До встречи в Лондоне - читать онлайн книгу. Автор: Александр Звягинцев cтр.№ 9

Страница

- Знаю. Чуть ли не полмиллиона… Но ты не нищая студентка и не гувернантка. Таких, как ты, особенно после того, как появился Седрик, спецслужбы всегда пасут. У них работа такая…

- Ну и что у нас получается? - нетерпеливо спросила Гланька.

- Получается у нас пока так: или идет, как говорят у нас на родине, наезд на тебя, и история с Рафой лишь повод для этого… Или, наоборот, наехали на Рафу… А тебя подставляют для отвода глаз, пользуясь тем, что в нынешней ситуации местные товарищи готовы поверить во что угодно…

- Ледников, пожалей меня, - вдруг жалобно сказала Гланька.

В ее голосе и глазах было столько тоски, что Ледников прервался на полуслове. «Чего ты ее грузишь? - выругал он себя. - Человеку помощь нужна, сочувствие, а ты версии набрасываешь».

- Извини, - пробормотал он. - Я как старый мерин в борозде - только и знаю, что версии сочинять и мотивы выискивать.

Гланька вдруг посмотрела на него не жалостно, а с азартом:

- А-а… госпожа Разумовская в курсе, зачем ты полетел в Лондон?

Ледников про себя усмехнулся - он опять недооценил жизнестойкость этого создания. Ей для передышки надо буквально несколько мгновений, и она опять становится самой собой.

- В курсе, - пожал он плечами.

- И? - не отставала Гланька. - Прямо так и отпустила?

- А я и не спрашивал! - глядя ей прямо в глаза, парировал Ледников.

Гланька довольно улыбнулась.

- Вот интересно, что ты ей о нас рассказывал? Хотелось бы послушать.

- Размечталась! - покачал головой Ледников. - А может, она о нас ничего не знает…

- Ну да! - довольно, по-кошачьи потянулась Гланька. - Не знает! Еще как знает!

- А откуда ты знаешь, что она знает?

- Она сама мне сказала. Мы с ней тут очень мило провели время.

Вот так. Как все просто. Мог бы и догадаться, что две эти хищницы сами разберутся между собой. Разумовская бывает в Лондоне несколько раз в году, так что встретиться им ничто не мешало. Можно представить, как им обеим хотелось поговорить о нем, выпустив когти наружу…

Он посмотрел на состроившую невинное лицо Гланьку. Нет, милая, о том, что тебе сказала Разумовская, я спрашивать не буду. Не дождешься!

- Вот такие дела, красавчик, - вдруг сказала с печальной улыбкой Гланька. - Кстати, ты нынче полный комильфо…

Только два человека на свете знали, что стоит за этим пошлым «красавчиком» и дурацким «комильфо». Только она и он…

Был июнь. Летняя теплынь. Москву занес тополиный пух. И его друг Артем Востросаблин потащил Ледникова на дачу. Они тогда перешли в десятый класс и чувствовали себя вполне готовыми к веселой жизни. На даче, правда, была Виктория Алексеевна, мать Артема, и дочка его старшего брата Андрея, уехавшего отдыхать на юг. Они нам не помешают, сказал Артем, залезем на второй этаж и будем делать что хотим. Когда приехали на дачу, у Артема с матерью тут же возник отчаянный громогласный спор в сицилийском духе, потому что он что-то забыл, не купил, не привез… Ледников им ничуть не мешал. Не прекращая ни на секунду ссориться, они скрылись в доме, а Ледников остался на веранде. Он уселся в старенькое кресло-качалку и закурил. Тогда он начал курить, потом, правда, очень быстро бросил.

Он курил, смотрел на темную стену сосен за оградой, вдыхал опьяняющий запах, исходивший от куста жасмина, росшего у веранды, слушал гул пролетавшего где-то высоко-высоко самолета и вряд ли о чем-либо думал и чего-либо ждал. И тут из-за куста появилась худенька девчонка в одних трусишках. На ее смуглое тельце с по-детски выпирающим животиком еще не было нужды надевать даже майку. Она поднялась по ступенькам на веранду, остановилась перед Ледниковым и наставительно сказала:

- А курить - это не комильфо! Можно нашу дачу поджечь.

Ледников с изумлением смотрел на тщедушное создание с ободранными коленками, вымазанными зеленкой. Создание повертело головой, шаркнуло ножкой и объявило:

- А вообще-то ты красавчик.

Ледников чуть не поперхнулся дымом.

- Да-да. - Создание оценивающе посмотрело на него темными строгими глазами. - Настоящий красавчик. В моем вкусе.

И кто же мог представить, что тогда началось то, что останется с ним уже на всю жизнь и составит, может быть, один из самых главных и прекрасных ее моментов…

Гланька подвезла его к гостинице. Она называлась женским итальянским именем «Джоли». Ледников выбрался из машины и не поверил своим глазам - в нескольких шагах от него высилось здание Скотленд-Ярда со знаменитым вращающимся призматическим треугольником.

- Интересно, с каким умыслом ты выбрала гостиницу рядом с этим учреждением? - спросил он.

- Чтобы быть за тебя спокойной, - не моргнув глазом ответила Гланька. - И потом, это любимая гостиница российского посольства. Так что к русским тут привыкли и не считают, что все они агенты КГБ и запойные пьяницы. И, кстати, говорят, что тут во время войны проводил некие неформальные переговоры сам Черчилль и потому есть подземный туннель прямо к его бункеру.

- Именно то, чего мне так не хватало, - подземный туннель!

Гланька быстро поцеловала Ледникова в щеку и умчалась приводить в порядок своего лорда, чтобы завтра утром Ледников мог с ним нормально проговорить. Как она сказала, главное - не дать ему надраться вечером, тогда есть шанс.

Номер был как раз такой, какие Ледников предпочитал. Дорогой, удобный, но без ненужных роскошеств, из-за которых чувствуешь себя будто в музее. Комната и спальня.

Вечер только начинался, и успеть еще можно было многое. Для начала Ледников договорился о встрече завтра утром с мистером Крейгом Вудгейтом. Встреча должна была состояться в пабе «Принц Альберт». А потом он позвонил своему студенческому приятелю Модесту Талалаеву, уже много лет жившему и работавшему в Лондоне. Несколько раз Ледников даже останавливался у него, когда был стеснен в средствах, чтобы не тратить деньги на гостиницу.

Модест был помешанным англоманом еще в студенческие годы. На первом занятии по английскому он представился преподавателю так: «Модди Талалаев». Преподаватель, измученный язвой и студенческой тупостью, поднял на него страдальческие глаза: «Модди Талалаев, значит?.. Очень приятно. А я - Харитон Петрович. Всего-навсего. Но вы уж тогда называйте себя лучше Мудди… Мне кажется, это будет и на английский манер, и больше соответствовать содержанию». Модест потом долго отдирал прилипшую к себе кличку, но любви ко всему английскому остался верен.

За проведенные в Лондоне годы он превратился в самого настоящего англичанина, говорящего по-русски с заметным акцентом. Но при этом Модест сберег в душе русскую удаль и даже ухарство, которые, правда, превратились в корректную английскую страсть к приключениям и экстравагантному поведению, разумеется, в свободное от работы время.

Страница