Другая история литературы. От самого начала до наших дней - читать онлайн книгу. Автор: Александр Жабинский, Дмитрий Калюжный cтр.№ 117

Учитель сказал: «Если утром познаешь правильный путь, вечером можно умереть».

Учитель сказал: «Служи своим родителям, мягко увещевай их. Если видишь, что они проявляют несогласие, снова прояви почтительность и не иди против их воли. Устав, не обижайся на них».

Учитель сказал: «Древние говорили с осторожностью, так как опасались, что не смогут выполнить сказанное»…

Учитель сказал: «Ничего не поделаешь! Я не видел, чтобы человек мог, заметив свои ошибки, осудить себя в душе»…

Учитель сказал: «Если в человеке естественность превосходит воспитанность, он подобен деревенщине. Если же воспитанность превосходит естественность, он подобен ученому книжнику. После того как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем»…

Цзы-лу спросил: «Вэйский правитель намеревается привлечь вас к управлению (государством). Что вы сделаете прежде всего?» Учитель ответил: «Необходимо начать с исправления имен». Ю-цзы спросил: «Вы начинаете издалека. Зачем нужно исправлять имена?» Учитель сказал: «Как ты необразован, Ю! Благородный муж проявляет осторожность по отношению к тому, чего не знает. Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться… Поэтому благородный муж, давая имена, должен произносить их правильно, а то, что произносит, правильно осуществлять. В словах благородного мужа не должно быть ничего неправильного»…

Учитель сказал: «Благородный муж беспокоится о том, что не обладает способностями, но не беспокоится о том, что люди не знают его».

Учитель сказал: «Благородный муж предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к людям».

Учитель сказал: «Благородный муж держит себя строго, но не устраивает споров с людьми, он умеет быть в согласии со всеми, но не вступает ни с кем в сговор»…

Учитель сказал: «Не зная воли (неба), нельзя стать благородным мужем. Не зная ритуала, нельзя утвердить себя (в обществе). Не зная, что говорят (люди), нельзя узнать людей».

Учитель (Конфуций) все время напирает на правила, которыми должен руководствоваться в жизни «благородный муж». Дело в том, что в основе его учения – идеал именно «благородного мужа» (цзэнь цзы), ниже которого на социальной лестнице находится простой, средний человек (жэнь), который в принципе может стать цзэнь цзы, и маленький человек (сяо жэнь), которому благородным стать не суждено. Отсюда и общественные идеи Конфуция, требующие сыновней почтительности, растянутой на все общество и даже на государство.

Конечно, ничего ни древнего, ни чисто китайского в этом нет. Точно так же в «Древнем Риме» господствовала идеология сыновней почтительности перед патрициями (отцами), а в средневековой Европе – перед патерами (тоже отцами).

На основе этого учения возникло конфуцианство, давшее кодекс государственной и частной морали. Помимо оказания уважения «благородным людям», религия требует соблюдения культа предков и возлагает обязанности по проведению церковных церемоний на государственных чиновников и глав семей и родов.

Примерно в то же время творил еще один философ, Лао-цзы, что в переводе означает Старый Мудрец. Им самим или с его слов была написана книга «Дао-дэ-цзин», Книга о Дао Дэ. Учение Лао-цзы легло в основу религии даосизма. Считается, что религия эта нашла живой отклик в среде жречества, стремящегося сохранить навечно существующий порядок вещей.

61 (77)

Если нужно что-то сократить,

То заранее расширь его.

Если нужно что-то надорвать,

То сначала подкрепи его.

Если нужно что-то опустить.

То сначала подними его.

Если что-либо захочешь взять.

То сначала уступи его.

Никакой науки в этом нет.

Мягкому и слабому порой

Сильные проигрывают бой.

62 (18)

Переполнить можно закрома.

Но конец наступит и зерну.

Непрестанно можно меч точить,

Но не стать нетленным и ему.

Полный золота и яшмы дом

Станет ли от этого прочней?

65 (96)

Тем, что мягче и слабей всего,

Твердое подчас побеждено.

Возникая из небытия,

Эта истина во всем сквозит.

Так и я дерзаю говорить,

Что бездействие всего мудрей.

Что молчание сильнее слов.

Выгоду бездействия, увы,

Мало кто умеет оценить!

67(7)

Действует бездействием мудрец.

Учит молчаливостью своей.

Не навязываясь никому.

Не владея будто бы ничем.

Отдает, оплаты не ища.

И своих не сознает заслуг.

Неосознанных его заслуг

Не оспорит на земле никто.

69(105)

К расширенью знанье нас влечет.

Истина сжиматься учит нас.

Учит каждый день и каждый час.

Чтобы мы к бездействию пришли.

Все бездействующий совершит:

Без труда державу он возьмет.

А трудом – державы не возьмет.

71 (80)

Добродетельнейший сам не знает,

Что его безмерна добродетель.

Малодобродетельный боится

Потерять свою – и потеряет!

Добродетельнейший без усилий

И в бездействии всего достигнет.

Малодобродетельный хлопочет.

А посмотришь – ничего не сделал:

В доброте возможно совершенство.

В исполненьи правил – никогда.

И обряды не приводят к правде,

Так разумнее отбросить их!

72 (81)

Истину сменить на добродетель,

Добродетель же – на доброту,

Доброту потом – на справедливость.

Справедливость – на пустой обряд.

Путь сниженья: ведь обряд и значит,

Что любовь и верность оскудели.

Что разруха и распад близки.

Украшают Истину обряды,

Но на них же зиждется притворство.

Потому-то к сущности стремится

Муж великий, а не к мелочам:

Утверждаясь в подлинном и важном,

Украшенья презирает он.

74 (155)

Лучший воин – не забияка,

Полководец лучший – не злобен.

Победитель лучший – не дерзок.

А правитель лучший – смиренен.

Ужель добродетель – в бореньи?

Нет: в мудром, искусном правленьи

И с Небом в соприкосновеньи.

76 (48)

В мудреце образец для мира:

Он уступчивый, просветлен:

Скромный, он от людей отличен: