Фиора и король Франции - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 21

— Она… христианка?

— Конечно, — ответила Фьора. — Ее крестили в церкви Святой Троицы и дали имя Доктровеи, святой покровительницы в день второго марта. Но мы всегда ее называли только Хатун.

Мой отец считал, что это имя ей очень идет, потому что она походила на маленькую кошечку.

— Это верно, — подтвердил Флоран. — Она правда похожа на красивую кошечку!

Так Хатун вошла в дом, увитый барвинком, в котором она чувствовала себя просто и естественно, словно всегда жила в нем. Ее удивительная способность легко приживаться там, куда занесла ее судьба, облегчала ей жизнь.

В этот вечер Леонарда отправила Хатун спать сразу после ужина, ибо она никому бы не позволила помочь своей воспитаннице приготовиться ко сну.

— Как я давно не делала этого, — заявила она, наливая в таз теплую воду.

Тщательно растерев тело Фьоры лосьоном с помощью специальной губки, чтобы смыть с нее пыль после долгой поездки, она вытерла ее полотенцем из тонкой ткани, затем усадила перед зеркалом, расплела ее косу и, взяв щетку, принялась расчесывать волосы Фьоры.

— Теперь, когда все в доме крепко спят, — сказала она, — и мы одни, вы можете рассказать мне всю правду.

— Правду? — переспросила Фьора, не слишком умело разыгрывая удивление.

— Да. Вы развлекли всех за ужином интересным рассказом, но я слишком хорошо знаю вас. Поэтому я хочу знать, что произошло с вами на самом деле.

— Значит, вы считаете, что я говорила не правду?

— Я не думаю, я просто в этом уверена.

— А почему вы так уверены? — спросила Фьора, улыбнувшись.

— Ангел мой, вы всегда краснели, когда говорили не правду, а сегодня за столом вы краснели слишком часто. Может, это и от вина, но клянусь жизнью, что, помимо пребывания в монастыре, вашей долгой борьбы с римским папой, вашей дружбы с графиней Катариной и путешествия во Флоренцию… произошло еще что-то. Впрочем, мне кажется, что вы несколько задержались во Флоренции, — многозначительно произнесла Леонарда.

— Да, это так. Решив, что там я могу жить нормально, признаюсь, вплоть до самого приезда Коммина я мечтала послать за вами и за маленьким Филиппом. Мне хотелось начать жизнь, похожую на прежнюю, потому что… Лоренцо сохранил большую часть моего состояния.

От Леонарды не ускользнуло, что Фьора слегка запнулась, прежде чем произнести имя герцога Медичи. Фьора поняла это, перехватив ее взгляд в зеркале, и рассердилась на себя за то, что она опять покраснела.

— Лоренцо? — тихо переспросила Леонарда, пристально глядя на смущенную Фьору. — Мне кажется, что ваш голос дрожит, когда вы произносите это имя.

Фьора резко поднялась, придерживая полотенце, прикрывающее ее тело, и нервно зашагала по комнате. Леонарда продолжала молча смотреть на нее. Через минуту молодая женщина остановилась против нее:

— Я не собираюсь ничего скрывать и намереваюсь рассказать вам все без утайки. Это верно, что я задержалась, и в основном из-за… Лоренцо. В вечер убийства в соборе его брата он стал моим любовником… И даже когда я узнала, что Филипп жив, мне трудно было расстаться с ним. Дайте мне ночную рубашку, Леонарда, и сядьте со мною рядом. А теперь я расскажу вам эту историю подробно, если пожелаете.

— А вы не очень устали?

— Не хитрите, Леонарда, я-то знаю, что вы с нетерпением ждете моего рассказа.

— Признаюсь, да! — кивнула Леонарда. — Но сейчас вам надо выпить настой из липовых цветков, чтобы вам потом хорошо спалось.

Было уже за полночь, когда Фьора, выпив отвар, легла в постель, простыни которой благоухали мятой. Протягивая пустую чашку своей старой гувернантке, она спросила:

— Вы презираете меня, Леонарда?

Та, стоя около ее кровати и скрестив руки на животе, спокойно ответила:

— Нисколько. Просто, считая себя вдовой, вы позволили заговорить вашей природе в объятиях человека, о котором другие женщины могут только мечтать. Этот старый сумасшедший Деметриос наверняка сказал вам, что он об этом думает?

— Конечно. Кажется, он понимал, что, не любя Лоренцо по-настоящему, я могу быть с ним все-таки счастливой.

— Я бы не удивилась, если бы он предсказал вам мучения и монастырь, — проворчала Леонарда. — У этих греков своя мораль, но в данном случае он был прав: вы проявили храбрость, достойную мужчины, и должны быть вознаграждены. А теперь ложитесь спать и не думайте обо всем этом. Завтра начнется новый день и новая жизнь. Вот о чем надо думать.

Сказав это, Леонарда наклонилась, чтобы поцеловать Фьору:

— Я не буду зажигать свет, а то налетит мошкара.

Потом она тихо вышла из спальни и пошла к себе. Перед тем как лечь, Леонарда долго молилась на коленях перед статуэткой Святой Богоматери Клери, которую ей подарил Людовик XI.

Она благодарила Святую Богоматерь за возвращение своей любимицы и не удержалась, чтобы не добавить еще одну молитву, в которой она просила избавить Фьору от новых испытаний.

Утром, войдя на кухню, Фьора увидела там Дугласа Мортимера. Удобно устроившись за столом, шотландец отдавал должное паштету из кроличьей печенки и маринованному луку, который он вылавливал из горшочка кончиком ножа. Время от времени сержант прикладывался к кувшину с вином.

Увидев вошедшую Фьору, шотландец прервал трапезу и встал, приветствуя ее.

— Король направил меня к вам, донна Фьора, — пояснил он, — а в ожидании вашего пробуждения госпожа Перонелла попотчевала меня завтраком.

— Она правильно сделала, — улыбнулась Фьора. — Я тоже голодна, а паштет так вкусно пахнет. Однако почему король послал вас в такую рань? У вас важное послание?

— Король приглашает вас сегодня на ужин, а встает он всегда очень рано, чтобы успеть все сделать за день. Да и возможность провести немного времени у вас на кухне мне очень понравилась, — добавил он просто.

— Король оказывает мне большую честь, — сказала Фьора, взяв бутерброд. — Но сегодня на ужине будут и другие приглашенные, а мне хотелось бы поговорить с ним с глазу на глаз.

— Ему тоже. Потому-то он и просил передать вам, чтобы вы прибыли к четырем часам: в это время он прогуливается пешком или верхом на лошади. Сегодня это будет пешая прогулка. Вы сможете прогуляться по саду или осмотреть конюшню.

В назначенный час Фьора, сопровождаемая Флораном, гордым от того, что на него возложена такая миссия, въехала во двор дворца Ле-Плесси. Перед выездом она тщательно обдумала свой наряд. Фьора знала, что король ценил простоту в одежде, но, с другой стороны, он настаивал на соблюдении определенного этикета. Поэтому после долгих размышлений Фьора выбрала — с одобрения Леонарды — платье из матового шелка с черно-белым рисунком и с зеленым бархатным поясом. Небольшой короткий эннен такого же веселого цвета молодой листвы, с прозрачным, тщательно накрахмаленным муслином покрывал ее голову. Только одна драгоценность виднелась в ее декольте — золотая ящерица с глазами из изумрудов, которую она надевала в день свадьбы с Филиппом де Селонже и которую Леонарде удалось спасти во время разгрома во дворце Бельтрами.