стесняться начинаю! Так вот, познакомились вы с этой девушкой и пошли с ней в эту вашу «гостиницу», чтобы усугубить знакомство и красиво вечер завершить. А там вас ждали некие нехорошие ребята. Я бы даже сказал — злые. Возможно, что они были не только злые, но еще отвратительные и грязные. Как только начали вы с этой девушкой знакомиться совсем близко, ребята взяли и ударили вас по голове. С корыстной, видимо, целью, так как никакой иной ценности ваша голова для них, я полагаю, не представляла. Ударили они слишком сильно, или волновались очень, или голова у вас оказалась крепкая и бить пришлось не один раз — не знаю и судить не берусь. Но, ударив вас, они испугались, так как изначально намеревались поставить вам только шишку, чтобы спокойно опустошить карманы. Испугавшись, они убежали, даже не доведя до конца свой преступный корыстный замысел. Я надеюсь, вы не будете утверждать, что у вас в карманах еще и пара миллионов долларов лежала? Если вы будете на этом настаивать, то мне придется вас огорчить — они пропали. Но зато все остальное, включая ваше драгоценное репортерское удостоверение, осталось на месте. Вот, примерно, так оно все и было. Верно?

Савельев посмотрел на Баранова и понял, что попал в цель. Его догадки оказались правильными.

— Скажу вам еще одну маленькую приятную вещь. По сто восьмидесятой статье никто вас привлекать, конечно, не будет. Статья-то хоть и слабенькая, но прокурорская, а у нас сейчас бардак, в прокуратуре следователей не хватает, да и те, что есть, — делами об убийствах и изнасилованиях завалены и не будут такой мелочью, как ваше вранье, заниматься… Но я надеюсь, что отнюдь не это заставит дать вас правдивые показания, а недремлющее чувство гражданского долга, которое у вас, как у журналиста, должно быть особенно широко развито.

— Мне нечего вам больше сказать, — пробормотал обескураженный Баранов.

— Есть, и очень много, — ласково возразил Гена. — И не заставляйте меня прибегать к таким крайним мерам, как отключать вам искусственное дыхание или ломать шею через спинку кровати.

— Какое искусственное дыхание? У меня его и нету…

— Значит, мне сначала придется его подключить.

На полдороге от больницы к отделению Савельев вспомнил, что Олег Рубцов, охранник дискотеки, так и не позвонил ни ему, ни его коллегам, и изменил маршрут.