Изумруды пророка - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 64

— Мне бы очень хотелось осмотреть дом, — сказал Адальбер, глядя, как играют отсветы пламени в низком бокале с выдержанным коньяком, который он только что налил себе из хрустального флакона, стоявшего среди множества других в флорентийском кабинете с гостеприимно распахнутыми дверями. — Хотя бы только для того, чтобы выяснить, далеко ли мы находимся от комнат хозяйки. И потом, если учитывать, чем мы намереваемся здесь заняться, неплохо было бы произвести разведку.

— Никто нам не говорил, что мы должны сидеть взаперти. Иди, прогуляйся, осмотрись. Я останусь здесь. Если тебя кто-нибудь о чем-нибудь спросит, ты всегда сможешь объяснить, что ищешь таблетку аспирина для своего хозяина. Что-то мне подсказывает, что аспирин скоро мне понадобится.

— Еще чего! Я все-таки твой секретарь, а не лакей. Я скажу, что ищу библиотеку: так будет куда элегантнее!

В любом случае Видаль-Пеликорн не успел далеко уйти и его отсутствие оказалось недолгим: не прошло и десяти минут, как в дверях показалась его кисло-сладкая физиономия.

— Там толпы народу. И все до единого либо немцы, либо австрийцы. Беспрерывно туда-сюда снуют то слуги с чемоданами, то горничные с вечерними платьями, которые они несут с таким видом, словно это Святые дары. И, похоже, все эти люди друг друга знают…

— Это вполне естественно. Если сегодняшний бал, как нам сказали, — это традиция, значит, Федора каждый год собирает здесь практически одних и тех же людей, баварскую и австрийскую знать. А ее апартаменты тебе удалось найти?

Да. Мы оказались в привилегированном положении, поскольку нас от них отделяют лишь апартаменты покойного великого князя Карла-Альберта. Один из слуг успел мне все это рассказать, пока не появился некий барон фон Таффельберг, который, как мне показалось, исполняет здесь роль если и не хозяина дома, то по меньшей мере церемониймейстера. Он самым любезным образом, но весьма недвусмысленно дал мне понять, что я выбрал весьма неподходящее время для того, чтобы бродить по коридорам, и что желательно, чтобы гости оставались в своих комнатах до тех пор, пока не пробьет час и всех не позовут вниз.

— А какой он из себя, этот барон?

— Типичный прусский юнкер. Железобетонная физиономия, гладкая и безволосая, блекло-голубые глаза, в одном монокль, поэтому бровь влезла на середину лба, и негнущийся, как доска, так что можно подумать, будто он в корсете. Смотрел на меня не более ласково, чем смотрел бы на хлебную корку, завалявшуюся за буфетом. Словом, сухой, холодный и неприятный — дальше некуда!

— Он что — дракон, стерегущий сокровище?

— Если хочешь знать мое мнение, очень похоже на то. После того как мы с ним расстались, он вошел к великой княгине — как бы сказать поточнее — вошел, как свой человек! Если эта прекрасная дама подумывает о романе с тобой, тебе придется его остерегаться. Возможно, его зовут Отелло.

— Да у меня и в мыслях нет ни возбуждать его ревность, ни вступать с ней хоть в какие-нибудь отношения. Мне нужно было лишь проникнуть сюда. И теперь я надеюсь так запугать нашу хозяйку историей изумрудов, чтобы она согласилась продать мне камни. Ну а если не получится, тогда прибегнем к сильным средствам!

— Поиграем в Арсена Люпена?

— Вот именно. Думаю, тебя такая перспектива не испугает? Слава богу, отсюда до венгерской границы рукой подать: надо только добраться до того леса на гребне горы, — прибавил венецианец, указывая на какую-то точку в расстилавшемся за окном пейзаже. — Самое главное…

Его рассуждения прервал деликатный стук в дверь. В ответ на приглашение войти на пороге показалась молодая и очень красивая белокурая женщина, одетая в строгое и элегантное светло-серое бархатное платье, отделанное белым атласом. Шею ее обвивало жемчужное ожерелье в два ряда, тройные нитки того же жемчуга украшали запястья. Войдя, она улыбнулась пленительной, но немного печальной улыбкой.

— Если не ошибаюсь, князь Морозини?

— К вашим услугам, мадам…

— Мадемуазель. Меня зовут Хильда фон Винклеред, я фрейлина ее высочества. Она хотела бы лично встретить вас, но, учитывая количество и знатность гостей, ей неудобно было так кого-то выделять. Тем не менее, поскольку к этому часу все гости уже размещены, она желает с вами поговорить. Не угодно ли вам следовать за мной?

— С удовольствием…

Альдо, не рассчитывавший на подобную удачу, тем не менее сдержался и не стал показывать ни чрезмерной радости, ни излишней поспешности и последовал за фрейлиной обычной своей беспечной походкой. И все же, увидев, в какой обстановке жила великая княгиня, он вздрогнул и едва удержался от изумленного восклицания: ему показалось, будто его перенесли в Кремль времен Ивана Грозного! Низкие сводчатые потолки, расписанные яркими красками и золотом, скрывали изначальные кессонные, — должно быть, эту прихоть подсказала ностальгия по детству, проведенному в царском дворце… Окна, едва умещавшиеся под этими сводами, были задернуты тяжелыми, сплошь расшитыми занавесями, пол устилал роскошный ковер, и повсюду были расставлены низкие столики, с почти варварским великолепием инкрустированные полудрагоценными камнями, кресла, больше походившие на византийские троны, и бронзовые подсвечники, уставленные целым лесом горящих свечей: они заменяли здесь проведенное во всех остальных комнатах замка, но не допущенное в эти покои электричество. Зажженные свечи были расставлены по всей комнате, но особенно много их было перед иконами в золотых и серебряных окладах, оставлявших открытыми только лики и руки святых. В двух комнатах, через которые они прошли, было нестерпимо жарко, и особенно удушливой эта жара казалась от легкого дыма, поднимавшегося над бронзовыми курильницами, стоявшими прямо на полу. Морозини, наделенный тонким обонянием, узнал запах ладана, но благоухания, которое к нему примешивалось, распознать так и не смог. Впрочем, он обо всем позабыл, как только его ввели в комнату, где Федору, сидевшую перед высоким зеркалом, как раз в это время причесывали: он словно оказался в святилище царицы и в пещере Али-Бабы одновременно! Повсюду, куда ни посмотри, его окружали драгоценные камни, оправленные и без оправ: ими были полны кубки и чаши, они грудами были навалены в раскрытых ларцах, с подсвечников небрежно свешивались ожерелья из уральских аметистов и бирюзы, но два низких столика, стоявших по обе стороны зеркала, были отданы изумрудам. Здесь были кольца, ожерелья, браслеты из одних изумрудов или изумрудов с бриллиантами. Ослепленный этим великолепием, но все же острый взгляд антиквара мгновенно отыскал скромно лежавшие среди других камней «Свет» и «Совершенство».

— Как я рада видеть вас, князь! — произнес певучий, чуть приглушенный голос. — Я так боялась, что вас остановит какое-нибудь препятствие! — прибавила она, протягивая вошедшему тонкую обнаженную руку, и Альдо, склонившись над этой рукой, с удивлением почувствовал, как она холодна.

— Никакое препятствие не смогло бы меня остановить, мадам! — воскликнул он, даже не пытаясь придумать что-нибудь более оригинальное.

Тотчас заметив эту вялость воображения, она со смехом откликнулась: