Шпион, которого я убила - читать онлайн книгу. Автор: Нина Васина cтр.№ 18

Ее отвлек от размышлений булькающий звук. Слух у Наденьки был отличный, за три года она привыкла к разным невероятным звукам в театре, но этот был посторонним. Еще не испугавшись, заинтересованная, она прошла к стойкам с одеждой. Раздвинув душные платья, она сначала не поняла, что это белеет на полу. Присела и тут же вскочила. Из-под стойки торчали две ноги в носках. Иногда они дергались, и раздавался тот самый булькающий звук. Еще ничего не понимая, Наденька раздвинула платья пошире и чуть не подавилась своей сигаретой.

На полу лежал крупный мужчина в одних трусах и носках. Иногда он приподнимал голову и сучил ногами, потом обессиленно ронял голову, выпуская изо рта красные пузыри.

Наденька опустилась на колени. Дрожащей рукой затушила сигарету о пол. Посмотрела в вытаращенные глаза мужчины. На всякий случай огляделась. Одежды не было. Или он пришел сюда в трусах и носках, что, конечно, невероятно, или одежду унесли. В тусклом свете от далекой лампы на столе мастера кровь у его рта кажется черной. Вот он опять приподнимает голову и силится что-то сказать. Надежда сдергивает с себя рабочую куртку (костюмы в любом состоянии и при любых невероятных событиях – неприкосновенны!) и подкладывает ее под голову мужчины. В этот момент из его рта вываливается что-то, что Надежда сначала принимает за большой сгусток крови. Потом она сдерживает дыхание, пальцем трогает на груди мужчины блеснувший бок вывалившегося металлического предмета. Со стуком на пол падает зажигалка. Наденька, не помня себя от страха, несколько секунд думает, не мог ли мужчина стащить у нее ее золотую зажигалку, раздеться до трусов и носков, засунуть эту зажигалку в рот и начать умирать в костюмерной? Рука судорожно нащупывает зажигалку, от которой она недавно прикуривала, в кармане рубашки. Так, можно перевести дух. Это другая зажигалка, такая же, но другая. А мужчина… Надежда напрягает глаза и наклоняется ниже к бледному искаженному лицу. Сомнений нет. Это – брюнет, который исчез в первом акте из партера.

– Что? – спрашивает Наденька, наклонившись еще ниже. – Я сейчас врача, я сейчас быстро, не умирайте! – Она оглядывается и с отчаянием смотрит на нависающие с боков тяжелым бархатом платья, уже решившись сдернуть одно из них и накрыть замерзающего брюнета, и за эту секунду ее раздумий становится тихо. Так тихо, что Наденька леденеет в сумрачной пыльной тишине.

– Эй… – она трогает безжизненную руку и смотрит в вытаращенные глаза, пока не понимает, что глаза эти – мертвые.

…дунь перед собой осторожно, прогони нежным зонтиком одуванчика его душу вверх, а то она заблудилась в этом анахронизме условной вечности.

Наденька с шумом выпускает из себя забытый вздох.

…молодец.

Наденька опять оглядывается, ей кажется, что кто-то шепотом – в самое ухо – назвал ее любимый театр «анахронизмом условной вечности». Она встает и сдвигает над брюнетом костюмы. Идет к столу и некоторое время думает, кого же позвать, чтобы унесли тело и вызвали милицию? Телефон в костюмерной есть, но местный. По нему можно позвонить на вахту и попросить вызвать милицию… Или сначала предупредить помрежа? Как только Наденька представила бледное возмущенное лицо Михал Петровича… Хороша она будет, когда начнет объяснять, как нашла это тело и что делала в костюмерной! А осел или лошадь уже точно успели нагадить на сцене, и она по правилам должна сидеть за кулисой и готовиться к марш-броску на сцену с веником и совком! Помреж отпадает. Тогда – кто? Наденька представила себе лица допрашивающих ее мужчин и щелкающий звук резиновой перчатки, когда ее натягивают на руку для более тщательного досмотра… Ни. За. Что.

Она решила перетащить брюнета в тот самый угол, где вчера подготавливала приму для успешного выступления. Просто чтобы никто не споткнулся о его торчащие ноги в носках. Потом она решила завернуть тело в полотно и, с трудом затащив мертвого мужчину на развернутую старую декорацию, закатала валиком. Изо рта мужчины все вытекала и вытекала кровь небольшими порциями на потрескавшиеся краски старого полотна с кое-где еще видными листьями условного дерева. В это время Наденька совершенно ни о чем не думала, разве что о некоторых удобствах или неудобствах. Так, тело она закатала в декорацию, чтобы кровь больше ничего не испачкала и чтобы закрыть беззащитное свечение бледной кожи и густой поросли волос на груди. Она села на пол рядом с закатанным телом, отдышалась. Пошла к стойкам и нашарила на полу под костюмами липкую зажигалку. Спокойно вымыла ее в служебном туалете. На пятна крови на полу вылила пузырек нашатырного спирта, а когда пузырьки с шипением угасли, промокнула лужицу туалетной бумагой и спустила ее в унитаз. Пошла в пошивочный цех. Села за стол. Две зажигалки на зеленом сукне светились золотом и раздражали своим повторением друг друга. Наденька осмотрела пошивочный инструмент. Взяла самую большую иглу и вскрыла первую свою находку. Разглядывая внутренности зажигалки с исследовательским интересом, она сопоставляла взаимосвязь этих завораживающих переходов и устройств подачи топлива. Маленький черный цилиндр ни с чем не взаимосвязывался, поэтому Наденька поддела его иголкой, и он вывалился на сукно. Цилиндр этот был тяжелый, из темного металла, и его Надежда решила расковырять в спокойной обстановке. Она вскрыла вторую зажигалку и усмехнулась, обнаружив еще один такой же цилиндр. Вот они уже лежат рядом, чуть в стороне от вскрытых зажигалок, похожих в разобранном виде на препарированных больших жуков. Надо спешить, Надежда закрывает зажигалки, дождавшись уверенных щелчков. И тут же она понимает, куда можно их спрятать. Вдевая в иголку толстую золотую нитку, Надежда некоторое время смотрит на цилиндры, прикидывая, куда деть их, и, пока накладывает быстрые стежки, придумывает.

Она бежит за кулису, хватает веник и совок, когда две половинки занавеса уже соприкасаются под шум хлопающего зала, и, не поднимая головы, бежит на сцену. Первый раз она загребает веником на совок экскременты, совершенно не обращая внимания ни на их вид, ни на запах, более того, потом Надежда подумала, что так и не обратила внимания, кто же их выложил! А это крайне важно для проводимого ею наблюдения определенной очередности в испражнениях лошади и осла.

За кулисами ее встречают трое в штатском и озабоченный до синевы под глазами и дрожащих рук помреж. Наденьку ведут к нему в кабинет. Ничего не спрашивая, она идет с совком. Она очень устала, поэтому странно тиха и грустна. Она готова ко всему, но ей не предлагают раздеться догола. Просто проводят руками по телу и, чуть хлопнув по коленкам, чтобы она расставила ноги, – по джинсам между ног.

– Более тщательного досмотра не будет? – слабым голосом интересуется Наденька и просит разрешения сесть. Она садится на пол, хотя один из мужчин встал и лихо раскрутил в руках стул, предлагая его.

– Да мы просто на всякий случай, это, так сказать, отголоски прошлого раза. Несколько вопросов разрешите, Надежда… как вас по отчеству?

– Я вас умоляю, – Надежда закатывает глаза.

– Хорошо. Просто Надежда. Позвольте поинтересоваться, где вы были перед началом второго акта?

– Я… – Наденька косится на помрежа, но он уходить не собирается. – Я смотрела в зал из осветительской будки.