Другая история войн. От палок до бомбард - читать онлайн книгу. Автор: Александр Жабинский, Дмитрий Калюжный cтр.№ 32

Смотрим, как располагаются перечисленные в цитате лица на нашей синусоиде.

Полибий (202–120 до н. э.), линии № 7–8.

Диодор Сицилийский (ок. 90–21 до н. э.), линия № 9.

Николай Дамасский (64 до н. э. – I век н. э.), линии № 8–9.

Страбон (ок. 63 – ок. 20 до н. э.), линия № 9.

Дионисий Галикарнасский (ок. 60-5 до н. э.), линия № 9.

В такой версии мода на «всемирные истории» развивалась двести лет и завершилась появлением скалигеровской хронологии. Причем мы не беремся утверждать, что если, например, Диодор относится к линии № 9, то он жил в XVII веке. Отнюдь нет. Датировать годы его жизни можно будет только после скрупулезного и подробного исследования. Античность и эллинизм были безусловно разновременными в разных областях Земли. Византийская (Ромейская, Римская) империя шла первой; после катастроф XII–XIV веков культурные достижения Византии развивались в Западной Европе; свой оригинальный путь прошли те земли империи, которые отпали к мусульманству.

Сколько аналогий, параллелей, прямого сходства являют нам античная и средневековая культура! Но расставляя произведения Полибия, Страбона и прочих по «линиям веков», надо помнить, что византийская культура опережала западноевропейскую. Говоря о том, что IV век до нашей эры Греции параллелен XIV веку Западной Европы, нужно учитывать византийское опережение: в реальности это может быть середина XIII или конец XII века.

С точки зрения теории эволюции, сходные процессы в разных странах не только могут, но и в большинстве случаев обязаны иметь место. Развитие любого элемента культуры может основываться на чужом опыте, – что мы и показали в главе «Технологический аспект». Но ведь развитие! Между тем эпоха эллинизма в «древних» Риме и Греции, как признано самими историками, это время реставрации и возвращения к культуре прошлого, переработки наследия прошлых веков, что можно назвать словом Возрождение. И совершенно такую картину мы видим и в XV–XVI веках; здесь ситуация называется Возрождением официально.

Буккхард Якоб («Культура Италии в эпоху Возрождения») пишет:

«Во время миланско-венецианской войны (1451–1452) между Франческе Сфорца и Якопо Пиччинино за главным штабом последнего следовал писатель Порчеллио с поручением от короля Альфонсо Неаполитанского сообщать ему весь ход военных действий. Его реляции написаны не очень правильной, но беглой латынью, в духе тогдашней гуманистической напыщенности, в целом же – по образцу Юлия Цезаря: с вставными речами, предзнаменованиями и пр.; и так как к этому времени уже около сотни лет вполне серьезно велся спор о том, кто более велик – Сципион Африканский старший или Ганнибал, то Пиччинино должен был удовлетвориться тем, что в этом сочинении он носит имя Сципиона, а Сфорца – имя Ганнибала. Но и к миланскому войску следовало также отнестись объективно: писатель явился в лагерь Сфорца, его провели вдоль строя войск, он громко хвалил их, и обещал передать увиденное им потомству. Вообще итальянская литература того времени богата описаниями войн и указаниями на военные хитрости для любознательных знатоков и всего образованного мира вообще, между тем как северные реляции той же эпохи, как, например, Диабольда Шиллинга о Бургундских войнах, отличаются бесформенностью и протокольной мелочностью хроник».

Приложив к этому сообщению синусоиду, видим следующее. К середине XV века уже «более сотни лет» ведутся споры, кто более велик из героев Пунических войн. По «линиям веков» между милано-венецианской войной и Пуническими войнами – одна или полторы линии веков, то есть, не исключено, как раз «более сотни» лет. Ну, а то, что итальянец Порчеллио подражал в писаниях своих стилю Цезаря (линия № 6), а в германских землях отставали от этого прогрессивного на тот момент стиля, не должно нас удивлять. Удивительным как раз представляется, когда перемены в культуре происходят повсюду и разом, а тем более когда они «возвращают» назад целые народы.

Прочтите отрывок из латинского стихотворения Элия Лампридия Цервина и попробуйте определить, когда написано сие произведение; здесь говорится о сложностях избрания посла в Скифию:

В Скифские ныне края посол направляется вами.

Должен достойным он быть гордых палат королей,

Должен дары королю возвеличить от мирной Каменой, -

Станет дороже вдвойне дар от напевов ее.

Речью украшено лестной, пристойней становится злато,

Если добавишь хвалу, ценность его возрастет.

Если ж унизил дары ты своей неразумною речью,

Вот и погибли они из-за твоей простоты.

Необходимо, чтоб князь очарован был роскошью дара,

Не призирает притом он и духовных даров.

Нет, духовными он не пренебрегает дарами:

Он побежден и пленен – только ученым трудом.

Нежная сладость стиха привлекает его; как богатый

Золото любит, так он любит, изысканный, Муз.

Марсовы он лагеря Авсонии песнью смягчает

Между военных забот, шлемов суровых и труб.

Даже и здесь королю приятна латинская Муза,

Поровну время дарит он и войне и стихам.

Пусть на оружье своем Тритония носит Горгону, -

Все же изящных искусств не оставляет она.

Турок ли он стрелоносных, иль сильных гонит церцитов,

Иль поражает мечом гетов восставший народ,

Или же топчет рога в оковах лежащего Рейна, -

Это достойно стихов, это достойно Камен.

Значит, того, кто ни Муз не знает, ни красноречья,

Я полагаю, нельзя в Скифский предел посылать.

Ведь безъязычный посол подарок любой обесценит,

Если в нем тонкости нет, чтобы привлечь короля.

Злата дороже хвала; обычно и дани превыше

Ценит хороший король стихотворенья певцов.

Так предоставьте же честь ученому, честному мужу,

Ведь преступленьем для вас был бы негодный посол.

Выбор должно не исканье решить, а заслуги и доблесть;

Тут погрешить не должно лицеприятье вельмож.

Не иллирийский язык, а латинский король почитает,

Ибо привык подражать прадедам римским своим.

Каменным ведь истуканом иль мраморной статуей может

Вашего сделать посла глупая, грубая речь.

Что же, граждане, к делу! Пусть избран будет посланцем

Тот, кто силен в языке и в рассужденье силен.

С выгодой почести он оказывать будет, с лихвою,

Но красноречья даров зря не начнет расточать.

Если меня, как певца и патриция, вы изберете,

Чтобы дары королю передал я, как посол, -

То за лавровый венок, которым на Квиринале

Рим певца увенчал, вам не придется краснеть.

Когда же написано это произведение, если традиционная хронология относит исчезновение Скифии на III век? Откроем наш маленький секрет: Элий Лампридий Цервин, он же Илия Л. Цриевич, жил в 1463–1520 году. А его латинский стишок носит предвыборный характер и называется «По поводу избрания сенатом посла к польскому королю»! Кстати, послом Цервина так и не избрали.