Другая история войн. От палок до бомбард - читать онлайн книгу. Автор: Александр Жабинский, Дмитрий Калюжный cтр.№ 126

Археологи не находят древних стремян. Разве это доказывает, что описанные выше конники не пользовались стременами? Без стремян не было бы катафрактиев, вот в чем дело. Для нас это повод для размышлений о хронологии, для вывода, что всадники, известные как катафрактии, скакали по полям сражений ПОСЛЕ изобретения стремян, то есть уже во времена зрелого Средневековья. Для историков же, придерживающихся традиционной хронологии, присутствие во II веке до н. э. тяжелой конницы без стремян – повод к выдумкам, как же они держались и не падали.

Галлы тоже стремян не знали, и тоже с коней не падали.

«По словам Тацита, – пишет Г. Вейс, – у них был род конницы под названием crupellari… Это были солдаты или гладиаторы, закованные с головы до ног в железо и, следовательно, еще более тяжеловооруженные, чем катафракты… Шлем украшался оленьими рогами или металлическим гребнем с большим пучком перьев, что придавало воину более свирепый вид, тогда же был введен большой щит с девизом на нем».

Иллюстрация книги Х века. Варда Фока ищет убежища в храме Св. Софии. Стремя – налицо.

Чем же конный галл – не средневековый рыцарь? И опять нет ответа: а как же вся эта груда железа в рогах и перьях держалась в седле. Причем со Средневековьем crupellari связывает не только военная одежда и оружие, но и воинская организация:

«Некоторые из галльских народов делили свою конницу на группы из трех человек: одного рыцаря или воина и двух оруженосцев или слуг. По словам Павсания, это деление было уже во времена Бренна… В этой организации мы видим первообраз позднейшей lance fournie средних веков».

Обращаясь к культуре Сасанидов, [56] Буркхардт пишет:

«Образ этих персидских воинов, закованных в латы, с перьями на шлемах, вооруженных копьем и мечом, восседающих на великолепно украшенных конях, во всем напоминает образ их собратьев, наших средневековых рыцарей».

Тут и комментариев не надо! Действительно, напоминает «во всем», кроме стремян.

Кончается «древность», начинается Средневековье. В книгах историков становится больше науки и меньше выдумок. Вот М. Горелик рассказывает о действительной эволюции конской сбруи:

«Надо сказать, что снаряжение коня и методы управления им менялись и совершенствовались так же, как и остальные средства ведения боя. Таранный удар копьем и связанная с ним опасность быть выбитым из седла потребовали предельно крепкой посадки, что привело в XII веке к созданию седла-кресла с высоченной, очень жесткой задней лукой, охватывающей стан всадника, на которую он откидывался, уперев ступни вытянутых ног в стремена. Высокая передняя лука защищала живот рыцаря. Строгость в управлении конем обусловила существование специального мундштука и острых конусовидных шпор. С конца XII – начала XIII веков мундштук усложняется и становится все строже, и за счет этого уменьшается необходимость в большой строгости шпор, но возрастает требование более тонкого управления конем. Тогда по всей Европе начинают распространяться более «мягкие» шпоры со звездчатым колесиком».

А как же управлялся с конем и четырехметровым контосом катафрактий, не знавший ничего из перечисленного?! Но историк не задается таким вопросом, а делает предположение, что в период поздней Римской империи, особенно начиная с III века (через полтысячи лет после приключений катафрактиев), римско-германско-кельтский Запад был охвачен рядом нововведений, касавшихся верховой езды, коневодства и т. д. «Это прогрессивное развитие, длившееся вплоть до Х в. благодаря таким этапным изобретениям, как стремя и подкова, осуществляется как бы волнообразно в соответствии с импульсами, поступавшими из евразийских степей, связанными с переселением народов».

Почему же автор останавливается здесь на Х веке? Он будто сам забывает, о чем писал выше, – а именно о «прогрессивном развитии», протекавшем после Х века! Нам кажется, что он интуитивно проставил дату, разделяющую фантазии «волнообразной» скалигеровской истории и начало действительной эволюции конницы.

Мы прочитали у историка, что к XII веку появилось седло с высокой жесткой задней лукой, поддерживающей седока. Это весьма важно. Тот же М. Горелик предлагает «пересмотреть тезис, согласно которому римляне уже в I в. н. э. пользовались седлом с лукой, хотя и без боковых арчаков. Лука удерживала всадника от падения назад. Ведь только благодаря восточным конным воинам в римскую армию между III и IV вв. проникает тяжелое кожаное седло, которое и вытеснило полуседло или легкое седло».

И тут же делает совершенно убийственный для традиционной истории вывод: «… Без седла не могло быть и речи о развитии тяжелой кавалерии».

Представьте, как мучились во II веке до н. э. сарматские лошадки под тяжестью катафрактиев! Ведь даже через пятьсот лет седло – предмет роскоши: «В 321 г. Назарий в панегирике императору Константину говорит о «седалище» (sedlle) столь удобном и прочном, что с него не упадет и раненый всадник, закованный в латы. Седло в те времена – предмет роскоши».

Все-таки история станет наукой только тогда, когда начнет проверять свои предположения экспериментально. Можно посоветовать историкам самим пострелять из древней катапульты, самим поскакать в доспехах на коне, с мечом в одной руке, копьем в другой и щитом в третьей, – обязательно без стремян! – и, наконец, самим прокатиться в боевой колеснице.

Да, личный опыт пользования конными экипажами современным историкам не помешал бы. Но они всё больше на авто, а вот Н. А. Морозов опыт имел и рассказал о нем в 4-м томе своих сочинений:

«В описании боев древняя история заставляла скакать по полям царей и полководцев на парах лошадей и одноколках с дышлом, которые на первом крутом повороте (не говоря уже о какой-либо кочке или впадине в земле) непременно перевернулись бы вверх колесами, как это случилось раз со мной, когда я, будучи в гостях у моего хорошего знакомого Б. Ф. Мейендорфа, круто повернул рысью в экипаже такого типа, и притом даже по шоссейной дороге. Лежа на земле с ним рядом, с полувывихнутой ногой и с растяжением сухожилия в колене, я невольно прежде всего спросил:

– А как же древние полководцы скакали взад и вперед в таких же экипажах на неровных полях сражений без всякого шоссе, когда неприятель мог вдобавок нарочно подбрасывать им под колеса всякие предметы, не говоря уже об убитых и раненых, валявшихся тут и там?

Вопрос мой остался без ответа, потому что Мейендорф предпочел тащить меня на руках в свой дом, после чего я пролежал в постели две недели, прежде чем мне позволили ходить. И вот я теперь скажу всякому после своего опыта:

– Только тот полководец, которому надоела жизнь, поскакал бы в бой по полю не верхом в седле, а на двуколке-колеснице, вроде той, на какой помпейский живописец нарисовал Дария в бою с Александром Македонским, а по его примеру и по сообщениям достоверных «древних свидетелей» зарисовывали другие средневековые авторы, описывавшие «классические» бои. Ведь их двухколесные экипажи, когда на них посмотришь с некоторым разумением, еще более неустойчивы на поворотах и валки при всякой неровности почвы, чем тот, на котором я ехал с Мейендорфом. Только на публичных состязаниях по прямой и выровненной дороге в них и можно мчаться сломя голову.