Картонные звезды - читать онлайн книгу. Автор: Александр Косарев cтр.№ 9

В самом низу приказа, как и предписано полковой канцелярией, выведено скромно, но твердо: «Командир 2-й роты В.М. Рачиков» — и тут же подпись его самоличная красуется, аккуратная и разборчивая.

Приказ, он ведь не просто так на самое видное место вывешен, приказ нас мобилизовать должен. Солдатик еще со сна не очухался, еще глаза толком не продрал, а прочитает он тот приказ, и мысли его совсем по иному руслу текут. Прямо тут же! И все то время, пока он будет приводить себя в порядок и принимать пищу, помнить будет заветную строку из приказа со своей фамилией. Но разговоры разговорами, а надо дело делать. Дел этих, до вожделенного ужина, всего три. Первое — умыться по пояс в солдатском умывальнике ледяной мартовской водичкой, чтобы на полночи бодрости хватило. Второе — заправить кровать, как положено по старшинскому ранжиру. Третье — естественно, привести себя в относительный порядок, как и положено образцовому бойцу полка особого назначения.

Вы, кстати, можете в этом месте удивиться. Кто такой этот рядовой Косарев, что нагло спал средь бела дня? Да где это видано, чтобы обычные солдаты Советской Армии, непобедимой и легендарной, после обеда почивать ложились? Поясняю. У нас в полку видано и не такое. Дело тут вот в чем. По Уставу Вооруженных сил, действовавшему на тот период, военнослужащий срочной службы имел законную возможность спать по 8 часов в сутки. То есть, теоретически был просто обязан треть суток беспробудно спать. Теперь представим нашу запутанную ситуацию. Отдежурил я, например, с восьми утра до четырнадцати дня. Сдал смену, дошагал до роты, потом до столовой, поел, вернулся в казарму. А знаю заранее, что мне заступать опять, на сей раз с 20:00 до 2:00 ночи. Теоретически, верно, я должен спать 8 часов, но ровно 8 за одни сутки при таком режиме не набирается никак. Если только после обеда прикорнешь часика на два, да с половины третьего ночи до половины седьмого утра столько же. Вот и считайте, всего-то набегает за сутки шесть часов рваного пополам «сна». Но так бывает в очень редком случае, почти что в идеальном. Чаще наше ротное начальство умудряется устроить нам вместо законного отдыха какую-нибудь мелкую пакость. Не из-за особой ненависти, естественно, а просто так, чтобы подчиненным служба медом не казалась.

Придет, допустим, солдат утром с нулевой смены, голова тяжелая от хронического недосыпания, веки у него слипаются, а ноги подкашиваются. Просто самое время чуток поспать, набраться сил перед следующей сменой. Но только он после завтрака намыливается поближе к желанной коечке, как следует грозный окрик взводного:

— Стой, ты это куда ноги свои грязные тащишь? У нас сегодня по плану боевой работы полковая спартакиада предстоит. Иди-ка лучше на кросс. Пробежишь пять километров… а потом можешь идти спать.

«Ах вы… жопы, — думает про себя солдат. — Вам бы после бессонной ночи попробовать на сытый желудок пять километров пробежать, а после этого умудриться срочно уснуть, аж на целый час! Уроды убогие! «Сапоги» [6] нечищеные!..»

Злобные ругательства в подобных случаях сыплются из меня точно так же, как и из прочих, каюсь. Однако, м-да, с нашими отцами-командирами особо не поспоришь, если только заочно, про себя. Особо строптивых и назойливых у нас любят загонять в смену по очень хитрому графику. Называется он в нашей солдатской среде «ночной гамбит». Суть его такова. Весь день солдат присутствует на занятиях, производит уход за техникой, ходит на хозяйственные работы и прочее, а в 20.00 его ставят на радиопост. В казарму он приходит в половине третьего, и до половины седьмого может поспать, то есть до того времени, пока не протрубят общий подъем. А на следующий день его снова запускают на пост с 20-ти вечера. И так дальше и дальше. Вся заковыка тут вот в чем состоит. Неугодный солдат сознательно выбивается из привычной колеи — иной раз по два месяца подряд спит всего по три часа в сутки. Я и сам через такой «гамбит» проходил, причем неоднократно. Но, вот что удивительно!

Проходит пара недель, а то и меньше, и ты так втягиваешься в этот дурацкий режим, что привыкаешь к такой жизни, как и к обычной. И когда, иной раз, удастся поспать положенную норму, то встаешь просто с чумной головой и даже одеревенением во всем теле. Оказывается, что пересып по голове бьет иной раз похуже перепоя!

* * *

Хоть мы все служим в полку Главного Разведывательного Управления, но настоящих офицеров разведки, в полной мере профессиональных «грушников», в нашем полку совершеннейший мизер. Их еле-еле хватает для того, чтобы как-то закрывать собой боевую работу на «КП». К сожалению, и наша служба проходит под их крылом лишь частично. И по возвращении со смены мы оказываемся под командой самых обычных выпускников самых обычных средних военных училищ. А среди них всякий народ случается. Бывают и ничего, а бывают и полные дуралеи.

Да, вы, впрочем, не слишком обманывайтесь, пожалуйста, когда я произношу слово «полк». Полк-то он хоть считается полком (потому что во главе его стоит полковник), но на самом деле часть наша по составу никак не больше обычного мотострелкового батальона. Да и то, с большой пребольшой натяжкой. Судите сами. Нормальный полк состоит уж как минимум из трех батальонов, каждый из которых, в свою очередь, состоит из трех рот. В каждой роте по три взвода, разбитых на три отделения. Начнем разматывать этот кроссворд как бы с конечного звена, чтобы выяснить численный состав полка. Отделение обычно состоит из семи — восьми человек. 3 отделения — это уже больше двадцати солдат. Рота, даже самая обескровленная, включает в себя никак не менее семидесяти человек. Ну а батальон и вовсе, целая куча народа. 220, а то и 250 душ. Несложно подсчитать по этой методике, что стандартный полк — не менее восьмисот вооруженных людей — сила, ну просто необоримая.

Теперь обратим взор на наше скромное воинство. Наш замечательный полк состоит всего-навсего из четырех куцых рот. Сразу поделим их общее количество примерно пополам, в строгом соответствии с принципами Библии, на чистых и нечистых. Все «чистые» собраны в первых двух ротах. Именно они и составляют как бы местную солдатскую элиту. Именно там служат все местные профессионалы радиоразведки. А третья и четвертая — эти рангом пониже будут. Третью роту мы отбрасываем сразу. Это стихийно выделившаяся из общей массы вояк хозяйственная обслуга (шоферы, и дизелисты, и электрики, и кочегары, а также хлеборез, каптеры и даже свинарь). Извините, но каждый понимает, что в работе разведчика знание устройства восьмицилиндрового двухсотсильного дизеля помогает крайне слабо. Теперь окинем беглым взглядом последнюю, четвертую роту. В ней собраны все, кто осуществляет связь полка с внешним миром. Сами понимаете, что без радиосвязи с центром и внешними подразделениями мы не полезнее дырки от бублика. В ней, в четвертой роте, собраны все наши славные «стукачи», все виртуозы азбуки Морзе. В ней же осели и просто бесподобные пеленгаторщики, о которых я сказал уже много теплых слов. Здесь же и наши трудолюбивые антеннщики, которые из последних сил поддерживают наше солидное антенное хозяйство в работоспособном состоянии. Честь им всем и хвала. Без их труда, без их ежедневного соленого пота радиоразведка жить не может, как голова без тела. Но согласитесь, в человеке все же именно голова исполняет самую главную функцию. А головы наши как раз и сосредоточены в первой и второй ротах. Таким образом, получается так, что всего-то две обычные роты стоят на страже наших дальневосточных рубежей.