Сделка Райнемана - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ладлэм cтр.№ 57

– Перечень должностных лиц, состоящих на дипломатической службе. Составляется государственным департаментом. Я должен был бы числиться там одним из сотрудников в аппарате военного атташе.

– Я, право же, не в курсе дела. А что?

– Просто мне хотелось бы знать, предано ли гласности то обстоятельство, что ранее я находился в Лиссабоне. И будет ли вообще упоминаться об этом в официальных бумагах. Я считал, что сей факт не подлежит широкой огласке.

– Все обстоит именно так, как вы предполагали. И что же из этого следует?

– Только то, что теперь я знаю, как вести себя.

– Мы вот решили, что было бы неплохо побыть вам здесь еще несколько дней. Изучить обстановку. Встретиться с Леоном, со мной. Ознакомиться с планом операции. Со стоящими перед нами целями и задачами. И с прочими того же рода вещами.

– Весьма предусмотрительно. – Увидев недоуменное выражение лица Кенделла, Дэвид пояснил: – Я имею в виду вот что. Слишком часто мы вынуждены приниматься за выполнение задания, мало что зная об общей ситуации. Я и сам давал своим людям различные поручения, не вводя их в курс дела. Не является ли легенда, согласно которой я до перевода сюда участвовал в военной операции в Италии, прикрытием моей деятельности в Лиссабоне? Если это так, то должен заметить, что такие штуки годятся лишь для Нью-Йорка.

– Полагаю, вы правы.

Кенделл соскользнул с края стола, на котором сидел, и прошествовал к стулу.

– Как долго мне еще пользоваться им?

– Чем именно? – спросил Кенделл, избегая взгляда Дэвида, который, подавшись вперед, в упор смотрел на него с Дивана.

– Этим самым прикрытием. Бумагами, содержащими упоминания и о пятой армии – той, которой командовал Кларк [30] , и о сто двенадцатом батальоне тридцать четвертой дивизии, и о прочих подобных вещах. Должен ли я все это вызубрить? Я немного знаю об итальянской кампании. Между прочим, меня ранили под Салерно. А при каких обстоятельствах?

– Вводить вас в такого рода подробности – дело военных, а не мое. Насколько я знаю, вы пробудете здесь пять-шесть дней. Свенсон лично встретится с вами перед тем, как отправить вас в Буэнос-Айрес.

– Что же, буду ждать встречи с генералом Свенсоном, яДэвид прекрасно понимал, что дальнейшие расспросы Кенделла о вещах, в которые посвящены лишь военные, ни к чему не приведут. Ему было ясно, что перед ним сидит полупрофессионал-полудилетант, в чьих рассуждениях мало что определенного. В общем, как говорится, слова его – и туда и сюда, словно движения в танце.

– Перед отъездом вы можете провести с Леоном столько времени, сколько найдете нужным. В его личном кабинете.

– Прекрасно. Я с удовольствием встречусь с ним. – Дэвид поднялся.

– Садитесь, сегодня его здесь нет. Как и других сотрудников, за исключением секретаря. Да и тот пробудет тут лишь до часа дня. Как-никак канун Нового года. – Кенделл уселся на стул и, достав сигарету, помял ее. – Мне хотелось бы рассказать кое-что о Леоне.

– Ну что ж, послушаем. – Дэвид снова опустился на диван.

– Он горький пьяница, четыре года провел в заключении, в исправительном доме. Говорит с трудом, потому что горло у него обожжено спиртом... Однако физик он превосходный, этот сукин сын.

Какое-то время Сполдинг молча смотрел на Кенделла, когда же заговорил, то не стал скрывать, что слова Кенделла поразили его.

– Ну и рекомендация!

– Но я же сказал, что это физик от Бога.

– Своими талантами может похвастать половина клиентов сумасшедших домов. Ответьте-ка лучше, способен ли он работать? Поскольку, как явствовало из ваших слов, вы передаете его мне чуть ли не в полную собственность, я хотел бы знать, что за черт толкнул вас остановить свой выбор на этом «гении»? Неужто не нашлось другого?

– Он лучше всех.

– Это не ответ на мой вопрос. Точнее, на вопросы.

– Вы солдат. И должны выполнять приказы.

– Я не только выполняю их, но и сам отдаю распоряжения. Если мы с вами и дальше будем разговаривать в том же тоне, то так и не придем ни к чему.

– Согласен. Полагаю, у вас высокий чин.

– Не стану возражать.

– Эжен Леон написал книгу по аэродинамике. Он был самым молодым профессором в Массачусетском технологическом институте. Вероятно, молодость его и сгубила: он быстро скатился вниз. Идиотская женитьба, бесконечные пьянки, куча долгов. С них-то, с долгов, все, как водится, и началось. Вечные поиски денег и слишком много мозгов. Не каждый это выдержит.

– И что же дальше?

– В конце концов он перестал контролировать себя. Как-то раз, проснувшись в одном из бостонских отелей после недельного запоя, Леон обнаружил, что девушка, которую он привел с собой, мертва. Это Эжен избил ее до смерти... Она была проституткой, и никто о ней особенно не горевал. И все же преступление было налицо. Поступок Леона квалифицировали как непреднамеренное убийство. Массачусетский технологический институт нанял ему отличного адвоката. Его приговорили к четырем годам. Когда же, отбыв срок, он вышел на свободу, то оказался в крайне тяжелом положении: на работу его не брали, и вообще никто не желал иметь с ним дела... В 1936 году в жизни его произошел еще один крутой поворот. Не находя в себе более сил противостоять жестокой действительности, Леон плюнул на все и связался с бандой отпетых подонков. И не просто связался с ними, замечу я вам, а и сам стал одним из них. – Кенделл ухмыльнулся.

Дэвида покоробила усмешка Кенделла: на его взгляд, ничего смешного в этой истории не было.

– И тем не менее Эжен сумел как-то выбраться из той ямы, в которую угодил, не так ли? – вот и все, что смог он сказать.

– Леон пробыл среди этого отребья три года без малого. Тогда-то он и сжег свою глотку – в одном из притонов на Хьюстон-стрит.

– Бедняга! Надо же случиться такому.

– А по-моему, оно и к лучшему. Благодаря этому он ведь попал в больницу. Там узнали его историю. Врач, лечивший Эжена, проникся к нему состраданием. Ну и устроил так, что спустя какое-то время Леона направили в реабилитационный Центр, где его сумели более или менее поставить на ноги. Во всяком случае, когда началась война, он смог поступить на работу на предприятие оборонной промышленности.

– Отсюда следует, что сейчас он в полном порядке, – беспристрастно констатировал Сполдинг, чтобы хоть что-то сказать.

– Вовсе нет, – возразил Кенделл. – Поверьте, человека, подобного ему, не изменить за сутки. И даже за пару лет.

Время от времени он срывается. Снова начинает бочками хлестать свое зелье. Поэтому с тех самых пор, как Эжену было поручено одно дело, его держат постоянно взаперти с двумя санитарами, не спускающими с него глаз. Здесь, в Нью-Йорке, ему отведена, например, отдельная палата в больнице Святого Луки. Оттуда его доставляют на работу, а затем привозят назад. В общем, обращаются с ним, как с запойным пьяницей из высших кругов... В Калифорнии «Локхид» предоставил в его распоряжение целый особняк с прилегающим к нему садом и мужской прислугой, присматривающей за своим поднадзорным круглые сутки. Надо сказать, Леон с пониманием относится к подобного рода опеке.