Женщина–апельсин - читать онлайн книгу. Автор: Нина Васина cтр.№ 10

Далила видела неодобрение во взгляде Гнатюка, но решила не сдаваться. На его настойчивые предложения оставить бумаги у него для просмотра она отвечала в третий раз, что дело не терпит отлагательства. Она немедленно должна довести до сведения начальства информацию об ужасной опасности, грозящей Управлению и всей правоохранительной системе. Гнатюк сдался, надел очки, тяжело вздохнул и почти пять минут пытался прочесть первую строчку отчета. Наконец, он не выдержал.

– Что это тут написано? – он показал большим желтым ногтем на начало страницы.

– Это медицинский термин, я могу объяснить. Это что-то вроде диагноза.

– Маниа… кально стери… мери…

– Проще говоря, маниакальный синдром.

– А почему бы все это не написать проще, виновна в том-то и том-то? Синдром…

– Она ни в чем не виновата!

– А как же опасность для правоохранительной системы?

– Я надеялась, когда шла сюда, найти понимание, а не сарказм.

– Сарказм – это диагноз?

– Послушайте, я понимаю, что я слишком молода, чтобы привлечь ваше внимание на профессиональном уровне, я просто прошу выслушать меня и понять.

– У вас есть десять минут. Но я предпочитаю работать с бумагами, в одиночестве, вероятно, это странно выглядит при том, что я руководитель. Мне лучше думается, когда я один, а информация, и, желательно, доказанная информация, лежит передо мной на бумаге.

– У меня есть информация на бумаге. Я ее вам оставлю. При всем этом я считаю Еву Николаевну социально и профессионально опасной.

– До какой степени опасной?

– До крайней степени.

– Ладно, – сдался Гнатюк. – Объясняйте. Только без специальной лексики, если можно, а то я отвлекаюсь.

– Уже по материалам первого тестирования можно было заметить странную навязчивую ориентацию обследуемой. Эта странность заключается в несовместимости ограниченного… Ну хорошо, – махнула рукой Далила, заметив, как скривился Гнатюк. – Давайте попробуем проще. Перед нами целеустремленная натура, цельная, богатая, но достаточно ограниченная в своей целеустремленности. Это понятно?

Гнатюк медленно закурил и кивнул.

– Все стереотипы ее поведения добровольно ею же себе и навязаны. Условности в отношениях соблюдаются с маниакальной ненормальностью. Она так исполнительна в работе, что была бы опасна в любой профессии, а для вашей профессии – это полная катастрофа. Если бы она работала бухгалтером, никто никогда не подчистил бы ни одного отчета, но и не получил бы ни одной премии! И это при том, что она любит не работу, – она любит себя в своей работе! Воспитывая детей, она изуродовала бы множество судеб не причесыванием под одну гребенку, а навязанной классификацией каждого индивидуума под личность! Она талантлива и не может представить, что у кого-то может этого таланта не быть, она бы выкапывала эти таланты у каждого ребенка насильственно, до полного разрушения индивидуальности. Особенно опасна она тем, что красива. Уродство служило бы барьером, предостережением всем, кто с нею контактирует, красота завораживает, лишает мозг возможности элементарного анализа.

– А вот, к примеру… Извините, перебил, но вы так хорошо все объясняете… К примеру: Ева – продавец? – Гнатюк смотрел строго, но глаза улыбались.

– Продавец… Если бы вы жили рядом с ее магазином, то уже через месяц ели только правильную пищу, и только церемониально.

– Как это?

– Если вы купили у нее чай, его надо было бы пить из специальной фарфоровой посуды и с гейшей, колбасу вареную есть с газеты и плохо порезанной, попроси вы бутылку плохого портвейна, вы бы получили на закуску кильки в томатном соусе. Для коробки шоколадных конфет нужна была бы роза, для коньяка – лимон, и заметьте! – никакого спасения от всего этого.

– Что, вообще?

– Ну как, вообще… Я ведь не сказала ничего такого, чего, к примеру, не делает мужчина для любимой женщины. Но он это делает по собственному желанию, он любит, пьет чай по-японски, ест колбасу с газеты, пока ему это не надоест.

– Значит, я как покупатель тоже мог бы сменить магазин?

– Конечно, вы очень правильно мыслите! Теперь представьте, – Далила возбужденно схватила свои волосы и попыталась закрутить их сзади узлом. Безрезультатно. Она села боком на стол Гнатюка, не заметив его ошарашенно округлившихся глаз, – если вам надоест этот магазин, где вам все так правильно навязывают… вы, ну!

– Пойду в другой.

– Правильно. Если вам надоест зеленый чай в постели по утрам, вы разобьете чайник, прикрикнете на жену, обругаете правильное питание и заварите кофе! Но если вы в камере с решетками… И вам не ступить ни шагу – вы нарушили закон.

– Я понял, – Гнатюк попробовал вытащить бумаги из-под крутого бедра Далилы, она встала. – Ева Николаевна чересчур исполнительна и бескомпромиссна.

– Это все, что вы поняли?

– А что, есть еще что-нибудь?

– Да так, один пустяк. Пустячок… Она профессионально опасна.

– Ну, я так подумал, по-вашему, она и в магазине была бы опасна, и как жена.

– Но у вас был бы выбор, вы помните? Ева выбрала такую профессию, когда у объектов ее внимания выбора нет. Она эгоистично замкнута, подвержена циклотимии!

– Я уже просил без терминов, вы все так хорошо объяснили с магазином! Знаете, как обзовет ее состояние наш прокурор? Он назовет это болезнью новичков. Органы все-таки власть, новичок ловит преступника, а наказание оставляет желать лучшего. Кстати, вам надо непременно побеседовать с ним на тему этой болезни, это будет полезно для вашей диссертации.

– Эта болезнь новичков, она может быть только там, где ловят и наказывают, а Ева будет бороться в любой профессии до конца, она опасна, понимаете! Как следователь Курганова вбила себе в голову, что она выше своих сослуживцев. Она крайне честолюбива, но ей не нужны признания и награды. Только наслаждение от победы! Это же просто катастрофа в вашем ведомстве, ведь добивайся она повышения в чине, признания, ее можно было бы контролировать определенными требованиями того же устава! Но служебная этика, государственные законы и общественная мораль – это не для нее! Это для посредственностей, а ей только мешают получать удовольствие. А вдруг, – Далила приблизила свое лицо почти вплотную к лицу ошарашенного Гнатюка, – представьте только, что все ваши бандиты в ее подсознании виноваты не столько тем, что совершали насилие по отношению к своим жертвам, а и тем, что не совершили насилия над ней!! Это, надеюсь, вам понятно?

– Да, – сказал Гнатюк и тут же поправился: – То есть нет, ничего не понятно!

– Хорошо, объясню понятней: Ева Курганова, кроме всего прочего, отбрасывает общечеловеческие представления о сексе и строит свои. Например, она – девственница, но такая, которая с удовольствием об этом заявляет и строит на этом определенные, замечу – весьма развратные отношения с мужчинами. А что, если у нее понятие девственности крепко увязано с понятием справедливости? Этакая амазонка, сражающаяся со всеми мужчинами вообще?! С положительными и хорошими – в постели, но по ее правилам. А с нарушителями – при помощи оружия!