Ограбление казино - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Хиггинс cтр.№ 28

— Херово ты выглядишь, это да, — сказал Фрэнки.

— Ну, — кивнул Расселл. — А самая хуйня, что я неделю где-то на ногах, понимаешь? А вчера ночью там мне вообще спать нельзя было, только пришлось, иначе я бы взял и свалился. Надо шевелиться, пока не закончу. Я думал, утром чувака увижу с другой дрянью, но поднять его не смог.

— А дрянь не скинул? — поинтересовался Фрэнки.

— Скинул… — промолвил Расселл. — Скинешь ее, как же. Я еще не нарыл. Не могу, наверно, не смогу толкнуть до вечера сегодня, в общем, когда с ним увижусь и все дела. Я знаю где. Могу достать, а с собой у меня нету.

— На автостанции, — сказал Фрэнки.

— Нафиг, — ответил Расселл. — Я знаю где.

— Ты просто мудило, — сказал Фрэнки. — Ты знаешь, что ты мудило? Ты чем, бля, рискуешь, они ж забудут, что сажают тебя за эту дрянь, когда заметут. Тебя посадят за то, что ты ебанутый на всю голову.

— Ты про это мне начирикаешь, когда я драхмы сращу, — сказал Расселл.

— Расс, — сказал Фрэнки, — тут весь город пересох, он так уже недели три-четыре. По аптекам больше народу с пушками бегает, чем раньше. Голдфингера замели, и дело с концом. На этой неделе свинтили трех чуваков с вагонами дури, елки-палки. Как только слух пойдет, что у кого-то что-то есть, у всех же крыши посносит. В этом городе больше мелодии, чем в ФБР, елки-палки. Сбрасывай, Расс. Пусть кто-нибудь другой стольник мотает, пусть его лучше метут.

— Пока не сращу, нет, — ответил Расселл. — Слушай, я влез в это, тут больше двенадцати кусков, да? Я чуваку выставляю, быстро, и если не сращу, что мне будет? Мне будет, даже с тем, как оно сейчас все, не больше пятнадцати-шестнадцати. Я это подымаю на ступеньку выше, я могу срастить на целую ступеньку выше с тем, что мне перепадает, толкну двум чувакам и получу двадцать пять.

— Глупо, — сказал Фрэнки. — Пиздец глупо. Это штука долларов за год.

— Слушай, — сказал Расселл. — Мне такого не надо, дебилом выставляться. Сам же знаешь, вы с Хорьком. Хорек-то знает, по крайней мере. Может, ты по-прежнему думаешь, мы умно поступили, когда сделали. Ты такой же тупой, как я. Ты просто приходишь такой и по шерстке мне, а я на любую хуйню иду, чтоб ты ни придумал. А фигня вся в том, что ты и я — мы с тобой разные. Когда тут все кончится, я в завяз, хватит хуйней ради ребят маяться. Я, может, хуйней за себя маяться буду, и если меня потом повяжут — ладно, по крайней мере я это за себя. А это в том смысле, что все форцы, блядь, мне останутся. И Хорьку нихуя больше не надо давать за то, что он такой умный и видит, какой я дебил.

— Красиво срослось, — сказал Фрэнки.

— Ну да, — кивнул Расселл. — Заебись тортик. Нас, конечно, заказали и все такое, но срослось красиво. У нас с тобой к тому же разные представления о красоте.

— Ты что за хуету понес? — спросил Фрэнки.

— Ты, — ответил Расселл, — я и Хорек. Нас заказали. Я тут слишком долго уже тусуюсь, чего дальше делать не намерен — тогда я буду такой же жмур, как и вы, ребята. Я лучше поеду в Монреаль. Там у меня один чувак знакомый кое-что мутит, вот туда-то я и двину. И я тебе вот еще что скажу: если б никто там ничего не мутил, я все равно бы двинул.

— Зачем? — спросил Фрэнки.

— Хватит хуеплетить, — ответил Расселл. — Из-за катрана Трэттменова. Что, блядь, с тобой такое, нахуй?

— Что, блядь, с тобой такое, нахуй? — сказал Фрэнки. — Ты тут один такой, с кем-то что-то. У тебя откуда такой пиздеж? Глюки или чего?

— Фрэнк, — сказал Расселл. — Я умею складывать и вычитать. Заказ должен быть. Наверняка есть.

— Никто не знает, что это мы, — сказал Фрэнки.

— По-моему, знают, — сказал Расселл.

— Они ж купились, — сказал Фрэнки.

— Это неплохо, — сказал Расселл. — Валяй, верь дальше. Тебе спокойнее будет, когда чувак навалится. Кто всю работу делает? Ему повесишь, когда вы с ним увидитесь, извините, мол, я не дождался. Передашь от меня ему, что я… в общем скажешь, я опять забрился на службу, мне там больше нравилось, когда можно в ответ, по крайней мере, пульнуть, если они в первый раз промазали.

— Расселл, — сказал Фрэнки, — Трэттмен практически сдох. Его отмудохали за всю хуйню. Ты что, не знал, хочешь сказать?

— Блядь, — ответил Расселл. — Знал, конечно. Мне Кенни сказал.

— Кенни, — повторил Фрэнки. — Это мы про Кенни Гилла говорим, так?

— Ну, — кивнул Расселл. — Кенни мне и рассказывал, ну, он только по имени чувака не называл, но точно Трэттмен. Мы там терки терли, у нас в машине невъебенная собачья свора, времени хоть залейся, на улице дождь идет и все дела, я ему говорю: «Знаешь, а ведь хуйня это. Это, блядь, очень говенный способ пару дубов срастить. Я думал, легко будет, а оно хуйня». — «Ну, — он мне отвечает, как мы с ним разговорились, — делать-то вообще мало что остается». И давай мне рассказывать, есть, дескать, мужик, где-то мельницу держит, Кенни даже не знает, кто это.

— Хуйню затирает, — сказал Фрэнки.

— Не затирает, — ответил Расселл. — Он точно имени не знал.

— Кенни Гилл работает на Диллона, — сказал Фрэнки.

— И, блядь, что? — спросил Расселл.

— Кенни знает только то, что ему Диллон говорит, — сказал Фрэнки. — Сам он до того тупой, что нихера не соображает. Если Кенни знает чувака, который держит мельницу, Диллон его тоже знает, и Кенни про него сказал не просто так. Никто ничего не говорит никогда Кенни, если не надо, чтоб он для них что-нибудь сделал.

— Сказали, — сказал Расселл, — он сам говорил. Сказал, есть чувак, он двух других чуваков знает, они с братом ходили разбираться с чуваком, который держит мельницу. Наверняка с Трэттменом. Потому что чувак собственный катран дернул, его поучить для разнообразия надо. А эти ребята, Кенни их знает, только и всего, и они у него спросили, не хочет ли он с ними сходить, они ему какой-то фанеры дадут, но он сказал, что поедет со мной и собаками, поэтому не может. Вот и все. «Не в струю мне, — говорил он. — Ничего не даст, а дело опасное. Спорим, чуваки не больше двухсот за это срастили, а глянь, сколько риска, а? И что на сотню можно сделать? Нихуя». Больше ничего не говорил.

— Ну, — сказал Фрэнки. — А ты что сказал, если вдруг у Диллона всей картины раньше не было?

— Нихера не сказал, — сказал Расселл.

— Хуй ты конский, — сказал Фрэнки.

— Я нихуя, блядь, не говорил, — сказал Расселл. — Чувак мне рассказал. Я послушал. Он ни разу даже, я вообще не, если б уже чего-то не знал, я б даже не понял, что это Трэттмен. Думаешь, я что-то стану, чувак мне расскажет, отпиздили чувака, который уже разок такое делал, и они про это знают? Просто побили, ага? И больше ничего с ним не делали? Не, я ничего не сказал. Бля, да я только о том и думал, чтоб не спизднуть ненароком да побыстрей свалить оттуда, пока не поняли, что я вернулся.