Молчание посвященных - читать онлайн книгу. Автор: Александр Звягинцев cтр.№ 53

– А Ваня Бурлаков?.. Алан Хаутов?.. А Шальнов Андрей?.. И даже минер Сашка Силин по прозвищу Громыхала.

– Силин – сволочь! Если бы он не предал нас, тогда, может быть, все ребята и ты, командир, были бы сейчас живы.

– Не предавал нас Сашка… Его рассудок просто не выдержал всего того. Старшему лейтенанту Силину судья – только бог.

– Только бог?! А мне в стране, им проклятой, каково с офицерской честью в нынешнем дерьме копаться?

– В дерьме ли ты иль в белом фраке, а честь либо есть, либо нет ее. Коли есть – дерьмо не пристанет.

– Еще как пристанет!

– Тогда… кровь смыть все должна. Так у русских испокон веку было…

– Чья кровь?

– Твоя.

– Жизнь в России – такое дерьмо, Сармат!.. Карамазовщина в обнимку со смердяковщиной, как говорит мой отец… Не хотим убивать, а убиваем. Грешить не хотим, а грешим – мелко, пакостно, как блудливые мартовские коты. И задницу у сильных мира сего вылизываем усердней крепостных холопов!

– По себе всех меришь, Савелов?

– Все по себе мерят. Скажешь, комплекс неполноценности профессорского сынка, с пеленок уверовавшего в свою исключительность и не выдержавшего ни одного экзамена, устроенного жизнью? Все гораздо хуже, командир.

Из-за струй на несколько мгновений снова появилось лицо Сарматова.

– В Афгане было проще, капитан? – спросил он.

– Проще. Там был ты, командир!

Сарматов печально покачал головой, и его изображение размыли струи усилившегося дождя…

Появившееся наконец осеннее солнце высветило отвесную гряду белесых скал у небольшого крымского городка Белогорска. От подножия гряды тянулись к горизонту обезображенные бульдозерами плантации виноградников. Устав от многочасовой гонки по крымским проселкам, Савелов свернул с основной дороги на каменистый проселок и остановил машину у одной из плантаций, вернее, у того, что от нее осталось. Бульдозеры тут постарались вовсю, виноградник напоминал поле битвы гигантских чудовищ, оставивших после себя на благодатных крымских почвах перемолотую в труху лозу. Громадные стаи тревожно галдящих ворон усиливали сходство этого места со скорбным полем недавнего сражения.

– Пейзаж после битвы идиотов с дебилами! – вырвалось вслух у остановившего машину Савелова. – Ненавижу!..

Неподалеку послышалось овечье блеянье, беззлобный собачий лай, и через минуту из кустов терновника вышел опирающийся на посох старик-татарин с десятком овец и в сопровождении старого пса. Он остановился в нескольких шагах от Савелова и, опершись на суковатый посох, с каким-то детским недоумением на морщинистом скуластом лице стал вглядываться слезящимися глазами в месиво, бывшее, по-видимому, когда-то опытной виноградной плантацией, о чем свидетельствовали воткнутые в землю таблички.

Кое-где на краю плантации поверженным лозам каким-то чудом удалось сохранить по несколько грузных, подернутых сизым налетом иссиня-черных кистей. Ступая с опаской по изувеченной земле, будто по минному полю, старик поднял из травы одну из кистей и протянул ее Савелову.

– «Черный принц» зовут, – сказал он. – Якши! Кушай, урус…

– Спасибо, ата! – принял виноградную кисть из его натруженных рук Савелов.

Овцы смирно стояли, старый пес улегся на землю и даже глаза прикрыл.

– Коняз Потемкин-паша сапсем мало-мало «Черный принц» у франков покупай, – продолжил пастух. – Гирей-хан пять лет мала-мала лоза сажай, потом много-много сажай… Джигит-татар за лоза ходи – в набег сапсем забыл ходи… Прадед Ахметка, дед Ахметка, отец Ахметка, я сам тоже, Ахметка, – стукнул старик в грудь высохшим кулаком, – всю жизнь за лоза ходи. Даже Узбекистан, куда нас, татар, Сталин высылай, Ахметка с виноград работай. Крым, слава Аллаху, возвращайся – опять за лоза ходи, маладой вино, сладкий, как урус-девка, делай. Сам Ахметка вино мало пей, Аллах не вели, Ахметка гость много жди… Теперь Москва говори – нет лоза. Нет лоза – нет гость. Зачем, урус, теперь жить старый Ахметка?..

– Дураков не сеют – они сами родятся, ата, – горько усмехнулся Савелов.

– Лоза сажать – виноград вырастай, радость вырастай, – вздохнул старик. – Сапсем не сажать, у люди душа емшан-трава зарастай, беда вырастай… Балшой беда скоро вырастай, урус.

– Согласен, ата, – уронил Савелов. – На разоренном поле вырастает только чертополох.

Старик покосился на него и перевел взгляд на стаю галдящих ворон.

– Ворон шибко кричит, собака нос в трава прячет – Аллах завтра снег давай.

Он прикрикнул на овец и, не прощаясь, ушел, шаркая резиновыми галошами с загнутыми носами, по тропинке, вьющейся среди зарослей терновника, обсыпанного крупными, как слива, черными плодами.

После его ухода Савелов позволил себе час поспать.

* * *

На одной из окраинных улочек тихого Белогорска при появлении «Мерседеса» двое мужчин, одетых по-домашнему, в шлепанцах на босу ногу, раскрыли глухие металлические ворота в высоком заборе: Савелова здесь явно ждали. Он приветливо кивнул мужчинам и въехал во внутренний двор, крышей которому служили переплетенные на решетках побеги виноградных лоз.

– Все в порядке, товарищ подполковник! – доложил ему вышедший из дома поджарый мужчина в темно-сером номенклатурно-комсомольском костюме и показал на двухместный гараж, в котором сиял никелированный бампер белого «БМВ». – Москва почему-то в последний момент поменяла вам машину на ту «бээмвуху». Заправлена под завязку. Еще четыре канистры бензина в багажнике, продукты в салоне. Салон опечатан.

– Кем?

– Сотрудниками, которых по приказу Москвы сменила наша группа. Документы на тачку они передали фрау, виноват, вашему сотруднику…

– Она в дорогу готова? – перебил сухопарого Савелов, почувствовав неприязнь к этому человеку.

– Который день сидит наседкой на чемода…

– Как ее зовут?

– Марика. Немка она… Наша, крымская.

– Значит, вы все тут крымские?

– Так точно, – почему-то смутился сухопарый и поспешил вернуться к прежней теме: – Пацана ее зовут Курт. Ему три года, а по-немецки шпарит, как настоящий фриц.

– Скажите фрау Марике: на сборы десять минут. Форма одежды элегантная, спортивная, макияж европейский.

– Есть десять минут! – отчеканил сухопарый и, подойдя к открытому окну, что-то крикнул в глубину дома.

– Она уже готова, – сообщил он. – Пойду место в гараже освобожу, чтобы вы, товарищ подполковник, не мозоля глаза соседям, тачку поменяли.

Через несколько минут он махнул из ворот гаража:

– Загоняйте!

Савелов поставил «Мерседес» впритирку к «БМВ» и, сорвав с замков дверей пломбы, пересел за его руль. Сухопарый наклонился к нему.

– Вы отсюда прямо в Москву? – вкрадчиво спросил он. – Я к тому, что если в Крыму хотите задержаться, отдохнуть, так сказать… Мы можем номер «люкс» в любой гостинице Ялты организовать. У нас в Крыму с номерами, чтоб по европейскому разряду, дефицит, так сказать.