Торопливым шагом вошел бригадир «крыши», подобострастно
поздоровался с гостями, те с ним были вежливы, но холодны.
– Пал Аркадьич, – обратился бригадир к полковнику, –
я ведь не знал, что вы их прикрываете. Мы же с вами по жизни всегда… типа
друзья, мне неприятности не нужны, я еще жить хочу, – и бросил на
страховщиков многообещающий взгляд. Я поежилась. Витька явно торжествовал.
– Хочешь, Валентин, хочешь, – полковник смотрел на
бригадира очень выразительно, – знаю, что хочешь. Жить все хотят. Теперь
ты все понял, собирай бойцов и отбывай на базу. За выезд с него
получишь, – он кивнул на страховщика, – в рабочем порядке. Впредь
внимательней смотри, куда тебя приглашают. Это хорошо, что я тебя лично знаю,
знаю, что ты парень аккуратный и лишнего себе не позволяешь, а то ведь на
большие неприятности можно нарваться.
– Все понял, Пал Аркадьич, все понял. Меня здесь уже
нету, – пятясь задом, бригадир вылетел из офиса, как пробка из бутылки
шампанского, бойцы попрыгали в джипы и испарились.
Страховой шеф сидел бледный и растерянный. Полковник Павел
Аркадьевич достал из кармана калькулятор и показал его страховщику:
– Видел? Это калькулятор для предварительных расчетов.
А для окончательных будет калькулятор Калашникова. Так вот, чтобы до
окончательных расчетов дело не доводить, с тебя предварительно причитается
шестьдесят тысяч зеленых.
– Почему шестьдесят-то? Утром шел разговор о
пятидесяти!
– Это было утром. А с тех пор много чего случилось. Ты
сюда приехал? Приехал. Валентина с его отморозками приволок? Приволок. Мне
беспокойство причинил? Еще какое. Ты что думаешь, мне приятно твою рожу видеть,
думаешь, разговор с Валентином мне ничего не стоит? Вот и плати, мил друг. За
все в этой жизни приходится платить, и это еще большая удача, если – деньгами.
Вот так вот. И больше я тебя не задерживаю. Свободен. На сегодня. Деньги –
завтра. И никаких фокусов.
Страховщик, к этому моменту совсем позеленевший, вскочил и
мгновенно исчез вместе со своими приближенными. Полковник повернулся к Витьке,
сияющему от удовольствия:
– Ты тоже не больно-то сверкай. За тебя люди хорошие
попросили, вот и вся радость. А так ты никто и звать никак. Завтра этот деятель
тебе принесет шестьдесят, – двадцать нам, сорок себе оставишь. Больше ко
мне не обращайся, у меня и без тебя дел хватает.
Витька посерьезнел.
– Конечно, Павел Аркадьевич, я все понимаю, не вчера
родился. Большое вам спасибо.
– То-то. Ну, будь.
Эфэсбешники поднялись и с деловым и серьезным видом покинули
офис. Витька окинул всех присутствующих торжествующим взглядом петуха на
насесте: знай, мол, наших! С какими я людьми знаком!
На этом все закончилось. Витька ходил радостный до конца дня,
к вечеру я решилась, зашла к нему в кабинет, села и спокойно сказала:
– Витя, как я понимаю, инцидент исчерпан. Деньги ты
вернул, так что разойдемся красиво. Я увольняюсь, можешь расчетные мне не
платить.
– С чего это вдруг? – Витька аж подскочил на месте. –
Какое к тебе отношение имеет то, что я деньги вернул? Это я сам постарался,
знакомства у меня нужные есть. А за тобой долг – пятьдесят тысяч баксов. Я тебе
срок две недели когда поставил – вчера? Значит, на сегодня уже тринадцать дней
осталось.
Ну и Витька, ну и жох! Еще пятьдесят тысяч хочет получить,
нажиться на этом деле! Я разозлилась, но держалась пока в рамочках.
– А не пошел ли бы ты, Витя, куда подальше, –
сказала я, выражаясь Витькиным языком, надеясь, что так он скорее
поймет. – Денег этих у меня нет, взять их негде, тебе возместили почти
все, фирма твоя теперь не разорится, так что давай уж по-мирному расстанемся.
Тебе со мной ссориться резону нет: если устроишь мне что-нибудь, то милиция
тобой точно заинтересуется – они там еще с Лериной смертью не разобрались, а
тут еще один труп будет. А что ты меня Лешкиной смертью пугал, так ты, Витюша,
можешь свои угрозы засунуть кое-куда. Чтобы их осуществить, такие деньги
киллеру платить надо, а я ведь тебя очень хорошо знаю, ты, Витюша, скупердяй, каких
мало, за лишние сто баксов удавишься.
– Ишь как заговорила, осмелела, а я с тобой и
связываться не буду. Деньги я получил, это верно, правда придется десять тысяч
эфэсбэшникам отдать, ну да ладно. А про тебя я шепну несколько слов ребятам из
страховой компании, и они все из тебя вытрясут, до копейки.
Вот тут я рассвирепела окончательно, и мне стало море по
колено.
– Ах, так? А знаешь, что я этим ребятам из страховой
компании расскажу? Что деньги эти были не у Леры, а у меня, что, когда Лера
пропала, я сразу тебе позвонила, а ты велел мне сказать, что деньги были у Леры
и что они пропали, а сам быстро подъехал и все деньги у меня забрал. И все,
больше они от меня ничего не добьются.
А дальше твое слово против моего, у Л еры не спросишь, она
уже на том свете. А кто твою Леру пришил, я понятия не имею, может, жена твоя
киллера наняла, надоело ей, что ты по бабам шляешься.
Нехорошо было так говорить, все-таки его жена была когда-то
моей близкой подругой, но уж очень он меня вчера возмутил тем, что угрожал моему
сыну!
– Ах ты! – несмотря на Витькин богатый ругательный
запас, у него уже не было слов. – Ты погоди, у меня еще в запасе на тебя
кое-что есть, разные методы.
– У меня тоже кое-что есть, – я закусила
удила, – как думаешь, если я всю дискету с минусовыми файлами, всю эту
двойную бухгалтерию в налоговую отнесу, обрадуются они? Там за столько лет
накопилось? Укрывательство от налогов, штрафы в тройном размере! После этого
никакой фирме не подняться. А мне что, я ни за что не отвечаю, отвечают
директор и бухгалтер, так что твою фирму я с удовольствием увижу в гробу в
белых тапочках!
Витька прямо так и сел на месте, весь пошел красными
пятнами, выпучил глаза, я даже думала, что его сейчас кондрашка хватит. При его
комплекции это запросто! Как я уже говорила, Витя ест много гамбургеров,
запивая их пивом, и весит 116 килограммов.
– Милка! – окликнул меня Сергей. – Тебя к
телефону.
Я думала, что это он нарочно вызывает меня из кабинета от
греха подальше, но действительно, просили меня. Я взяла трубку, заметив краем
глаза, что Витька вышел из кабинета одетым и ушел. Звонила моя бывшая свекровь.
– Здравствуй, Милочка, дорогая! Извини, что беспокою,
но я разыскиваю своего непутевого сына.
– А что случилось?
– Да понимаешь, я уезжала, мы с приятельницей взяли
путевки в оздоровительный центр, решили там пройти полную очистку организма.
Хотели на три недели, полный курс, но там они так за нас активно принялись, что
мы решили сделать перерыв. Вот приезжаю я, а он и в квартире не был, все цветы
засохли.
Тут она поняла по моему молчанию, что что-то не так, и
спросила изменившимся голосом: