Изумруды пророка - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 73

— Возможно, нам удастся сделать так, чтобы она ничего не узнала, но для этого надо на время удалить ее из дома.

— Но куда мне ее отправить и, главное, под каким предлогом?

— Вот в этом-то вся загвоздка.

Наступило молчание, с каждой секундой становившееся все более тревожным и тягостным. Анналина могла вернуться с минуты на минуту. И Морозини в конце концов заговорил первым:

— У вас здесь много слуг?

— Да нет, немного. Мой лакей, горничная моей жены, кухарка, садовник с двумя помощниками…

— Это уже многовато, когда надо действовать незаметно. Еще я хотел бы знать, есть ли у графини какие-нибудь родственники, живущие на некотором расстоянии отсюда? Я знаю, вы сейчас скажете, что у меня убогое воображение, раз я намерен предложить вам классический способ с телеграммой, но, поверьте, самые избитые приемы действуют лучше всего.

В Люцерне живет ее сестра, с которой она постоянно ссорится из-за того, что та меня ненавидит. Должен признаться, что и я, со своей стороны, тоже терпеть ее не могу…

— А если бы она заболела, ваша жена поехала бы к ней?

— Кто, Оттавия заболеет? Да она здорова как бык! Она всех нас переживет и доживет до Страшного суда…

— Но может же с нею что-то случится: сломает, например, ногу?

— Она не станет вызывать к себе сестру из-за такого пустяка… Но, может быть, стоит попробовать другое. Вот уже два года, как они обе, моя жена и ее сестра, участвуют в судебном процессе против одного типа, который утверждает, будто является внебрачным сыном их покойного отца и претендует на изрядную долю наследства.

— Это действительно интересно. Как поступит ваша свояченица в том случае, если появятся какие-либо новые сведения? Вызовет к себе вашу жену или сама сюда явится?

— Она всегда считала мое жилище чем-то средним между преддверием ада и публичным домом, и она поклялась, что ноги ее здесь не будет!

— Чудесно! Вот что мы сделаем: вы дадите мне все необходимые сведения, и я отправлюсь в Люцерн. К вечеру я буду на месте и смогу отправить оттуда телеграмму за подписью вашей свояченицы. Завтра утром вы ее получите, и графине Аннелине останется только собраться в путь…

— Я с вами согласен, но ведь это даст нам всего несколько часов. Как только моя жена приедет в Люцерн, она тут же узнает, что никто ей не посылал никаких телеграмм. И немедленно вернется домой. Собственно говоря, сколько времени нам потребуется?

Должно хватить сорока восьми часов… и… мы можем устроить так, чтобы графиня оставалась в Люцерне до тех пор, пока мы не покончим с этой неприятной историей. Я, кажется, уже говорил вам, что мой друг, археолог Видаль-Пеликорн, помогает мне в поисках этих проклятых камней и что сейчас он ждет меня в отеле.

— Да, действительно, но я не понимаю…

— Сейчас поймете. Если вы дадите мне фотографию вашей жены и сумеете незаметно позвонить, чтобы сообщить мне время отхода поезда, Адальбер поедет вместе с вашей женой, будет тенью повсюду следовать за ней и как-нибудь устроит так, чтобы она не вернулась домой раньше времени.

— И как он это сделает?

— Откровенно говоря, пока что мне об этом ровным счетом ничего не известно, — улыбнулся Альдо, — но он человек на редкость изобретательный и притом одаренный чувством юмора и не лишенный деликатности. Он для меня все равно что брат, и с такой охраной вашей жене ничего не может угрожать. А теперь скажите, что вы обо всем этом думаете.

— А у меня есть выбор?

— Разумеется, при условии, что вы можете предложить еще какое-нибудь решение!

Манфреди взглянул на часы.

— В любом случае сейчас у нас остается слишком мало времени. Анналина вот-вот вернется, и я предпочел бы, чтобы вы с ней не встречались. Я сообщу вам все, что вам надо знать, а пока возьмите недавнюю фотографию, которая мне очень нравится, — произнес он, вытаскивая из бумажника снимок прелестной молодой женщины с длинными темными волосами, скрученными в низкий узел на затылке, и большими светлыми глазами, в которых, казалось, сияло все счастье мира…

— Какого цвета у нее глаза? — спросил Альдо.

— Голубые… Нет, не совсем так: светло-голубого, аквамаринового оттенка…

— В таком случае, дорогой друг, вам нет нужды расставаться с этим чудесным портретом, вам придется лишь назвать мне время отхода поезда: такая красавица не может затеряться в толпе. Адальберу довольно будет описания, — мягко проговорил Морозини, возвращая фотографию, которую граф, нескрываемо обрадованный тем, что получил ее назад, тут же бережно убрал на прежнее место.

Эта пара, несомненно, заслуживала того, чтобы приложить кое-какие усилия ради ее сохранения!

Вернувшись в гостиницу, Морозини прежде всего сверился с расписанием поездов и посвятил Адальбера в суть разработанного им плана, затем позволил себе немного расслабиться и насладиться завтраком в залитой солнцем столовой, и наконец отправился на вокзал, чтобы сесть в поезд, идущий в Люцерн.

Через четыре часа тринадцать минут — неизменная при любых обстоятельствах точность швейцарских поездов могла бы войти в поговорку! — он вышел из вагона на берегу Люцернского озера и бегом припустился к центральному почтамту, чтобы отправить телеграмму. Затем, точно зная, что до следующего утра поездов не будет, устроился на ночлег в гостинице «Швейцерхоф». Наутро он пешком — погода была такая чудесная! — направился к вокзалу.

В Лугано он застал Адальбера на террасе отеля: Видаль-Пеликорн безмятежно читал газету, потягивая чинзано.

— Что новенького? — поинтересовался Альдо, знаком попросив принести ему то же самое.

До сих пор все идет как и предполагалось. Твой друг Манфреди позвонил около десяти часов, сообщил, что телеграмма пришла и что поезд графини уходит в два часа. Я немедленно заказал себе билет на тот же поезд.

— От Таффельберга никаких известий?

— Пока никаких, но я надеюсь, что он появится здесь, как мы рассчитывали. Я же не смогу до бесконечности удерживать в Люцерне эту молодую даму. Особенно после того, как она узнает, что сестра и не думала ее вызывать…

— И как ты намерен ее удержать?

Адальбер не спеша сложил газету, распрямил свои длинные ноги и потянулся, жмурясь на солнце, как кот.

— Пока что у меня нет ни малейшей идеи, дорогой мой… Но я рассчитываю на вдохновение. Я уверен, что идея возникнет, как только я увижу эту даму, если верить тебе, совершенно прелестную. Красивые женщины всегда меня вдохновляли.

— Даже после того, как в твоей жизни появилась достопочтенная Хилари Доусон? Я-то думал, ты никого, кроме нее, и не видишь. И потом, ты вроде бы почти помолвлен?

— Вот именно что «почти»! А это существенно меняет дело! Ну что, пойдем обедать?