Королева дождя - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Скоулс cтр.№ 61

— Вы пьете спиртное! — потрясенный, воскликнул он.

Анна почувствовала, что у нее сначала запылали щеки, а потом и все лицо залило румянцем. У миссионеров алкоголь находился под запретом. Они должны были недвусмысленно заявлять о вреде самогона, который варили в каждой деревне, и потому им приходилось вести трезвый образ жизни, отказываясь даже от такого невинного удовольствия, как бокал хереса вечером. Анна не могла сообразить, как объяснить свой проступок Стенли. Наконец он отвернулся, но время от времени оглядывался на нее, и в его глазах читалось сомнение. Анна прекрасно понимала, что он думает: что эта медсестра-миссионер, которой ему приказали помогать, вовсе не та, за кого себя выдает. «Мы, что называется, два сапога пара, — невесело подумала она. — Внук ведьмы и пьющий миссионер…»

К концу следующего дня дом Кики совершенно преобразился. В столовой расставили безыскусные столы и стулья, и теперь это была импровизированная «процедурная». Две большие гостиные превратились в «палаты», где вдоль стен теперь стояли кровати, принесенные из спален. Матрацы с них сняли и разложили на полу, удвоив количество спальных мест. Несколько «кроватей» соорудили из диванных подушек и ковриков. Анна долго сомневалась, стоит ли использовать дорогие покрывала из персидского шелка и даже хотела спрятать их подальше, но в конце концов пошла на компромисс и просто перевернула их на другую сторону.

Все постельное белье, противомоскитные сетки и другие полезные вещи были сложены в комнате, ставшей «складом». И аптеку они тоже устроили в одной из комнат: в ней заперли последние из драгоценных медикаментов и несколько больших ведер с солью и сахаром, которые Анна нашла в кладовой. Если добавить эти два простых компонента в кипяченую воду, получившийся раствор можно было использовать при обезвоживании — такое лечение буквально спасало жизни больным дизентерией.

В кухне одну из печей выделили для кипячения инструментов и подогревания воды для припарок, а полы и стены тщательно выдраили водой с крепким раствором отвара плюща. Кухню для африканцев устроили в одном из внутренних дворов поместья Кики.

Стенли руководил очисткой колодцев и восстановлением водопровода. В конюшне он обнаружил одну из первых моделей электрических генераторов и несколько цилиндрических емкостей, судя по всему, с топливом. Вскоре ему удалось запустить агрегат, и Анна помчалась в столовую, чтобы проверить, есть ли свет. Когда загорелась лампочка, она была поражена и восхищена не меньше африканцев, собравшихся вокруг нее и изумленно таращивших глаза.

Наконец все работы были завершены, и пришло время новой больнице открыть двери пациентам. Многие уже пришли сюда — целые семьи поселились в надворных постройках. Вскоре Стенли начнет перевозить больных на «лендровере». Анна, воспользовавшись затишьем, присела в прихожей, чтобы побыть одной. Здесь оставили большую часть мебели и, кроме того, повесили на стену портрет Кики маслом, ранее висевший в столовой. Он органично вписался в интерьер, что было неудивительно, — ведь в приемных старомодных больниц всегда висел портрет святого покровителя или основателя. Анна посмотрела в глубокие фиолетовые глаза Кики. В них светился мягкий юмор, словно женщина хотела напомнить Анне, что работа — дело, конечно, хорошее, и помогать другим почетно, но жизнь этим не ограничивается. Анна отвернулась — и оказалась лицом к лицу со смотрителем. Мужчина молчал, но его скованные движения и сжатые кулаки свидетельствовали о том, что он напряжен.

— Стенли готов ехать, — сообщил он. — Больница открыта.

— Я не забыла своего обещания, — мягко произнесла Анна. — Давайте пойдем к вам и перенесем сюда нашего первого пациента.

Сразу после переезда из Джермантауна Анна начала лечить его жену, Ндаталу, используя последние антибиотики, но улучшения в состоянии женщины не было. Анна сомневалась, что сам факт переезда из дома в «больницу» может на что-то повлиять, но понимала, что для смотрителя это было очень важно. Анна боялась, что африканец связывает свои надежды именно с этим переездом. Он ожидал чуда. Идя по саду к дому смотрителя, Анна хмурилась. На самом деле она знала, что именно отчаяние и надежда вынудили смотрителя позволить ей использовать для больницы дом Кики. И если это так, то она его фактически обманула. Но разве у нее был выбор?

Ндаталу осторожно занесли в небольшую комнату, где теперь размещался изолятор. Анна взяла вялую руку женщины и ввела ей в вену очередную дозу антибиотика. Она молилась о том, чтобы препарат подействовал, поборол эту непонятную болезнь, высасывающую жизненные силы из слабого тела. Смотритель сел около кровати, на которую положили жену.

Анна замерла в дверях, глядя, как он нежно поглаживает безвольно лежащую на матраце руку. Преданность этого мужчины и трогала и удивляла ее: ведь еще до того, как ей открылась природа отношений Стенли и Юдифи, она знала, что большинство африканских браков заключались на основе племенных связей и для того, чтобы сообща вести хозяйство. Она читала, что в Африке очень редко женились по любви. Зачастую муж и жена даже не проводили много времени вместе. Но смотритель и его жена, очевидно, были исключением. Их союз, похоже, основывался на глубоких чувствах.

Выйдя из комнаты, Анна услышала, что смотритель запел. Это было тихое и монотонное пение — так мать успокаивает ребенка, только его голос звучал на тон ниже и был немного грубее. Анна представила, как звук плывет к женщине, задыхающейся от тишины, попавшей в ловушку собственной слабости. Это была песня для возлюбленной, и в ней говорилось о силе, о храбрости, о покое. Обо всем, за что можно уцепиться, когда отчаянно борешься с наползающими волнами смерти.

Анна поднималась по лестнице; путь ей освещал серебряный канделябр с тремя свечами. По резным перилам плясали тени. Внизу, в палате, мирно спали пациенты, принятые вечером. За ними следила волонтер — «ночная медсестра». Анна и Стенли вымылись и поели, и теперь, наконец, пришло время ложиться спать.

Анна зевнула, внезапно почувствовав усталость, и, дойдя до лестничной площадки, повернула к комнате, которую решила сделать своей спальней, Когда она в первый раз осматривала комнаты наверху, она моментально определила, где жила Кики: в большой спальне в конце коридора. Чтобы удостовериться в этом, Анна заглянула в платяные шкафы: там висело множество самых разнообразных платьев. Комод был забит аккуратно сложенной одеждой цвета хаки: рубашками, брюками и спортивными куртками. Анна достала несколько и приложила их к себе. Тяжко трудясь в Джермантауне, а потом и здесь, она похудела, и ее юбки и платья теперь стали слишком свободными, поэтому она не всегда могла наклоняться и двигаться так, как было необходимо. И к тому же они были непрактичны, ведь невозможно было не испачкаться кровью и гноем, когда требовалось работать быстро. Анна примерила брюки Кики и рубашку с длинными рукавами и большим количеством карманов. Они сели идеально, словно были сшиты специально для нее.

Не желая спать на кровати с пологом, принадлежавшей покойнице, Анна выбрала меньшую спальню в другом конце дома и перенесла туда кучу практичной одежды Кики. Комната была очень простой, ее украшала одна-единственная картина в раме. Она висела прямо в центре голой белой стены и буквально приковывала к себе внимание. Анна остановилась, чтобы хорошенько рассмотреть ее, и отдернула шторы, впуская последние солнечные лучи.