Сорокафутовые жерла девятидюймовых орудий беспрестанно перемещались, словно вынюхивая потенциальную жертву. «Блюхер» продолжал стремительное движение, с шелестом поднимая носом белую волну, подрагивая под ровный гул набирающих полные обороты двигателей.
— Топ-мачта, — вдруг ожила переговорная труба возле Киллера.
— Мостик, — отозвался Киллер, но его ответ потерялся в оглушительном грохоте канонады первого орудийного залпа. Он подпрыгнул от неожиданности и, тут же схватив висевший на груди бинокль, принялся настраивать его на британские корабли.
Все взоры, все внимание на мостике сконцентрировались там, куда устремились выпущенные на обреченные суда снаряды.
В наступившей вслед за этим относительной тишине раздался весьма отчетливый вопль из переговорной трубы:
— Боевые корабли! Противник за кормой, прямо по курсу!
— Правый борт десять, — скомандовал фон Кляйне несколько более громким, чем обычно, голосом. Не сбавляя оборотов, «Блюхер» начал уходить от материка в сторону, накренившись от поворота и оставляя на воде позади себя изогнутый пенистый след, напоминавший страусиное перо, — теперь он уже спешил под защиту туманной пелены, оставляя лакомую добычу нетронутой. Забыв про торговые суда, фон Кляйне, оставаясь на мостике со своими офицерами, уже всматривался в даль за кормой, оценивая возникшую угрозу.
— Два боевых корабля, — сообщила топ-мачта, уточняя визуальные данные. — Эсминец и крейсер. Девяносто градусов. Расстояние — пять-ноль-семь-ноль. Эсминец впереди.
В сферическом окошке бинокля фон Кляйне на горизонте появился маленький аккуратный треугольничек палубной части эсминца. Крейсера с мостика еще не было видно.
— Появиться бы им всего часом позже! — с досадой воскликнул Киллер. — Мы бы уже закончили то, что наметили, и…
— Что там насчет крейсера? — раздраженно перебил его фон Кляйне. У него не было времени горевать по поводу упущенного шанса — надлежало оценить силы преследовавшего противника и принять решение — спешно уходить или принять бой.
— Средний крейсер, орудия шесть или девять дюймов, класс «О» или «R», в четырех милях позади эсминца. Пока оба судна вне пределов досягаемости.
Эсминец в расчет не принимался: его можно было бы уничтожить, превратив в пылающую развалину, еще до того, как выпущенные из его жалких 4,7-дюймовых орудий снаряды успели бы упасть где-нибудь в миле от «Блюхера». Другое дело крейсер. Для разрешения этой проблемы «Блюхеру» пришлось бы вступать в бой с судном такого же класса, и путь к победе лежал через ощутимые потери, в то время как ближайший дружественный порт, где можно было бы осуществить серьезные ремонтные работы, находился на расстоянии около шести тысяч миль.
Был еще и другой повод для раздумий. Эти два британских судна вполне могут оказаться лишь авангардом эскадры. И если он, развернувшись, ввяжется в бой с крейсером один на один, последствия могут оказаться непредсказуемыми. Вслед за одним крейсером могут появиться и другой, и третий, а затем из-за южного горизонта может выплыть и линкор.
Как по долгу, так и по инструкциям ему следовало уходить, не вступая в бой и тем самым сохраняя боеспособность «Блюхера».
— Противник идет с поднятым флагом, сэр, — доложил Киллер.
Фон Кляйне вновь посмотрел в бинокль. На мачте эсминца развевался крохотный бело-красный кусочек. На этот раз ему придется отказаться от вызова.
— Замечательно, — отозвался он, направляясь к своему стулу в углу мостика. Усевшись на него, он задумчиво втянул голову в плечи. Ему предстояло обдумать много интересных моментов и чуть ли не в первую очередь следовало прикинуть, как долго он сможет идти полным ходом на север, при том что его котлы буквально пожирали уголь, а расстояние между «Блюхером» и «Эстер» с каждой минутой увеличивалось.
Развернувшись на стуле, он посмотрел назад. Эсминец был уже виден невооруженным глазом, и, глядя на него, фон Кляйне раздраженно нахмурился — тот прицепился к нему, словно терьер, который своим тявканьем в эфире будет извещать британские боевые соединения о его скорости и координатах. Те и так уже наверняка, как голодные псы, устремились к нему со всех сторон, и теперь в течение как минимум нескольких дней ему придется терпеть этого «терьера» у себя на хвосте.
43
— Давай! Давай! — Чарлз Литтл раздраженно хлопнул ладонью по мягкому подлокотнику кресла, наблюдая за «Орионом».
День и ночь он следил, как тот нагоняет «Блюхера», но происходило это настолько невыносимо медленно, что ему требовалось каждые тридцать минут убеждаться в этом при помощи своего дальномера.
«Орион» шел с неестественно задранным носом, и расходившиеся от его носа волны напоминали белые крылья чайки в лучах тропического солнца. Капитан Мэндерсон откачал все запасы пресной воды из носовых баков, расстрелял половину снарядов и сбросил около половины топлива из носовых магазинных отсеков и емкостей. Всем членам команды, чье присутствие в носовой части судна не являлось необходимостью, было приказано оставаться на открытой палубе кормовой части — все усилия были направлены на то, чтобы, приподняв «Ориону» нос, выжать из крейсера хотя бы еще один дюйм скорости.
И вот для него наступал самый опасный момент — крейсер попадал в зону досягаемости грозных девятидюймовых орудий «Блюхера», тогда как сам мог рассчитывать на боевую мощь своих шестидюймовых лишь через час, учитывая разницу в скорости. В течение этого времени он будет находиться под прицелом кормовых орудийных башен «Блюхера», не имея возможности вести ответный огонь.
Чарлзу было удручающе наблюдать за таким преследованием: ему уже неоднократно велели сбавлять обороты. Имеющийся у него запас скорости позволял нагнать «Блюхера» за пятьдесят минут полного хода — разумеется, если бы тот прежде не превратил его в пылающий остров.
Три судна продолжали гонку к вечно удалявшейся линии горизонта на север. Вытянутые силуэты двух крейсеров, находились на одной прямой как стрела линии, мощные колонны дыма, словно вырастая из тройных труб, двумя тучами нависали над сверкающей гладью океана, медленно рассеиваясь от дуновения восточного бриза. Точно жук-плавунец, сбоку от «Блюхера», но держась на почтительном десятикилометровом расстоянии от его «когтей», скользил крохотный «Бладхаунд».
— Следует учитывать, что «Блюхер» может сейчас в любой момент открыть огонь, сэр, — заметил лейтенант-штурман, выпрямляясь над секстаном, с помощью которого измерял образовавшийся между двумя крейсерами угол.
Чарлз кивнул:
— Да, фон Кляйне не упустит возможности пару раз испытать удачу даже с такого расстояния.
— Это совсем небезопасное зрелище.
— Придется, стиснув зубы и скрестив пальцы, надеяться, что старичок «Орион» сможет… — Резко замолчав, Чарлз вдруг чуть не подпрыгнул в кресле. — Стойте! «Блюхер» что-то затевает!
В течение нескольких секунд силуэт германского крейсера резко изменился. Расстояние между трубами увеличилось, и Чарлзу стали видны зловещие горбы его орудийных башен.