Камера показала вход в ресторан, милиционеров, выносящих
тело, покрытое простыней, мелькнули испуганные посетители ресторана, автобус
«скорой помощи»…
– Ужинала, говоришь, Куницына, в ресторане, –
пробормотал Крутицкий, – девушка молодая ранена… Как бы эту пленочку
подробнее рассмотреть…
Антон уже набирал номер одной знакомой девушки, работающей
на том же телеканале, что и Каморный. Девушка тоже оказалась расторопной и
неглупой, как и все, с кем Антон водил деловое знакомство. Она не стала
соваться к самому Каморному, а дождалась, пока он вышел, и перемолвилась
словечком с оператором, – намекнула ему, что в дальнейшем сможет быть ему
полезной, подарила бутылку хорошего коньяку и посулила, что их близкое
знакомство в будущем сможет перерасти в тесную дружбу. В результате недолгой
беседы девушка получила копию видеокассеты, причем не только то, что было в
новостях, а вообще весь отснятый при пожаре материал. Оператор отдал копию без
зазрения совести, потому что материал уже пошел в эфир, так что Каморного он не
подвел.
Когда видеокассету привезли Крутицкому, до встречи с
Куницыной оставалось сорок минут. Они с Антоном внимательно изучили запись. Вот
показалась выруливающая на магистраль «скорая», следом за ней держалась синяя
«тойота».
Номера «тойоты» было не рассмотреть.
– У Куницыной какая машина?
– Вроде бы «тойота», возможно, синяя… Но номер «скорой»
хорошо виден, так что все выясним.
Антон опять-таки по телефону поговорил со знакомым гаишником
и выяснил, к какому пункту приписана данная машина «скорой помощи». Гаишник,
даже без лишних напоминаний, связался с диспетчером и не в службу, а в дружбу
выяснил, что сегодня та бригада возит всех в больницу имени Эрисмана, что при
Первом медицинском институте.
– Синяя «тойота», ужин в ресторане… – задумчиво
бормотал Крутицкий. – Для верности нужно в больнице выяснить фамилию
девушки. И тогда я устрою этой Куницыной варфоломеевскую ночь. Пошли
кого-нибудь…
– Сам поеду, – поднялся Антон.
Крутицкий взглянул на него внимательнее и прищурился:
– Шустрый ты, прямо землю носом роешь…
– За то и держите, – открыто улыбнулся Антон.
* * *
Куницына использовала полтора часа для того, чтобы съездить
в свой офис и взять там кое-какие бумаги. Если удастся сторговаться с
Крутицким, они подпишут соглашение, и тогда он вернет ей хотя бы часть вложенных
в конкурс денег. Просто удивительно, досадная случайность испортила все
задуманное! Но некогда расслабляться. Виктория Павловна внимательно оглядела
себя в зеркало, подправила макияж, стерла платком легонькое пятнышко от копоти
возле брови – Крутицкий очень наблюдателен и далеко не глуп, нужно быть во
всеоружии. Эх, Катя, Катя, как же ты подвела!..
Она аккуратно припарковала синюю «тойоту» возле офиса
Крутицкого, посидела немного в машине, вздохнула и вошла в подъезд. Охранник
кивнул равнодушно и нажал кнопку вызова лифта. Такая встреча Куницыной не
понравилась, она не предвещала ничего хорошего. Приготовившись к долгому
изнурительному разговору, Виктория Павловна вышла из лифта. Перед ней была
дверь в приемную, и секретарь уже махала приветливо.
Охрана несомненно была, но в самом офисе лишний раз
старалась глаза не мозолить.
– Виктория Павловна, – Крутицкий сам встретил ее в
дверях кабинета, – я рад вас видеть у себя.
Его показное радушие еще больше не понравилась Куницыной – в
деловых кругах Крутицкий был известен как жесткий, даже жестокий человек.
– Выпьете что-нибудь, кофе? – предложил хозяин.
– Кофе, – со вздохом согласилась Куницына.
Принесли кофе, Крутицкий оживился и подвел Викторию Павловну
к маленькому столику.
– Присаживайтесь, дорогая, посидим-поболтаем.
Куницына села, закинув повыше еще стройную ногу, но вовремя
опомнилась – Крутицкого этим не проймешь, да и возраст все же не тот.
– Видите ли, в чем дело, Вадим, – вкрадчиво начала
она. – Прошу вас не делать вид, что я пришла к вам в гости. Мы с вами
никогда, как бы это выразиться, не дружили домами. И сегодня я пришла к вам по
делу, по важному делу.
– Очень жаль! – огорчился Крутицкий, и сделал это
настолько напоказ, что Виктория Павловна поняла: дело нечисто. Он не просто
что-то подозревает, он имеет информацию. И насколько эта информация полная, ей
предстояло выяснить в самое ближайшее время.
Крутицкий встал, достал из бара бутылку коньяку и налил в
два бокала янтарную жидкость, невзирая на протесты Виктории Павловны. Делал он
это нарочито медленно.
Если бы он следил за ней, то уже знал бы все, –
размышляла Куницына. И тогда он бы не стал с ней встречаться, просто отказался,
и все. Стало быть, он не знает всего, но тянет время, чего-то ждет. Но чего?
Она пристально вгляделась в мужчину напротив. Молод, нет и сорока, нагл и
нахрапист. Фигура полновата, так что одежда сидит не очень, но он компенсирует
это якобы полным пренебрежением к своему внешнему виду. Что ж, он выбрал верную
линию поведения. Он неглуп, далеко неглуп, в этом сходятся все его враги и
конкуренты.
– Вот что, Вадим, – начала она деловито, – мы
оба с вами люди занятые, давайте-ка приступим к переговорам.
– Слушаю вас, – неохотно произнес Крутицкий.
– Я тут поразмыслила на досуге и пришла к выводу, что
вы человек жесткий.
«А то ты раньше этого не знала!» – подумал Крутицкий.
– И ссориться с вами опасно, – продолжала
Куницына, – гораздо разумнее жить с вами в мире. Поэтому еще не поздно
пересмотреть наше соглашение насчет завтрашнего конкурса «Мисс Обаяние».
Крутицкий поднял брови.
– Значит ли это, что вы согласны уступить Арине
Сазоновой первое место?
– Если мы договоримся, – уклончиво отвечала
Куницына.
– А контракт с фирмой «Ривгош»?
– Контракт входит в пакет документов, которые мы
согласуем.
– И каковы будут ваши условия?
– Вот мои условия. – Куницына протянула ему
листок, где от руки были написаны цифры.
– Хм-м. – Крутицкий сделал вид, что углубился в
расчеты, а сам украдкой посмотрел на часы.
Что-то Антон долго не дает о себе знать…
Антон подъехал к зданию больницы в то же время, когда
Куницына входила в офис его шефа. Было около десяти часов вечера, в больнице
было тихо. Антон не стал ломиться в справочное, он обогнул здание и приоткрыл
дверь, над которой светилась надпись «Приемный покой», рассудив, что коль
сегодня больница имени Эрисмана дежурная по городу, то сюда будут возить и
ночью, а стало быть, двери открыты. Его предположения оказались верными – на
скрип двери выглянула заспанная тетка и уже открыла было рот, чтобы заорать, но
Антон мигом утихомирил ее -двумя сотенными бумажками.