Понемногу разговор пошел на отвлеченные темы. Кто-то
вспоминал золотые школьные годы, кто-то рассказывал о детях.
— Я — крупнейший производитель картонной упаковки на
Северо-Западе! — разливался Славик Мухин.
Собственно, называть Славиком этого дородного, краснолицего
мужика с круглой плешью, в которой отражалась хромированная люстра в стиле
«хай-тек», было как-то странно. Надежда вспомнила, как Алка в третьем классе
принесла в портфеле белую мышь, эта мышь удрала и во время урока залезла в
карман к Славику. Вот было визгу! Вспомнив этот замечательный эпизод, Надежда
громко прыснула.
— У меня в фирме работает столько людей! продолжал
Славик, недовольно покосившись на Надежду.
— Тридцать пять тысяч одних курьеров! вполголоса
проговорил, подсев к ним с Алкой, Илюша Цыпкин.
В далекие школьные времена он был у них с Алкой вроде
третьей подружки, они даже называли его не Илюшей, а Люськой. Характер у него
был легкий, жизнерадостный, любимая поговорка — «Всегда готов!»
Правда, он вкладывал в этот пионерский слоган новое
содержание.
Спросишь его — Люська, дашь списать алгебру? — всегда
готов!
Предложишь — Люська, пойдем вместо русского в кино? —
всегда готов!
Чаще всего они ходили в «Родину», она так и называлась —
«Родина всех прогульщиков».
Там они первый раз посмотрели «Фантомаса».
Люська потом говорил, что смотрел этот фильм двадцать четыре
раза, сама Надежда — всего двенадцать раз, Алка — и то больше, четырнадцать.
Ленка Саватеева громко смеялась, поворачивая к свету свое
гладкое лицо, отполированное в швейцарской клинике. Надежда все никак не могла
привыкнуть и смотрела на нее с нехорошим чувством: вот ведь, лет Ленке точно
столько же, сколько им с Алкой, а как выглядит! Вот что значит — хорошие
условия жизни и большие финансовые возможности!
Алку, похоже, внешний вид одноклассницы нисколько не
волновал. Она сцепилась языком с Таней Булкиной, которая, как оказалось, тоже
работает в школе. Они взволнованно обсуждали проблемы успеваемости и какую-то
зловредную начальницу из городского отдела образования, от которой никому в
городе житья нет.
Из соседнего зала доносились громкие голоса пьяных шведов,
давно облюбовавших этот небольшой ресторан на Мойке. Чтобы перекричать их, всем
приходилось повышать голос.
Только Вадик Таранов, которого все в школе называли
исключительно Тараканом, вполголоса что-то впаривал Светке Малининой. Светка
слушала его благосклонно и краснела, как будто ей снова было семнадцать.
Вдруг Алка взглянула на часы и подскочила, как ужаленная:
— Ой, девочки, мне пора бежать! Тимофеев у меня на
конференции, а Дик не выгулян!
— А что у него конференция так поздно
заканчивается? — встрепенулся Мухин. — Как по анекдоту — звонит муж
домой: дорогая, говорит, я на конференции, у нее и заночую…
— Дурак, у него конференция в Барселоне, ничуть не
обидевшись, ответила Алка.
Алкин муж был замечательным ученым-химиком, и так часто
ездил на всякие симпозиумы и международные семинары, что это уже перестало для
нее быть в новинку.
— Ну вот… — недовольно протянула Саватеева, которая еще
не все успела рассказать про свою теперешнюю замечательную жизнь, поскольку
Мухин весь вечер никому не давал вставить слова. — Ну вот, тебе какой-то
Дик дороже собственных одноклассников! Ты своего Дика видишь каждый день, а со
мной сколько лет не виделась?
— Собаку обязательно нужно выгулять, строгим голосом
прирожденного педагога проговорила Алка. — Иначе она заболеет…
Надежда горячо поддержала ее и сама засобиралась вместе с
подругой, и Люська Цыпкин вышел с ними, по школьной привычке подхватив спутниц
под руки.
— Девочки, — он поочередно заглядывал в глаза то
одной, то другой, — зайдем еще в одно местечко, посидим немножко втроем, а
потом я вас развезу по домам!
— Дик негуляный… — начала Алка.
— Да я же тебя мгновенно довезу! А то мы и
поговорить-то не успели! То Ленкину морду разглядывали, то Славка своими
упаковочными материалами голову морочил! Ну буквально полчасика!
— Как же ты поведешь? — спохватилась Надежда,
когда Люська уже открывал дверцы замечательной машины цвета топленого молока.
Надеждин муж Сан Саныч приучил ее различать разновидности
машин, и она с тихой гордостью узнала последнюю модель «Вольво».
— А что такого? — удивленно оглянулся на нее
Люська.
— Ну, как.., ты же пил!
— Ой, я тебя умоляю! Я и пил-то совсем немного, от
такой дозы я только увереннее себя за рулем чувствую! А для гаишников у меня
всегда деньги есть, они только под козырек возьмут!
Надежда уютно устроилась на мягком кожаном сиденье, Алка с
недовольным кряхтением примостилась рядом.
— Ну как, заедем еще в одно местечко? — повернулся
к ним Люська. — Совсем ненадолго! Я вас потом развезу! Ну, по глазам вижу,
что согласны!
— Ой, Люська, — проворчала Алла, — ты, я
смотрю, как в школьные годы — всегда готов!
— И горжусь этим!
Отличная машина плавно рванула с места и буквально через
пять минут снова затормозила. Перед стеклянной дверью маячил швейцар в
адмиральской форме, слегка оживившийся при виде их теплой компании. Он
распахнул перед гостями стеклянную дверь ресторана.
Проходя мимо импозантного привратника, Надежда заметила на
его щеке шрам в форме пятиконечной звезды, и подумала, что он скорее похож не
на адмирала, а на капитана пиратской бригантины.
Немногословный метрдотель провел прибывших к угловому
столику, исчез в полутьме.
— Но только не заказывай нам ничего, кроме кофе! —
поспешно проговорила Надежда.
— И не больше, чем полчаса! — подхватила
Алла. — Меня Дик ждет!
— Ну, разумеется! — Люська вполголоса что-то
проговорил появившемуся официанту, тот кивнул и что-то застрочил в книжечке.
— Девочки, вы выглядите просто прекрасно! проговорил
Люська, повернувшись к подругам.
— Да брось ты сочинять, — Надежда махнула
рукой, — уж ты-то отлично знаешь, сколько нам лет!
— А что? — неожиданно оживилась Алка, — я
считаю, что женщине столько лет, на сколько она выглядит, а я выгляжу.., ну,
Люська, скажи, на сколько я выгляжу? — и она кокетливо поправила волосы.
— На семнадцать! — мгновенно заявил галантный
Цыпкин.
— Да брось ты, — Алка захохотала, — болтун!
Лучше скажи, ты все с той же женой? Кажется, она у тебя была
третья?
— Нет, девочки… — Люська покаянно склонил
голову. — Мы расстались…