– Может быть, я в «Масличной ветви» смогу еще что-нибудь
узнать.
– Может быть. Но я опять предостерегаю вас, Виктория, будьте
осторожны. Организация, против которой вы хотите работать, действует
беспощадно. Было бы крайне нежелательно, чтобы ваш труп выловили из Тигра.
Виктория поежилась и пробормотала:
– Как сэра Руперта Крофтона Ли. А знаете, в то утро, когда
он сидел в отеле «Тио» на балконе, в нем было что-то странное, что-то меня
удивило, но никак не могу вспомнить что…
– Странное? В каком смысле?
– В смысле – какое-то не такое. – Отвечая на его
вопросительный взгляд, она досадливо покачала головой. – Позже, наверно,
вспомню. Да я думаю, это неважно.
– Тут все может быть важно.
– Если Эдвард устроит меня на работу, он считает, мне нужно
будет снять комнату, как сделали другие девушки, у них там есть что-то вроде
пансиона или общежития. Чтобы я не оставалась здесь.
– Да, так вы привлечете меньше внимания. Багдадские
гостиницы очень дорогие. У вашего приятеля, похоже, есть голова на плечах.
– Хотите с ним познакомиться?
Дэйкин покачал головой:
– Нет, нет! Скажите ему, чтобы он держался от меня как можно
дальше. Вы, как ни печально, после той ночи, когда погиб Кармайкл, по-видимому,
находитесь под подозрением. Но Эдвард с тем событием никак не связан, и со мной
тоже. Это ценно.
– Я все время хотела вас спросить: кто же все-таки ударил
Кармайкла ножом? Какой-то человек, который выследил его и пробрался в
гостиницу?
– Нет, – задумчиво проговорил Дэйкин. – Это исключено.
– Почему же?
– Он приплыл на гуфа, это местная лодка, и хвоста за ним не
было. Мы это знаем, потому что мои люди держали берег под наблюдением.
– Значит, кто-то в гостинице?
– Да, Виктория. И даже более того, кто-то именно в этом
корпусе, я сам сторожил у лестницы, и никто не поднимался.
Он бросил взгляд на ее обескураженное лицо и спокойно
продолжал:
– Тем самым у нас очень небольшой выбор. Вы, я, миссис
Кардью Тренч, Маркус со своими сестрами. Несколько престарелых слуг, которые
работают здесь много лет. Некто Харрисон, прибывший из Киркука и ни в чем
подозрительном не замеченный. Медицинская сестра, работающая в Еврейском
лазарете… Это может быть любой из перечисленных людей. Может быть, но есть одно
очень веское соображение против.
– Какое?
– Кармайкл был настороже. Он знал, что приближается решающая
минута. Он был очень чуток к опасности. Как же он мог, с его-то чуткостью, так
подставиться?
– Может быть, те полицейские?.. – высказала предположение
Виктория.
– Да нет. Они явились уже потом. С улицы. По-видимому,
получили какой-то сигнал. Но сами нанести удар не могли. Нет, удар, вероятно,
нанес кто-то из своих, кого Кармайкл хорошо знал и… или же тот, кто, на его
взгляд, не мог представлять опасности. Если бы только выяснить…
2
Вслед за радостью свершения всегда наступает спад. Добраться
до Багдада, разыскать Эдварда, проникнуть в тайны «Масличной ветви» – это были
захватывающие задачи. Но теперь, достигнув цели, Виктория в редкие минуты
самоанализа стала задаваться вопросом: а что она, собственно, тут делает?
Восторг встречи с Эдвардом наступил и прошел. Ну хорошо, она любит Эдварда, и
Эдвард любит ее. Они работают в одном учреждении – но, если рассудить на
холодную голову, чем они тут, в сущности, занимаются?
Каким-то образом, то ли хитрыми доводами, то ли простым
нахрапом, но Эдварду удалось устроить Викторию на низкооплачиваемую работу в
«Масличную ветвь». Все свое рабочее время она должна была просиживать в темной
комнатушке и при электрическом свете печатать на неисправной машинке разные
объявления, письма, антиалкогольные манифесты и программы «Масличной ветви». У
Эдварда было, как он говорил, смутное ощущение, что в «Масличной ветви» что-то
не так. И Дэйкин, похоже, был с ним в этом согласен. Она, Виктория, находилась
там для того, чтобы выяснить по возможности, в чем дело. Но у нее складывалось
такое впечатление, что выяснять просто нечего! «Масличная ветвь» благоухала
одним только миром
[91]
во имя всеобщего мира. Устраивались какие-то сборища, на
которых подавали вместо спиртного апельсиновый сок и к нему – малоаппетитную
закуску; и Виктория на этих «приемах» должна была играть как бы роль хозяйки:
всех со всеми знакомить, поддерживать разговор, укреплять чувства взаимного
доброжелательства между представителями разных наций, хотя эти представители
только и знали, что враждебно пялились друг на друга и жадно пожирали угощение.
И никаких подводных течений, заговоров, групповщины Виктория
там не замечала. Все тихо-мирно, все в открытую, безвредно, безалкогольно и
скучно – нет сил. Некоторые смуглокожие парни делали робкие попытки поухаживать
за ней, другие давали ей книжки почитать, она их пролистывала и откладывала:
тягомотина. Из отеля «Тио» она съехала и сняла комнату в доме на западном
берегу реки, где жили также и другие сотрудницы «Масличной ветви», и среди них
Катерина, которая, бесспорно, поглядывала на Викторию с подозрением, но почему
– подозревала ли она Викторию в шпионстве, или же ее занимали более тонкие
материи: чувства Эдварда, – этого Виктория пока еще не могла с определенностью
сказать. Скорее всего – второе. Все знали, что место Виктории выхлопотал
Эдвард, и несколько пар ревнивых черных глаз провожали ее довольно
недружелюбно.
Все дело в том, считала Виктория, что Эдвард чересчур
привлекательный. И все девчонки в него влюбились. Да еще эта манера его с
каждой по-дружески поговорить, полюбезничать. От этого, конечно, только хуже.
Между собой они с Эдвардом сговорились не показывать виду, что у них особые
отношения. Если им удастся обнаружить что-то важное, надо, чтобы никто не
подозревал, что они работают заодно. И Эдвард обращался с ней точно так же, как
и с остальными, даже чуточку холоднее.
«Масличная ветвь» представлялась Виктории учреждением
совершенно невинным, но зато с его главой и основателем, она чувствовала, дело
обстояло иначе.
Раза два ей случилось перехватить направленный на нее
внимательный, загадочный взгляд доктора Ратбоуна, и, хотя она сразу придавала
своему лицу самое глупенькое, кокетливое выражение, сердце у нее екало от
какого-то чувства, похожего на страх.
А один раз, когда она была призвана пред его высочайшие очи
(в связи с допущенной опечаткой), дело зашло дальше взглядов.
– Вы, я надеюсь, довольны вашей работой у нас? – спросил он.