Картонные звезды - читать онлайн книгу. Автор: Александр Косарев cтр.№ 89

— И у меня тоже с головой замутилось, — тут же вскакивает Щербаков. — Я пулемет, значит, прилаживаю к нашей задней оглобле, и тут гляжу, Санек с ремнем на меня бросается. Я чуть не описался со страху, думал он меня удушить хочет. Потом гляжу, он просто решил ствол прижать к бревну, и так повис на нем, будто пиявка, на ремне-то, чтобы руки, значит, не обжечь. Стреляю по самолетам, а сам думаю, вот нервы у человека, вот успел сообразить. А я бы точно, впопыхах за горячий ствол голыми руками ухватился бы.

Все дружно хохочут. Слезы ручьями текут по нашим щекам, а мы все катаемся по брезенту и неудержимо смеемся. Над чем? Абсолютно ничего смешного! Но это я понимаю лишь сейчас, а тогда нам почему-то казалось, что удачней шутки и быть не может.

К вечеру движение по дороге усилилось. К границе пошли небольшие колонны автомашин и разрозненные пешие отряды военных и гражданских, одетых в темную, совершенно одинаковую одежду. В обратную же сторону потянулись порожние транспорты и бензозаправщики. У одного из них Воронин смог разжиться бензином. Остановив одинокую машину, он долго о чем-то «беседовал» с сопровождающим ее солдатиком, поминутно заглядывая в русско-вьетнамский разговорник. Торговля, видимо, была жаркой, поскольку они раза три или четыре расходились в самых растрепанных чувствах, но затем сходились вновь, и снова спорили чуть не до драки.

Закончилось это «толковище» тем, что мы лишились полного комплекта новых котелков, чайника и, что самое обидное, — пулемета. Зато баки наших машин были залиты бензином по самое горлышко.

— Что за народ! — негодовал Воронин, с размаху усаживаясь на сиденье машины. — А еще утверждают, что строят социализм! С такими торгашескими настроениями ничего путного им точно построить не удастся!

— Еще как удастся, — ворчит в ответ на его тираду Щербаков, крайне обиженный тем, что у него отобрали его любимую игрушку. — Вот он, — мотнул он головой в сторону удаляющегося во тьму бензовоза, — завтра пойдет на рынок и наменяет на наше имущество себе риса на полгода! Обеспечит свою семью харчами… за наш счет, и будет у него полный социализм.

В ответ на его слова Михаил Андреевич только болезненно морщится.

— Ты, Толик, помолчал бы насчет еды. У меня и так желудок от голода слипся, а тут еще ты со своими дурацкими репликами.

Мы опять безостановочно едем почти всю ночь. Стоило только удивляться, как нам удалось преодолеть почти триста километров и при этом не свалиться в кювет или очередную воронку. На голодный желудок и с напрочь издерганными нервами, мы доехали, наверное, только потому, что у нас просто не было иного выхода. Несколько раз нас останавливали дорожные патрули и что-то втолковывали нам про светомаскировку. Мы с готовностью кивали, обещали непременно сделать так, как положено, и вновь двигались вперед, опасаясь только одного — внезапного отключения кого-то из наших водителей. Но все обошлось, и утро застало нас в предместьях какого-то городка.

— Это Ха Геанг? — обратился Воронин к какому-то горожанину, в одиночку тащившему на плече увесистое бревно.

— Ха Джанг, — с готовностью подтвердил тот, с видимым облегчением опуская свою ношу на землю.

— Где центр вашего населенного пункта, — смешно прочирикал Воронин, стараясь говорить по-вьетнамски.

— Полтора километра вперед, потом налево. Как увидите католический собор, это и есть центр города, — ответил тот на довольно сносном английском.

— Приятно иметь дело с образованными людьми, — философски замечает наш капитан, одновременно с этим бесцеремонно толкая в бок мгновенно уснувшего на руле Ивана. — Что встал, браток, поехали дальше.

Площадь с памятником, двухэтажное здание городского совета, пустые еще ряды овощных палаток — все указывало на то, что мы добрались до конечной цели нашего путешествия. На негнущихся от усталости ногах все наше измученное воинство выбралось из машин на землю. Да-а-а, мы были не просто хороши, мы были чудо как хороши! Покрытые плотной коркой грязи лица, изношенная до дыр форма, кондовая щетина на щеках и подбородках. Картину дополняло разнокалиберное вооружение, живописно висящее на наших плечах, шеях и торчащее из-за голенищ потерявших свой первоначальный цвет сапог. Не знаю, слышали ли вьетнамцы про батьку Махно или нет, но, увидев нас, они могли сразу и навсегда составить свое мнение насчет того, как эти самые махновцы выглядели. Выгрузившись, мы все словно по команде уставились на капитана, который, опустив голову, возился с расстегнувшейся планшеткой.

— Что, опять налет? — испуганно вскинул он голову.

— Делать-то что теперь будем? — поинтересовался за всех Федор.

— А-а, — отмахнулся он, — пока будем ждать. Сейчас сюда должен приехать наш незабвенный Григорий Ильич. Он нас и накормит, и напоит, и оденет. Ждать, — строго повторил он и первым направился в сторону многоствольного, громадного и безумно раскидистого дерева.

Прошло около часа. За временем я не следил, поскольку поминутно проваливался в спасительное забытье, и так же быстро просыпался, разбуженный каким-нибудь городским звуком, от которых мы все, разумеется, отвыкли, пока прятались в джунглях. Городок, кстати, постепенно оживал. На улицах появились первые жители, первые велосипеды и даже первые машины. Торговцы неспешно раскладывают на прилавках свой зеленый товар. Стайками побежали в школу черноволосые детишки. Снова раздается редкий в этих местах звук автомобильного мотора. Из боковой улочки, уверенно и явно никуда не торопясь, плавно выехал новенький УАЗ-469 в тропическом исполнении. За рулем его гордо восседал загорелый и откормленный прапорщик Башутин, сжимающий в зубах, видимо, только что зажженную сигарету. Его рассеянный взгляд медленно скользит но нам, по стоящим рядом с деревом машинам, после чего все так же медленно уплывает в направлении рынка. С совершенно не изменившимся выражением лица он выключает двигатель, остановив УАЗ буквально в сорока метрах от нас. «Не узнал, — понимаю я, исподтишка наблюдая за его ленивыми действиями. — Ну, еще бы, всего полтора месяца назад он отправлял совсем другой отряд на совершенно другом транспорте».

— Товарищ капитан, — тихонько толкаю я сладко похрапывающего Воронина, — вставайте скорее.

— А… что… где мы? — после третьего толчка открывает он мутные от усталости глаза.

— Прапор наш приехал, — негромко сообщаю я, показывая незаметным движением головы в сторону мирно покуривающего Башутина.

— И что, неужели он нас не признал? — озорно улыбается капитан.

— Даже не ворохнулся, — подтверждаю я.

— Пойдем, напугаем его, — заговорщически мигает Михаил Андреевич, — пусть бдительность не теряет.

Мы подхватываем с травы трофейные винтовки и направляемся к нашему снабженцу. Он замечает нас только тогда, когда мы подходим практически вплотную.

— Hands up! (руки вверх), — хриплым голосом командует капитан, тыча стволом в заметно округлившееся с последней нашей встречи брюшко Башутина.

Окурок отклеивается от нижней губы прапорщика, и он тихо проседает на разом ослабших конечностях. И только в последний момент он понимает, кто с ним так неумно шутит.