Мертвые, вставайте! - читать онлайн книгу. Автор: Фред Варгас cтр.№ 44

Недовольный полицейский поднялся на второй этаж и расположился прямо в комнате. Люсьен попросил Симеонидиса показать ему, как выйти во дворик, сходил за свертком и засунул его на самое дно сумки. Он находил, что с некоторых пор мусорные контейнеры – слишком частые гости в его жизни.

– Не волнуйтесь, – успокоил Симеонидиса Люсьен. – Все ваши архивы в целости и сохранности. Даю слово.

Сын немного опоздал к ужину. Грузный сорокалетний человек с неспешной походкой, Жюльен не унаследовал от матери желание выглядеть незаменимым и деятельным. Немного жалкий, неприметный, он приветливо улыбнулся гостям, и Марк почувствовал сожаление. Этот человек, ставший тупым и безвольным рядом с неугомонной матерью и властным отчимом, вызывал у него сострадание. Марк был снисходителен к тем, кто встречал его приветливой улыбкой. К тому же Жюльен оплакивал Софию. Далеко не урод, только лицо одутловатое. Марк предпочел бы проникнуться к нему отвращением, ненавистью, словом, чувством достаточно сильным, чтобы увидеть в нем убийцу. Но Марк никогда не видел убийц, поэтому он решил, что податливый тип, задавленный матерью, несмотря на милую улыбку, вполне мог оказаться кровожадным. Ну подумаешь, уронил пару слезинок.

Его мать тоже годилась на роль убийцы. Суетливая, хлопотавшая больше, чем того требовали обязанности хозяйки, говорившая больше, чем того требовало поддержание разговора, Жаклин Симе-онидис была утомительна. Марк отметил ее закрученный точно на затылке пучок, сильные руки, неестественный голос, наигранное оживление, тупую непреклонность, с которой она накладывала каждому его порцию цикория с ветчиной, и подумал, что эта женщина способна на все ради власти, денег и избавления своего недотепы сына от финансовых проблем. Она вышла замуж за Симеонидиса. По любви? Потому что он был отцом известной певицы? Чтобы открыть перед Жюльеном двери театров? Да, у них обоих был мотив и, возможно, предрасположенность к убийству. Но не у старика. Марк наблюдал, как он энергично нарезает цикорий. Властность превратила бы его в законченного тирана, окажись Жаклин более беззащитной. Но нескрываемое горе отца-грека исключало любые подозрения. С этим все были согласны.

Марк терпеть не мог цикорий с ветчиной, если только он не был отлично приготовлен, что относится уже к области фантастики. Он видел, как жадно ел Люсьен, пока он сам давился горькой и водянистой массой, вызывавшей у него тошноту. Люсьен завел разговор о Греции начала века. Си-меонидис отвечал отрывистыми фразами, зато Жаклин не жалела сил, демонстрируя живейший интерес ко всему на свете.

Марк и Люсьен успели на поезд, отходивший в 22.27. Старик Симеонидис, уверенно ведя машину, быстро доставил их на вокзал.

– Держите меня в курсе, – сказал он, пожимая им руки. – Что там у вас в свертке, молодой человек? – спросил он Люсьена.

– Компьютер, а в нем все, что надо, – улыбнулся Люсьен.

– Отлично, – сказал старик.

– Вообще-то Домпьер смотрел папку за семьдесят восьмой год, а не за восемьдесят второй, – сказал Марк. – Будет лучше, чтобы вы знали, может, найдете там что-то, чего мы не заметили.

Марк наблюдал за реакцией старика. Это было оскорбительно, отец не убивает дочь, если он не Агамемнон. Симеонидис не ответил.

– Держите меня в курсе, – повторил он.

За час, проведенный в поезде, Люсьен и Марк не обменялись ни единым словом. Марк любил ночные поезда, Люсьен думал о военных дневниках Фремонвиля-отца и о том, как до них добраться.

Возвратившись в лачугу к полуночи, Марк и Люсьен обнаружили в трапезной поджидавшего их Ван-дузлера. Уставший, неспособный разобраться в полученных сведениях Марк надеялся, что крестный не станет его задерживать. Очевидно, Вандузлер ждал от них отчета. Зато Люсьен, похоже, был полон сил. Осторожно сняв с плеча двенадцатикилограммовую сумку, он налил себе выпить и поинтересовался, где стоят телефонные справочники.

– В подвале, – сказал Марк. – Будь осторожнее, они подпирают верстак.

Из подвала послышался грохот, и показался сияющий Люсьен со справочником под мышкой.

– Мне очень жаль, – сообщил он, – но все свалилось.

Устроившись со своим стаканом на конце стола, он стал рыться в телефонной книге.

– Вряд ли Рене де Фремонвилей очень много, – сказал он. – Если повезет, он живет в Париже. Самое подходящее место для театрального и оперного критика.

– Что вы ищете? – спросил Вандузлер.

– Ищет он, а не я, – уточнил Марк. – Хочет отыскать критика, чей отец подробно описал свои военные годы в записных книжках. Он ни о чем другом и думать не хочет. Молится всем богам древности и современности, чтобы этот отец оказался крестьянином. Это, оказывается, большая редкость. Всю дорогу только и делал, что молился.

– Разве это не может подождать? – спросил Вандузлер.

– Ты отлично знаешь, – сказал Марк, – что для Люсьена Первая мировая война ждать не может. Не уверен, что он вообще отдает себе отчет в том, что она закончилась. Во всяком случае, он весь вечер в таком состоянии. Эта чертова война у меня в печенках сидит. Его интересуют только крайности. Слышишь, Люсьен? То, чем ты занимаешься, уже не история!

– Друг мой, – сказал Люсьен, не поднимая головы и водя пальцем вдоль колонок справочника, – «поиски крайностей вынуждают нас сталкиваться с сутью, которая обыкновенно остается скрытой».

Прямодушный Марк всерьез задумался над этой фразой. Она привела его в смятение. Он спрашивал себя, насколько склонность изучать скорее средневековую повседневность, чем крайние потрясения, могла отдалить его от скрытой сути. До сих пор он всегда полагал, что малое по-настоящему открывается лишь в великом, а великое в малом, как в Истории, так и в жизни. Он как раз пытался взглянуть под другим углом зрения на религиозные кризисы и опустошительные эпидемии Средневековья, когда крестный прервал его размышления.

– Твои исторические грезы тоже подождут, – сказал Вандузлер. – Вы хоть что-нибудь нашли?

Марк вздрогнул. Преодолев за несколько секунд девять столетий, он вновь очутился перед Вандузлером, несколько оглушенный проделанным путешествием.

– Как Александра выдержала допрос? – спросил он неуверенно.

– Как женщина, которой не было дома в ночь убийства.

– Легенек докопался до этого?

– Да. Красная машина была припаркована в другом месте. Александре пришлось отказаться от своих первоначальных показаний, она получила нагоняй и призналась, что отсутствовала с четверти двенадцатого до трех часов утра. Каталась на машине. Больше чем за три часа далековато можно заехать.

– Скверно, – сказал Марк. – И куда же ее занесло?

– Говорит, ехала по направлению к Аррасу. По автомагистрали. Клянется, что не была на улице Предвидения. Но раз она уже солгала… Они уточнили время убийства. Между полуночью и двумя часами ночи. Прямо в яблочко.