Другая история литературы. От самого начала до наших дней - читать онлайн книгу. Автор: Александр Жабинский, Дмитрий Калюжный cтр.№ 123

«Аргументация Блаженного Августина сводилась к тому, что Адам согрешил и передал грех всем потомкам генетически как «первородный грех»… Бог предвечно и безусловно постановил некоторых спасти, прочие пусть гибнут… Он (Августин) был автором одного из трех направлений в схоластике – учении о предвечном предопределении людей либо к раю, либо к аду. Были, конечно, оговорки, но суть в этом», – считает Л. Н. Гумилев.

Мы не занимаемся «поисками Бога» или толкованиями религиозных текстов. Мы занимаемся хронологией, и здесь будет интересно сравнить рассуждения о душе – сначала Августина (IV–V век), затем философа позднего Средневековья Фомы Аквинского (1225/26-1274), оба – линия № 5.

Аврелий Августин. «ДУША, ПОЗНАНИЕ, ВЕРА И РАЗУМ»:

«Тогда я обратился к себе и сказал: «Ты кто?» И ответил: «Человек». Вот у меня тело и душа, готовые служить мне; одно находится во внешнем мире, другая – внутри меня. У кого из них спрашивать о Боге моем?… Лучше, конечно, то, что внутри меня. Все телесные вестники возвестили душе моей, судье и председательнице, об ответах неба, земли и всего, что на них; они гласили: «Мы не боги; Творец наш, вот Он». Внутреннему человеку сообщил об этом состоящий у него в услужении внешний; я, внутренний, узнал об этом, – я, я душа, через свои телесные чувства.

Так раздельно и по родам сохраняется все, что внесли внешние чувства, каждое своим путем: глаза сообщили о свете, о всех красках и формах тел; уши – о всевозможных звуках; о всех запахах – ноздри; о всех вкусах – рот; все тело в силу своей общей чувствительности – о том, что твердо или мягко, что горячо или холодно, гладко или шероховато, тяжело или легко, находится вне или в самом теле. Все это память принимает для последующей, если она потребуется, переработки и обдумывания в свои обширные кладовые…

Входят, однако, не сами чувственные предметы, а образы их, сразу же предстающие перед умственным взором того, кто о них вспомнил.

Итак, мы находим следующее: познакомиться с тем, о чем мы узнаем не через образы, доставляемые органами чувств, а без образов, через внутреннее созерцание, представляющее нам созерцаемое в подлинном виде, – это значит не что иное, как подумать и как бы собрать то, что содержала память разбросано и в беспорядке, и внимательно расставить спрятанное в ней, но заброшенное и раскиданное, расставить так, чтобы оно находилось в самой памяти как бы под рукой и легко появлялось при обычном усилии ума.

Философией называется не самая мудрость, а любовь к мудрости; если ты к ней обратишься, то хотя и не будешь мудрым, пока живешь (ибо мудрость у Бога, и человеку доступна быть не может), однако если достаточно утвердишь себя в любви к ней и очистишь себя, то дух твой после этой жизни, т. е. когда перестанешь быть человеком, несомненно, будет владеть ею.

К изучению наук ведет нас двоякий путь – авторитет и разум. По отношению ко времени первенствует авторитет, а по отношению к существу дела – разум. Ибо первое предпочитается, когда нужно располагать, а другое наиболее ценится при достижении… Авторитет же бывает частью Божественный, частью человеческий; но истинный, прочный и высший авторитет – тот, который называется Божественным.

Когда мы умозаключаем, то это бывает делом души. Ибо это дело лишь того, что мыслит; тело же не мыслит; да и душа мыслит без помощи тела…

Разум есть взор души, которым она сама собою, без посредства тела, созерцает истинное… Все, что мы созерцаем, мы схватываем мыслью или чувством и разумением. Но то, что мы схватываем чувством, мы чувствуем существующим вне нас и заключенным в пространстве…

Итак, что я разумею, тому и верю; но не все, чему я верю, то и разумею. Все, что я разумею, то я знаю; но не все то знаю, чему верю. Я знаю, как полезно верить многому и такому, чего не знаю.

Старайся дознать, что такое высшее согласие: вне себя не выходи, а сосредоточься в самом себе, ибо истина живет во внутреннем человеке…»

Это было рассуждение автора VI века. Теперь – XII век, Фома Аквинский «О ПРИРОДЕ ДУШИ»:

«… Душой называют первичное начало жизни во всем живущем в нашем мире… Только первичное начало жизни мы называем душой. И вот, хотя некоторое тело и может быть в своем роде началом жизни, как-то: сердце есть начало жизни для животного, однако никакое тело не может быть первичным началом жизни.

Начало интеллектуальной деятельности, которое мы именуем человеческой душой, есть некоторое бестелесное и самосущее начало. Ведь очевидно, что через посредство интеллекта человек способен познавать природы всех тел.

Необходимо сказать, что интеллект, который есть начало интеллектуального действования, есть форма человеческого тела… Следовательно, то начало, прежде всего благодаря которому мы мыслим, называть ли его интеллектом или мыслящей душой, есть форма тела.

… В человеке не присутствует никакой иной субстанциальной формы, помимо одной только субстанциальной души, и что последняя, коль скоро она виртуально содержит в себе душу чувственную и душу вегетативную, равным образом содержит в себе формы низшего порядка…

Коль скоро, однако, душа соединяется с телом в качестве его формы, необходимо, чтобы она пребывала во всем теле в целом и в каждой его части».

Один из процитированных авторов явно продолжает другого или же можно предположить, что они ведут свой диалог, однако между этими текстами на протяжении восьми столетий (!) других подобных текстов нет. Никто о душе не философствует. Конечно, нам тут могут возразить, что у арабских авторов можно найти более ранние (в рамках традиционной истории) рассуждения о душе. Например, об этом предмете писал Ибн-сина Абу Али Хусейн ибн Абдаллах (980-1037), выдающийся ученый, врач, философ Средневековья, известный в Европе под именем Авиценна. Он, говорят, в философии развивал традиции восточного аристотелизма и неоплатонизма. Но синусоида времен, созданная нами на основании анализа произведений изобразительного искусства, дает нам основание для того, чтобы арабских авторов датировать по «арабской» же волне нашей синусоиды, а в таком случае окажется, что Авиценна относится к линиям № 7–8, то есть он творил значительно позже Аврелия Августина и Фомы Аквинского. Прочитав приведенный ниже отрывок из произведения Авиценны, вы сами убедитесь, что это творение никак не могло предшествовать текстам Аврелия и Фомы; напротив, арабский гений доводит их воззрения о душе до высшего совершенства.

Авиценна. «О РАЗУМНОЙ ДУШЕ» из «Книги спасения»:

«Что же касается разумной человеческой души, то она делится на практическую силу и умозрительную силу. Каждая из этих сил называется разумом по общности имени.

Практическая сила является началом движения человеческого тела, побуждающим его совершать единичные осмысленные, соответствующие тем или иным намерениям действия. Она имеет известную связь с животной вожделеющей силой, с животной воображающей силой и силой догадки и сама обладает двойственной природой. Ее связь с животной вожделеющей силой заключается в том, что в ней возникают свойственные человеку состояния, благодаря которым он расположен быстро действовать и претерпевать действия, как это, например, бывает со стыдом, застенчивостью, смехом, плачем и тому подобным. Ее связь с животной воображающей силой и силой догадки заключается в том, что она использует их, будучи занята рассмотрением порядка в возникающих и уничтожающихся вещах, а также изучением человеческих искусств. Ее двойственная природа заключается в том, что между практическим разумом и умозрительным разумом рождаются мнения, которые связаны с действиями и становятся распространенными и широко известными, как, например, то, что ложь и притеснение постыдные и тому подобные исходные посылки, кои в книгах по логике отчетливо отграничиваются от первых начал разума.